Кооперативы на IT-платформе. Как дать новый импульс развитию экономики

На ПМЭФ-2025 активно обсуждаются направления развития национальной экономики. По мнению экспертов, на данный момент старые модели роста себя уже исчерпали — нужно искать новые. Какие это могут быть модели, на полях форума рассказал декан факультета международных экономических отношений Финансового университета при Правительстве РФ Павел Селезнёв.

Что тормозит рост?

Aif.ru: Павел Сергеевич, замглавы администрации президента Максим Орешкин заявил, что модель экономического роста России себя исчерпала. Насколько обоснованы такие выводы?

Павел Селезнёв: Вполне обоснованы. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не так давно заявил, что «администрация российского президента ведет очень живые дискуссии на тему развития отечественной экономики». По его словам, есть общее понимание о необходимости перехода на новый уровень развития экономики России. По расчетам, которые мы проводим в Финансовом университете, в этом году Россия вполне может рассчитывать на темп роста ВВП в пределах 1,5–2,5%. Но такие темпы роста для нашей страны совершенно недостаточны. Никто не отменял задачи, поставленные президентом в мае 2024 года. А одна из целей национального развития состоит как раз в том, что Россия должна развиваться с темпами не ниже средних мировых. По прогнозам Всемирного банка, в этом году мировой ВВП вырастет на 2,3%. То есть минимальный приемлемый рост ВВП составляет около 2,5%. А для устойчивого, успешного развития хотелось бы больше, 4,5–5% в год. Только так можно обеспечить независимость и суверенитет нашей страны.

В этой связи очень важно понять, где у нас резервы повышения производительности труда, без которой невозможно добиться устойчивого роста экономики. К тому же сегодня на фоне недостатка рабочих рук на рынке труда возникла задача эффективного использования потенциала всех работников, чтобы сократить приток привлекаемых мигрантов.

— И где найти эти резервы?

— В крупных корпорациях с производительностью труда у нас все в порядке. Самой высокой выработкой на одного занятого отличаются предприятия ТЭК, химические, металлургические компании и другие гиганты. Высокая производительность в финансах — банках и страховых компаниях, а также в сфере информационных технологий. Однако, чем меньше число занятых, тем ниже производительность, и это тоже понятно. Не хватает инвестиций, есть проблемы с реализацией продукции, отсутствует ясное понимание будущего разных рыночных ниш, отсюда и высокие риски ведения бизнеса. И еще ниже производительность среди микробизнеса и самозанятых, которые трудятся в основном в секторе различных услуг. В сумме это большая трудовая армия. Индивидуальных предпринимателей в России — 4,5 миллиона человек, самозанятых — более 13 миллионов, кроме того еще несколько миллионов человек трудятся на предприятиях, где работают всего несколько человек. В сумме это серьезный резерв роста производства, если удастся добиться более эффективного приложения сил этой группы россиян. К тому же их задействование в активной производственной деятельности поможет поднять уровень дохода, то есть снизить имущественное неравенство.

Национальная форма бизнеса

— Какими способами можно изменить ситуацию?

— На самом деле их много, и все они довольно хорошо известны. Прежде всего, это кооперативы, которые в старину называли артелями. Разницы между ними мало: пожалуй, одно из отличий состоит в том, что традиционные артели могли собираться для выполнения какой-то конкретной работы, например, строительства дома или рыбной ловли во время путины. А кооператив — это постоянное добровольное объединение людей, ведущих совместную деятельность и управляемое собранием участников. Участники артели были связаны порукой, тогда как ответственность членов кооператива — более формализованная и определяется уставом. Можно сказать, что кооператив — это современная форма артели, которые в России известны с 14 века. Так что их можно назвать традиционной национальной формой предпринимательства, гибкой и адаптивной.

— Но сегодня это не самая популярная форма организации бизнеса. В чем причина?

— Кооперативы бывают разные — потребительские, производственные, кредитные, жилищные. Нас в первую очередь интересует именно производственная кооперация. По данным ФНС, на 1 января 2025 года в стране было 7,2 тыс. производственных кооперативов, из них 5,4 тыс. — сельскохозяйственные. И это совсем немного для нашей большой страны. Как видно, самые распространенные — сельскохозяйственные кооперативы и это тоже понятно. Если участники обладают паями земли, им целесообразно объединиться для укрупнения масштаба хозяйства. Это дает возможность рационально использовать технику, а также перерабатывать полученную продукцию, то есть действовать на рынке как крупный поставщик, с которым будут считаться закупочные организации. Но как быть тем, у кого нет гарантированного средства производства в виде участка земли и рынка, на котором всегда нужна их продукция? И если укрупнение производства не дает дополнительного эффекта? Тогда и кооперация становится ненужной. Что собственно и определяет незначительное число кооперативов в нашей стране.

