Не только химия. Врач Секачева рассказала о прорыве в лечении редких раков

Наши ученые совершили прорыв в лечении редких видов рака.

Всем известно, что лечение рака — сложное и мучительное. Агрессивные «химия», лучевая терапия наносят тяжелый удар по всему организму, но зачастую являются единственным шансом спасти жизнь пациенту. Однако с появлением новых видов терапии выросла не только эффективность, но и переносимость лечения рака. Кому подходят эти методики, насколько они доступны, в чем их преимущества, и, возможно, недостатки, aif.ru рассказала профессор, директор Института персонализированной онкологии Сеченовского университета Марина Секачева.

Бьет в цель

Елена Нечаенко, aif.ru: Марина Игоревна, расскажите, пожалуйста, про новые виды лечения в онкологии: таргетную и иммунотерапию.

Марина Секачева: Таргетная терапия появилась еще 30 лет назад, в 90-е годы прошлого столетия. Смысл её — в том, чтобы создать препарат, действующий исключительно на опухолевые клетки, которые отличаются от здоровых целым набором белков внутри себя и на своей поверхности. Эти белки как раз и провоцируют перерождение здоровых клеток в раковые. Открыв опухолевые белки, ученые создали лекарства, которые подходят к этим белкам, как ключ к замку. Поэтому препараты и называют таргетными (от слова target — цель, мишень). То есть, лекарство идет целенаправленно к опухолевой клетке и провоцирует ее уничтожение. В свое время это был прорыв, и с тех пор появились десятки таргетных препаратов, которые сегодня используются для лечения самых различных опухолей.

Иммунотерапию изобрели около 15 лет назад. В 2018 году за ее открытие и применение дали Нобелевскую премию в области медицины. Иммунотерапия позволяет защитной системе нашего организма распознавать опухолевые клетки, которые способны вырабатывать определенные белки, делающие их невидимыми для иммунитета. А иммунные препараты, говоря образно, позволяют сорвать этот плащ-невидимку с опухолевых клеток и позволить собственной иммунной системе уничтожать опухоль.

— Просто какая-то сказочная история. А чем эти два метода отличаются от химиотерапии?

— Химиотерапия, о которой, наверное, все наслышаны, направлена на то, чтобы уничтожать все быстро делящиеся клетки в организме. Раковые клетки, как правило, делятся быстрее здоровых, поэтому химиотерапия их ликвидирует. Но поскольку в организме существует целый ряд клеток, которые тоже быстро делятся (например, это клетки крови, кожи, слизистых, волос, половые клетки), «химия» одновременно уничтожает и их. Но если потеря волос — только эстетическая проблема, то уничтожение клеток крови может обернуться катастрофой, поскольку из-за этого пациент не сможет дальше продолжать противоопухолевую терапию. Всех этих побочных эффектов иммунопрепараты и таргетные препараты практически лишены. И переносятся, в отличие от химиотерапии, как правило, благоприятно.

Не только импорт

— Всем ли подходят эти виды лечения, и при всех ли видах рака они применимы?

— На данный момент есть уже более десятка таргетных препаратов. И практически все опухоли, за редким исключением, лечатся с их помощью. Среди самых распространенных это, конечно, рак молочной железы, легкого, толстой кишки, крови. В общем, перечень довольно длинный. Но подходит таргетная терапия не всем пациентам, а лишь тем, у кого на опухолевых клетках обнаруживается та самая мишень, для которой изобретены эти препараты. Для этого проводятся специальные иммуногистохимические анализы клеток опухоли.

Что касается иммунотерапии, то она впервые показала свою эффективность при борьбе с самым агрессивным, злокачественным видом опухоли — метастатической меланомой. Но с тех пор показания для иммунотерапии все больше и больше расширяются. Сегодня она также используется и при тройном негативном раке молочной железы, и при гепатоцеллюлярном раке (печени), раке желудка, легкого.

Единственное ограничение иммунотерпии — в том, что ее нельзя применять при аутоиммунных заболеваниях (системная красная волчанка, ревматоидный артрит и других), поскольку, когда у пациента уже нарушен иммунитет, эти препараты, активизируя его, усиливают аутоиммунные реакции.

— В таргетной и иммунотерапии используются только иностранные лекарства?

— До последнего времени такие препараты были только западного производства. Сегодня уже появились отечественные аналоги, а также новые лекарственные средства. Препаратов относительно немного: это пембролизумаб, атезолизумаб, дурволумаб. Но недавно их список пополнился, так как в России появился новый отечественный иммуноонкологический препарат камрелизумаб, зарегистрированный для лечения рака носоглотки и пищевода: Это— моноклональное антитело, блокирующее PD-1 рецептор, которое реактивирует опухоль-специфичные цитотоксические Т-лимфоциты и стимулирует противоопухолевый иммунитет. Сейчас, когда мы ориентированы на импортозамещение обеспечения лекарственной безопасности нашей страны, появление отечественного препарата, естественно, можно только приветствовать.

Есть результат!

— Виды лечения, о которых мы говорим, применяются только в самых тяжелых случаях, когда опухоль уже метастазирует и заболевание не операбельно?

— Многие препараты, которые мы сейчас используем, применяются при распространенных опухолях (III-IV стадии), поскольку именно они являются причиной смертности, и большое число людей от них страдает. Но со временем показания к применению этих препаратов расширяются. В частности, иммунотерапия может помочь в лечении редко встречающихся опухолей (таких, как назофарингеальная карцинома, рак пищевода) при которых нет других опций для лечения, кроме химиотерапии. Появление препаратов, таких как камрелизумаб, которые направлены на редкий тип опухоли, как раз и восполняют эту вакантную нишу.

— Вы затронули эти две редкие формы рака (рак носоглотки и пищевода). О них, в отличие от рака молочной железы, легкого и других, действительно, говорят не часто. Насколько они распространены?

— Рак носоглотки возникает очень редко: один случай на 200 тыс. населения. В пять раз чаще он развивается у мужчин, чем у женщин. Более всего заболевание распространено в Юго-Восточной Азии, там рак носоглотки встречается много чаще. Факторами риска являются курение, злоупотребление алкоголем и самое главное, поражение вирусом Эпштейна Бара. Но это хоть и редкая, но очень тяжелая патология, поскольку затрагивает лицо, поэтому возможности хирургического лечения ограничены. Раньше таких пациентов можно было лечить только при помощи химиотерапии. Иммунотерапия позволяет лечить назофарингеальную карциному более эффективно и без тяжелых побочных явлений.

Рак пищевода встречается гораздо чаще: примерно 10 случаев на 100 тыс. населения. По распространенности — он на шестом месте среди всех видов рака. Также среди пациентов преобладают мужчины. В мире им заболевают примерно 600 тыс. человек в год. Диагностируется рак пищевода обычно на поздних стадиях и очень часто приводит к смерти. Так, в 2020 году умерло 500 тыс. таких пациентов. Поэтому появление препаратов для иммунотерапии, при использовании которых возможен даже полный ответ (полное уничтожение опухоли, за счёт собственных сил иммунитета (без операции) — это, конечно, крайне важный прорыв в лечении данных заболеваний.