Просматривая советские фильмы, я наткнулась на картину «Человек в штатском», выпущенную студией Мосфильм в 1973 году. Нападение на личного курьера Гитлера, роман главного героя с нацисткой, добыча шифров итальянского МИДа. А еще погони, перестрелки. Все это казалось ловко придуманной советской «бондианой». Каково же было мое удивление, когда я узнала, что автор сценария — резидент советской разведки Дмитрий Быстролетов, положивший в основу кинофильма факты из собственной биографии. Он даже снялся там сам в роли ректора цюрихского университета. До конца жизни этого удивительного человека оставалось всего два года. Кроме сценария фильма и ряда никогда и никем не поставленных пьес, он оставил нам большой литературный труд «Пир бессмертных». Подписал его как Д.А. Быстролетов-Толстой. Разведчик называл себя внебрачным сыном графа Александра Толстого, старшего брата писателя Алексея Толстого. Помимо живших в наших краях родственников с Самарой его связывает еще и то, что здесь, в закрытом городе Куйбышеве, после войны нашли убежище двое агентов из «Кембриджской пятерки». Когда они были еще студентами, в их вербовке участвовал Дмитрий Быстролетов. Это шестая часть материала, предыдущие можно почитать по ссылкам: первая, вторая, третья, четвертая, пятая. Возвращение домой По словам некоторых биографов, в декабре 1936 года Быстролетов просит центр отозвать его: он 17 лет за границей, 11 — в разведке, из них шесть находится на нелегальном положении. Устал настолько, что чувствует себя на грани срыва. Однако сам Быстролетов описывает ситуацию по-другому: «Приказано вернуться. Все мы прекрасно знали, что делается дома, потому что иностранная буржуазная пресса вела шумную кампанию против «красного террора» в СССР. Мы ходили на открытый суд над Сталиным в Париже, устроенный виднейшими психиатрами, юристами и общественными деятелями Запада. Потом начали учащаться случаи отказа заграничных советских работников возвращаться домой. Наконец все мы по очереди получили распоряжение, данное под разными предлогами и в разное время: выехать в Центр». Возвращаться или нет? Каждый решал за себя. Супруги Быстролетовы верили в правоту дела коммунизма, знали, что им нечего предъявить, думали, что их заслуги зачтутся. И решили вернуться. К тому же заболела престарелая мать Дмитрия. Нужно было ухаживать за ней. Чистка ИНО НКВД Дома Быстролетова встретили с прохладцей. Дмитрий хотел закончить карьеру в спецслужбах, мечтал заняться изобразительным искусством. Но уйти на «гражданку» ему не разрешили. В Москве Дмитрий Александрович работал всего лишь в качестве переводчика с окладом 1000 рублей в месяц. Параллельно Быстролетов написал две главы первого в СССР учебника для разведчиков — «Конспирация» и «Легализация». В приказе по ИНО НКВД получил за это благодарность. Через некоторое время куратор Быстролетова Абрам Слуцкий сообщил, что готовит его назначение за рубеж с заданием чрезвычайной важности. Он отвел разведчика к Николаю Ежову, представил как одного из лучших своих оперативных работников и изложил суть дела. Дмитрий должен был, поколесив для конспирации по свету, вернуться в Берлин и связаться с советским агентом, полковником генерального штаба Рейхсвера. Быстролетов вспоминает: «Ежов написал резолюцию: «Утверждаю. Ежов», встал, обнял меня, трижды поцеловал и сказал: «Ни пуха ни пера! Будьте горды тем, что мы даем вам один из наших лучших источников. Сталин и Родина вас не забудут!». В водовороте событий И действительно, его не забыли. События разворачивались с пугающей быстротой. Приехав из командировки, разведчик вдруг узнает, что в своем служебном кабинете был уничтожен Слуцкий. Некролог в «Правде» подписали старые сотрудники ИНО. Все они потом были убиты. Быстролетов вспоминает: «Из окна с 10-го этажа выбросился полковник Гурский. Беременная «Эрика» была арестована и погибла вместе с новорожденным ребенком. Слуцкого сменил Пасов, но был расстрелян. Пасова сменил Шпигельглас, но и он был расстрелян. Каждую ночь в Москве исчезали тысячи людей». 