Мифотворческая миссия. Как США вмешались в переговоры и продлили конфликт
120 лет назад, 2 июня 1905 года, Теодор Рузвельт согласился стать посредником в переговорах между Россией и Японией, которые уже второй год вели войну.
Формулировка «согласился стать» перекочевала в многочисленные «календари памятных дат» из автобиографии двадцать шестого президента США — в 1913 году Рузвельт вспоминал, что, когда Япония и Россия избрали его своим посредником, он испытал чувство глубокого удовлетворения.
Джентльменам полагается верить на слово. Рузвельт стал первым американцем, получившим Нобелевскую премию. Символично, что это была премия мира — переговоры между Японией и Россией действительно состоялись при его посредничестве в американском Портсмуте. Так США впервые примерили на себя роль «главного игрока мировой дипломатии», с которой не расстаются и по сей день.
Не менее символично, что именно «миротворцем Рузвельтом» был заложен и стиль этой игры. Дело в том, что результатами переговоров и Портсмутского мира были недовольны и в Токио, и в Петербурге. Спустя несколько лет после войны посол России в США Роман Розен, анализируя последствия договора, писал: «Нам следовало, невзирая ни на какие, хотя бы самые тяжёлые финансовые и иные жертвы, довести эту войну до победоносного окончания». В Японии же после подписания мира разъярённая толпа, убеждённая в том, что у её страны «украли победу», разнесла по камешку около 70% столичных полицейских учреждений.
Кажется, джентльмен лжёт
Раз Портсмутским миром были недовольны обе стороны, стало быть, с ним что-то не так и имеет смысл пристально посмотреть на фигуру миротворца. Тут и становится ясно, что слова этого джентльмена — ложь. В лучшем случае — полуправда. Взять хотя бы воспоминания Рузвельта о том, что для переговоров его избрали посредником и Япония, и Россия. Ведь точно известно — Россия не хотела не то что посредничества США, но и переговоров вообще. «Нужно тянуть войну, доводить японцев до истощения и заставить их просить почётного для нас мира», — заявлял русский император министру финансов Владимиру Коковцову 2 июня 1905 года.
А вот Япония и впрямь обратилась к президенту США с мольбой о посредничестве в переговорах между нею и Россией. Произошло это 31 мая 1905 года. И Рузвельт согласился.
Вроде бы налицо та самая полуправда. Но так только кажется. Доктор исторических наук Лариса Байбакова, анализируя в ряде своих работ документы, хранящиеся в Архиве внешней политики Российской империи, пришла к любопытному выводу. Рузвельт лишь делал вид, что его уговорили стать посредником. В реальности он страстно желал им быть, для чего предпринимал все усилия. Но поскольку это был его дебют, он допускал и промахи. В частности, в марте 1904 года, в начале Русско-японской войны, Рузвельт имел неосторожность проговориться в частной беседе с германским послом об истинных целях США: «Надо, чтобы обе державы сильнее потрепали друг друга и чтобы после заключения мира не исчезли такие районы, в которых между ними имеются трения, так, чтобы в отношении сфер их интересов они противостояли бы друг другу так же, как и до войны».
Накачать Токио деньгами
Но это не было своевременно предано огласке. И Рузвельту удавалось в глазах мировой общественности сохранять статус лидера государства, которое как бы над схваткой и не симпатизирует ни одной из сторон. В реальности же конфликт, который с чисто военной точки зрения для России складывался неудачно, мог иметь совсем другой ход, если бы США не приняли в нём участие. С подачи Рузвельта американские и английские банки уже в апреле 1904 года предоставили Японии кредит в 50 миллионов долларов. За ним последовали ещё три кредита на военные нужды, причём последний имел место в июле 1905 года — он позволил японцам совершить последний рывок и занять Сахалин. Между прочим, это проходило параллельно с «миротворческими усилиями» Рузвельта — как раз в июле делегации Японии и России выехали в Портсмут. США буквально накачивали Японию деньгами — англо-американскими займами было покрыто более 40% всех военных расходов страны.
Кроме финансового участия в войне на стороне Японии, Рузвельт предпринял и дипломатическое. Русско-японская война началась 9 февраля 1904 года. А уже 10-го числа посол России в США Артур Кассини известил Петербург о том, что американский президент стремится изолировать Россию от европейских держав. Через послов Германии, Австрии, Франции, Италии и Бельгии до правительств этих стран было передано предупреждение Рузвельта о недопустимости поддержки России.
И, разумеется, время активной фазы «миротворческих» усилий было выбрано виртуозно. Конец мая — начало июня 1905 года. С одной стороны, к военным неудачам России только что, 28 мая, добавилась гибель 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении. С другой стороны — Япония стоит на пороге военно-экономического коллапса. Начальник японского Генерального штаба маршал Ямагато Аритомо заявляет: «Наши силы истощены. Враг не имеет недостатка в офицерах, мы же с начала войны имеем огромную убыль офицеров и сейчас восполнить этот дефицит не можем». С экономикой, несмотря на вливания со стороны, проблемы не меньше. Налоги выросли на 150%, а национальная валюта обесценилась на 85%.
«Нас ждала бы победа»
Россия же войну продолжать вполне могла — рубль обесценился едва ли на 5%, а военное присутствие в Маньчжурии только нарастало. Антон Деникин, бывший тогда подполковником Генштаба и начальником штаба одного из конных отрядов, писал: «Эшелоны подкреплений шли к нам в бодром и весёлом настроении. Японская армия имела на 32% меньше бойцов. Былого подъёма в ней уже не наблюдалось... Что ждало бы нас, если бы мы перешли в наступление? Победа! Армия могла бороться дальше. Но Петербург "устал" от войны более, чем армия...»
Отметим — не только «устал». На Петербург было оказано беспрецедентное давление со стороны США. 7 июня 1905 года американский посол Джордж Мейер добился аудиенции с русским императором, в ходе которой прибегнул к шантажу — ссылаясь на Цусимский разгром, он угрожал России территориальными потерями. Согласие Николая II на переговоры было получено именно таким образом.
Но только на переговоры, а не на уступки Японии. И потому шантаж спустя месяц был подкреплён тем самым вторжением на Сахалин, осуществлённым на американские деньги. Однако даже после этого Россия проявляла неуступчивость. Тогда в ход было пущено грубейшее нарушение всех мыслимых правил, которых испокон веков придерживались посредники. Рузвельт, шантажируя Россию тем, что Япония и так заняла Сахалин, сумел убедить Петербург, что есть смысл расстаться с половиной острова. Японцы же явились на переговоры, имея инструкции правительства, осознающего гибельность своего положения, принять все предложения России. То есть отказаться от Сахалина, выторговав что-нибудь взамен. Русская делегация об этом не знала. А Рузвельт знал. И показал японской делегации свою переписку с Петербургом. После чего Япония предсказуемо отжала у России половину Сахалина, а в придачу обосновалась на Курилах.
С камнем за пазухой
Что в итоге и требовалось. Помните замысел Рузвельта сохранить напряжение между Россией и Японией? Он своего добился — этот мир напоминал перемирие с камнем за пазухой. Последствия ощущаются даже сейчас — проблема Южных Курил периодически всплывает. Зато США обрели абсолютную свободу действий в Тихоокеанском регионе. Эта держава получила мир, лучший, чем довоенный. Правда, только с её точки зрения, но кого это волнует?