Назад, в пещеры? Эксперт Марцинкевич рассказал, что ждёт «зелёную» Европу

Из стран Старого Света уходят крупные предприятия, тарифы растут, а произведённые товары проигрывают конкуренцию на рынке. Такова плата за стремление построить углеродно-нейтральную экономику.

Ещё пару лет назад Евросоюз устойчиво стоял на «зелёных» рельсах и ехал по ним к светлому, как ему казалось, будущему, где люди не сжигают нефть и газ, загрязняя атмосферу, а получают электроэнергию исключительно благодаря возобновляемым источникам — ветру, солнцу и воде. Однако в прошлом году для европейцев настали тяжёлые энергетические времена: они начали расконсервировать угольные шахты и ТЭС, хотя это и не удержало тарифы от резкого скачка.

В этом году лучше не стало. Более того, тяжёлые времена настали и для экоактивистки Греты Тунберг, которая является иконой и символом борьбы с глобальным потеплением. После того, как 20-летняя шведка провела акцию в поддержку Палестины и сектора Газа, её объявили сторонницей терроризма и теперь, похоже, собираются «отменить».

О том, что будет дальше с «зелёной» повесткой Запада, aif.ru поговорил с экспертом в сфере энергетики, главным редактором издания «Геоэнергетика» Борисом Марцинкевичем.

Случилось то, о чём говорили ещё 10 лет назад

Дмитрий Писаренко, aif.ru: — Следите ли вы за судьбой Греты Тунберг? Означают ли наезды на неё, что «зелёную» повестку сливают?

Борис Марцинкевич: — На мой взгляд, больная девушка не может служить индикатором серьёзных политико-экономических раскладов. Давайте оставим её в покое.

Но на Западе действительно происходит постепенное отрезвление от этой романтики, прикрывающей чьё-то желание быстро заработать деньги на солнечных панелях и ветряных турбинах. Потихоньку там начинают понимать, что на самом деле происходит.

— И что же?

— В одном из недавних отчётов Международного энергетического агентства (МЭА) впервые прозвучало то, о чём говорили эксперты ещё 10 лет назад и даже больше. А именно — в случае серьёзного развития возобновляемых источников энергии опережающее развитие должно быть у электросетей. Вложения в них должны быть выше, чем в строительство самих генерирующих объектов. Это единственный способ обеспечить эффективную работу объединённых энергосистем, поскольку позволяет подстраховать потребителя.

Грубо говоря, если мы строим ветряную и солнечную электростанции на 100 мВт, нам придётся дополнительно проложить линии электропередач, чтобы связать их между собой и с потребителями. Когда придут тучи, потребитель будет брать энергию от ветряной станции. Когда ветра нет, но стоит ясная погода — от солнечной.

И вот как раз электросетей у европейцев не хватает. Почему МЭА догадалось об этом лишь сейчас, мне сказать сложно. Кроме того, они натолкнулись на то, о чём, опять же, предупреждали эксперты: стоимость строительства ветряных и солнечных электростанций растёт. Что логично: всё, из чего они состоят, дорожает — металлы, цемент и пр.

Правда, Евростат пока не обобщал свою статистику. Но есть данные по США, они их недавно опубликовали: стоимость строительства станций, использующих возобновляемые источники, за год у них выросла на 59%.

— По Европе тоже есть кое-какая информация. Министр климата и энергетики Нидерландов сказал, что годовые затраты на строительство и эксплуатацию ветряных электростанций выросли более, чем в 1,5 раза — с 2 млрд евро до 3,6 млрд.

— И это у них будет происходить повсеместно. К тому же у ветряных и солнечных электростанций срок службы небольшой — 20-25 лет максимум. У тепловых электростанций он составляет 40-50 лет, у атомных — 60-80 лет.

Ещё стоит обратить внимание на так называемый коэффициент использования установленной мощности. Если станция работает 365 дней в году и 24 часа в сутки, он равен 100%. Но это идеальный случай, так не бывает. У АЭС этот коэффициент составляет около 90%, у ТЭС — около 75%. А у последнего поколения ветряных электростанций — 24%, у солнечных — 22%.