1 января 1938 года Быстролетова отстранили от должности в НКВД. В марте направили служить в Торговую палату. Он понимал, что происходит неладное. И действительно, на него и его товарищей по студенческому объединению в Праге поступил донос. Дмитрий и Иоланта проводили ночи без сна. Они понимали, что и их могут арестовать в любую минуту. Наконец однажды в дверь позвонили сотрудники НКВД. Произвели обыск. Дмитрий умолял не будить больную мать, спавшую в своей комнате. Забрав рукописи и документы, чекисты приказали Дмитрию Александровичу одеваться. Иоланта держалась мужественно. Протянула собранный чемоданчик и повязала на шею мужу шелковый платок с ручной росписью, который он купил ей в Париже. На память. О дальнейшей судьбе членов своей семьи Быстролетов написал очень скупо: «Работала жена исключительно честно, четко и смело. После нашего приезда в СССР и моего ареста моя мать-старушка отравилась, а Иоланту как иностранку и жену врага народа отправили в Куйбышев, где она кухонным ножом перерезала себе горло». Вот так снова всплывает в биографии разведчика имя нашего города. Как «шили» дела изменников Родины В первой части «Пира бессмертных» Быстролетов рассказывает, как в Бутырской тюрьме встретился со своим товарищем по Праге Юревичем. Тот признался: дал под пытками показания, что их студенческий союз был антисоветской организацией. И посоветовал Дмитрию признать это тоже, пока его серьезно не покалечили. Оправдываться бесполезно, кто-то «наверху» уже решил их судьбу. Вместе с ними в камере содержался авиаконструктор Андрей Туполев, которого вскоре отпустили. Быстролетов надеялся на здравый смысл. Ведь он был одним из создателей и руководителей этой организации именно по заданию своих кураторов из ГПУ. На допросах все отрицал и терпел избиения. Но однажды в пыточную заглянул сам Ежов, который совсем недавно обнимал разведчика в своем кабинете. Узнав, что следователи обвиняют Быстролетова в том, что он был шпионом сразу четырех держав, нарком произнес «Мало!» и вышел. Тогда палачи Соловьев и Шукшин сломали Дмитрию ребра, проломили череп, сапогами разорвали мышцы живота, выбили зубы. Дмитрий понял, что его товарищ был прав. Сверху спустили план по разоблачению врагов народа. И разведчик был включен в список. Оправившись, он занялся сочинением вместе со своим следователем показаний, совершенную абсурдность которых можно было обнаружить сразу, если бы кто-то действительно дал себе труд разобраться в деле. Но такого человека не нашлось. И начались настоящие хождения по мукам родственника Алексея Толстого. Чистки руководства ИНО НКВД зачастую проводились тайно, без суда и следствия. В частности, начальника отдела Абрама Слуцкого убили прямо в кабинете руководителя Главного управления государственной безопасности НКВД Фриновского 17 февраля 1938 года. Меер Трилиссер, один из основателей Иностранного отдела ГПУ, был арестован 23 ноября 1938 года и позже расстрелян. Впрочем, скрыть масштабы чистки не удалось. Поэтому многие агенты предпочли остаться на Западе. В частности, невозвращенцем стал Игнатий Рейсс, агент ИНО НКВД в Париже. Однако 17 июля 1937 он был убит в Швейцарии агентом НКВД Сергеем Шпигельгласом. Подозревая неладное, в июле 1938 года не явился на встречу со Шпигельгласом Александр Орлов, резидент ИНО НКВД в Мадриде. Ему удалось бежать в США. Заключенный Быстролетов Ордер на арест Нарком НКВД Николай Ежов и Иосиф Сталин Абрам Аронович Слуцкий Окончание следует Фотографии: исторические архивы