— И как преодолеть эти объективные ограничения?

— Чтобы оживить кооперативное движение, можно вспомнить советский опыт. Вообще кооперация начала активно развиваться в России в конце 19 века, что заметно способствовало развитию страны. Однако и при советской власти, после 1917 года, она не умерла и, как ни странно, получила дополнительное развитие. В основном артели производили товары народного потребления: мебель, трикотаж, электроприборы, посуду, но не только. Например, первые черно-белые советские телевизоры в 1940 году начали выпускать именно кооператоры-артельщики. В 1953 году в 114 тысячах артелей и кооперативов работало более 2 миллионов человек, они производили 5,5% от валового общего объема продукции. В некоторых сферах, например, на рынке мебели и ювелирных изделий, артели производили 35% от всей продукции, 50% посуды, 30% трикотажа, 90% детских игрушек. После окончания Великой Отечественной войны артели и кооперативы сыграли большую роль, предоставив рабочие места инвалидам. Разумеется, цены на их товары нормировались. Кооперативы не могли превышать стоимость продукции государственных производителей больше чем на 10–20%. При этом им гарантировались поставки сырья по твердым ценам и устойчивый сбыт.

Людям нужна справедливость

— Но разве сейчас эту роль не выполняют ИП и малые предприятия?

— У кооперативов есть преимущества, и очень важные. Кооператив предполагает равенство всех участников и способность влиять на принятие решений, тогда как традиционный бизнес сводится к отношениям «хозяин — наемный работник». Справедливость — это то, что нужно людям, и кооперативное движение может помочь удовлетворить эту потребность. Опыт показывает: кооперативы могут заниматься производством продукции, где требуется большое количество ручного труда и нет необходимости в высокой квалификации работников. Речь может идти, например, о сборке различной электроники гражданского и военного назначения из типовых комплектующих, или о другой ручной работе, не требующей высокой квалификации. Соответственно, кооперативам потребуются поставки материалов по приемлемым ценам, а также централизованные закупки произведенной продукции.

У сети небольших предприятий есть одно большое преимущество. Они позволяют экономить на производственных площадях, потому что простые сборочные производства могут быть рассредоточены по тысячам квартир и гаражей без ущерба для качества производимой продукции. И при этом производительность труда будет ненамного ниже, чем на большом заводе (который еще надо построить и создать при нем социальную инфраструктуру для работников). Для кооперативов же ничего этого не требуется. Понятно, что сложную продукцию в гаражах производить невозможно, но массовую и простую в сборке — вполне.

Уйти в айти

— И все-таки есть сомнения. Согласитесь, что одно дело: печь дома торты или вышивать скатерти, совсем иное — что-то производить.

— Организовать производственный процесс кооперативов сегодня намного проще, чем 70 лет назад. Развитие компьютерных технологий позволяет перенести организацию производственного процесса на IT-платформы. Кстати, о них в недавнем интервью рассказывал Максим Орешкин. Такие решения уже есть, например, в части организации услуг такси. Платформы позволяют быстро распределять заказы, производить финансовые расчеты, контролировать качество услуг, и при этом собирать налоги. Сегодня в России крайне мало нелегальных такси, тогда как еще лет 15–20 назад этот рынок по преимуществу был в серой зоне и налогов не платил. Если говорить о производственной кооперации, платформы позволят быстро собирать информацию о потребностях в комплектующих, решать производственное вопросы, собирать готовую продукцию и производить расчеты. И делать трудовые отношения более справедливыми, а доходы — равными, потому что функция директора здесь сводится только к организации производственного процесса, а поиск клиентов здесь отпадает, потому что это функция платформы.

— А как с продажами? И потом, многие сегодня жалуются на дороговизну кредитов. Как тут быть кооперативам?

— Платформы могут также брать на себя роль продавцов готовой продукции. Маркетплейс, если видит повышенный спрос на тот или иной товар, может сделать большой заказ кооператорам-производителям, а под гарантированный сбыт те уже найдут необходимое финансирование. То есть при гарантированном заказе стоимость кредита перестает быть большой проблемой. Понятно, что все те же самые платформенные решения применимы и к малому бизнесу, но кооперативы все же предпочтительнее. Как я уже сказал, кооператив— это более справедливая форма производственных отношений. Поэтому было бы здорово создать специальные меры стимулирования для первоочередной интеграции кооперативов в передовые и прогрессивные IT-решения.

Словом, стимулирование создания кооперативов, их интеграция в платформенные решения — это тот способ, который вполне может помочь решить сразу несколько проблем. Во-первых, дать людям хорошую работу, повысить их самооценку и экономическую активность, во-вторых — сделать распределение доходов более справедливым, и в-третьих — собрать налоги.