Поэтому когда нам говорят, что построена солнечная электростанция мощностью, например, 100 мВт, надо иметь в виду, что реальная цифра совсем другая. Она не способна 365 дней в году работать на заявленной мощности.

Цена «зелёного» перехода — убийство экономики

— Что ждёт Европу в ближайшие годы? Всё больше будут переходить на уголь?

— А что им ещё остаётся? Несмотря на все свои «зелёные» заклинания, европейцы к началу отопительного сезона вынуждены продлевать срок службы угольных электростанций. Причина понятна: солнца зимой будет меньше, а будет ли ветер, тоже неясно.

Как на это отреагирует европейская экономика, предсказать нетрудно. Недавно Германия подвела итоги третьего квартала 2023 года по показателям выработки электроэнергии и её потребления. В сравнении с аналогичным периодом прошлого года у них минус 15%. Это значит, что крупные потребители энергии уходят.

Больше всего страдают те предприятия, для которых важен непрерывный цикл производства — они не могут останавливаться. Это стекольная промышленность, производство цемента, бумаги, керамики и далее по списку. Они вынуждены снижать деловую активность. Впереди — сокращение производства и рабочих мест.

Эта тенденция уже достаточно ярко выражена. Многие предприятия задумываются о переезде под другую юрисдикцию, где цены на газ и электроэнергию более предсказуемы. Понятно, что это прежде всего США — стоимость газа там в пять раз ниже, чем в Европе.

— При этом Евросоюз собирался построить углеродно-нейтральную экономику к 2050 году. И пока от этой идеи не отказывался. Построят?

— Как показывает опыт Прибалтики, вполне могут. Для этого им надо убить свою крупную промышленность, в несколько раз уменьшить объёмы сельхозпроизводства и избавиться от трети населения. Так они достигнут углеродной нейтральности и станут полностью «зелёными».

Если подходить к термину «углеродная нейтральность» строго по определению, то она достигается в том случае, когда количество вырабатываемого углекислого газа равно объёмам углекислого газа, поглощаемого природой и, прежде всего — лесами. Но в Европе нет свободных площадей, которые можно отдать лесопосадкам, поэтому остаётся только один выход — сокращать выбросы за счёт реального сектора экономики. Прямое следствие — сокращение рабочих мест, снижение уровня жизни, экономическая эмиграция населения.

Самая зелёная экономика была у древних людей

— В таком случае у наших предков, живших в пещерах, была самая «зелёная» экономика за всю историю человечества.

— Именно так. Никаких расходов на газ, стоимость электроэнергии равна нулю. Вообще прекрасно.

Уже сейчас товары, произведённые в Европе, становятся неконкурентноспособными на рынке. Еврокомиссия затеяла расследование, по какой причине солнечные панели, которые предлагает Китай, на 30-40% дешевле, чем европейские. Но это же не рыночные меры! Это административные меры — те самые, про которые нам так долго рассказывали, что они крайне вредны для экономики.

— Конфликт на Ближнем Востоке, который поддерживают США, очевидно, тоже идёт вразрез с зелёной повесткой. Тем не менее глава Международного энергетического агентства Фатих Бироль заявил, что он ускорит глобальный переход к возобновляемым источникам энергии. Прокомментируете?

— Это вопрос скорее к психиатрам. Непонятно, почему он так решил. Страны ОПЕК в конфликте не участвуют, логистика поставки нефти не изменилась. Да, есть мнение, что США хотят втянуть в эту войну Иран. О том, что его ответом на агрессию США будет перекрытие для судоходства Ормузского пролива, через который проходит около 20% мирового объёма нефти и те же 20% мирового объёма СПГ, Иран предупреждал неоднократно. Рост цен на энергоресурсы в этом случае окажется кратным, что приведёт к мировому экономическому кризису. Именно таким может оказаться результат политики коллективного Запада, направленной на втягивание других стран в конфликты, которую он проводит уже много лет.

Но даже если нефть внезапно исчезнет, человечество не сможет перейти на возобновляемые источники энергии, как того хочет Фатих Бироль. Точнее, перейти может, но ценой уничтожения крупной промышленности и, как следствие, многих благ цивилизации. Потому что тогда у нас не будет сталелитейной промышленности. А если не будет её, значит, не будет автомобилестроения, самолётостроения, судостроения и других важнейших отраслей.