Императрицы в мужской стране. Эдвард Радзинский раскрыл «русский парадокс»
Известный историк и писатель Эдвард Радзинский даёт всего три выступления в год. И каждый раз - аншлаги, и каждый раз - импровизация. Его исторические рассказы - это не строгие лекции, а настоящий спектакль.
«Я не умею читать лекции. Я с института помню: с них нужно уходить, что я и делал, - говорит Эдвард Радзинский. - Я вместе со зрителем отправляюсь в увлекательное путешествие в прошлое. И выступления на одну и ту же тему каждый раз отличаются: каждое выступление - это сотворчество моё и публики». В Нижнем Новгороде историк рассказал о «Царстве женщин, или русском парадоксе».
Жёлтая пресса XVIII века
«Царство женщин» - это пьесы о любви величайших императриц. Страсти, драмы, заговоры и «жёлтая пресса» - донесения послов, где переплетаются факты и интриги, вести из постели императрицы. И это уже не просто постель, а поле большой политики, от которого зависела судьба огромной страны, 300-тысячной армии, самой мощной в Северной Европе. По словам Эдварда Станиславовича, XVIII столетие - это последний век, когда любовь управляла политикой. Дальше на неё будут влиять деньги, личные интересы, семейственность, подлость, но любовь уйдёт.
«Я всех их пытаюсь понять. Это же чистая психология. Вот почему Наполеон, который мог бы сдаться своему союзнику, «брату» императору Александру, на Ватерлоо отдаёт свою судьбу в руки самого страшного врага - англичан? Чтобы понять загадку личности, вы должны его знать, вы должны стать им. Поэтому для меня герои моих спектаклей - это, по сути, я, - говорит Эдвард Радзинский. - Но я подавил в себе все инстинкты диктатора, который бесспорно во мне живёт. И возможность выступать перед массами я направил в полезное русло - я говорю с людьми».
Путешествие с Радзинским увлекает, завораживает, уводит - зрители не замечают, как пролетают четыре часа спектакля.
«Почему-то считается, что зритель сегодня не в состоянии смотреть долго, нужно всё ускорить. Мне не по пути с тем ужасом, который называется современным театром. Мне значительно веселее рассказывать самому со сцены то, что я хочу. Хотя, конечно, я стараюсь сокращать выступления. Четыре часа - это безобразие, - улыбается историк. - Но я не могу остановиться, когда пошло, когда зритель включился. И ни одного звонка мобильного в полуторатысячном зале!»
Чем ударить женщину?
«Русский парадокс» для Радзинского - это наш менталитет, менталитет страны, где столько веков живут поговорки: «Кому воду носить? - бабе. Кому битой быть? - бабе. За что? - за то, что баба»; «Бьёт - значит, любит».
«У нас будет пять императриц, самодержавно правящих мужской страной. И как это соотносится с такой позицией? Как это возникло? Ведь первая женщина, которая попыталась взять власть в свои руки - Софья, отправилась в монастырь. И только в XVIII веке императрицы властвуют, посылают на эшафоты, меняют любовников, - рассуждает писатель. - Возьмите Францию - страну величайшего уважения к женщинам. Людовик XIV, «король-солнце», когда его оскорбляла дама, говорил: «Женщину можно ударить только цветком. А мы живём в стране, где депутат Ж. может оттаскать коллегу за косы. В украинской раде бьют женщин - и это тоже для всех нормально».
После XVIII столетия женщины уже никогда не будут играть такой роли в политике. Ни при империи, ни при Временном правительстве, в которое входили образованнейшие люди, ни при большевиках, декларирующих «свободу, равенство, братство». Последние придумали женский день, но приглашать дам во власть не спешили. Первая женщина - министр культуры Екатерина Фурцева - появится в правительстве Хрущёва.
«Единственный в истории России министр культуры - женщина. До неё и после неё эту должность занимают тухлые мужчины, которые всего боятся. И лишь Фурцева брала на себя ответственность и решала, - констатирует драматург. - Почему-то большинство наших сограждан готовы видеть женщин в бизнесе, в спорте, но не в политике. В нашем правительстве дамы - это больше украшение, прелестный подарок мужчин к женскому дню. А ведь женщины в России необычайно талантливы. Иностранцы в XVIII веке удивлялись, как такие женщины могут жить с такими мужчинами. Но они с этим смирились. Конечно, если бы было движение со стороны женщин, их бы поддержала армия избирательниц. С другой стороны, у нас такая тяжёлая жизнь, что гармонично совмещать и карьеру, и семью не получается».