Между поклонением и приговором: Сталин на весах Фемиды
С политической точки зрения дискуссии вокруг деятельности Сталина, кажется, бесконечны. А какова ситуация в юридическом, то есть формально-правовом отношении?
Бывший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Игорь Степанов подал в Генпрокуратуру и Следственный комитет России заявление о репрессиях, совершенных по приказу Иосифа Сталина, потребовав возбудить в отношении «отца народов» уголовное дело. Степанов планирует добиться правовой оценки массовых репрессий, проводимых по приказу Сталина: в РФ эти преступные действия официально, в судебном порядке, не осуждены.
Сталин и Ежов. Вскоре наркома ликвидируют, чтобы свалить на него вину за «перегибы», инициатором и вдохновителем которых был его руководитель
С политической точки зрения дискуссии вокруг деятельности Сталина, кажется, бесконечны. А какова ситуация в юридическом, то есть формально-правовом отношении? С этим у Иосифа Виссарионовича не ахти – оснований для возбуждения дела и вынесения самого сурового (пусть и посмертного) вердикта предостаточно. Видимо, чтобы далеко не ходить, Степанов «впаял» Сталину оперативный (под грифом «Совершенно секретно») приказ НКВД № 00447 от 30 июля 1937 года «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Там, стоит напомнить, были расписаны численные лимиты на уничтожение (расстрел) и лишение свободы по каждому региону через крайне упрощенное и искаженное судопроизводство (фактически без него). А уже под цифры подбирали реальных людей («врагов народа»), то есть гнали план. Стремясь выйти в передовики, региональные управления НКВД старались как можно быстрее доложить о выполнении лимитов, чтобы запросить дополнительные цифры. Такие запросы в большинстве случаев были одобрены.
Именно по приказу № 00447 проведено более половины всех репрессий 1937–1938 годов, так что в этом отношении он наиболее масштабен. Всякие там «перегибы на местах», о которых стали говорить позже, на самом деле заложены в тексте приказа. Приказ № 00447 – сам по себе сплошной перегиб. В документе очевидны признаки не только грубейшего нарушения законности, но попахивает преступлением против человечности и даже геноцидом. Формально приказ подписал нарком Ежов, но подготовкой текста руководил лично Сталин, причем неусыпно, а сразу же после подписания приказ был утвержден на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), причем без изменений. По ходу исполнения вождь много раз официально (своей подписью) утверждал дополнительные лимиты на уничтожение. Счет шел сначала на десятки тысяч, а затем на сотни тысяч жизней…
Так что с юридической стороны все ясно. И лично Сталин, несомненно, заслуживает суровой правовой оценки. Однако ее до сих пор нет. Более того, все еще формально не реабилитирован, скажем, Колчак, хотя в сравнении с чудовищными преступлениями Сталина его вина ничтожна, а уж планированием массовых убийств, постановкой их на конвейер («фабрика смерти») Верховный правитель точно не занимался.
Московские процессы 1936–1938 годов: никому не было позволено сомневаться
Однако тут на сцену выходит ее величество Политика. Это что же получается: человек, под руководством которого одержана Победа в Великой Отечественной войне, преступник? Ну пусть даже он виновен в неудачах первого периода войны, в том, что наши потери и испытания были столь велики. Но ведь, как это присуще большевикам, создав трудности, сам же и возглавил работу по их героическому преодолению.
И потом, что значит юридически признать, что нашей страной руководил преступник? Выходит, Сталин будет на одной доске с Гитлером. Нет, политический знак равенства – а такой подход (уравнять) существует, хотя, разумеется, небесспорен – это одно. А формально-юридический – другое.
Наши западные союзники по Антигитлеровской коалиции тоже попадают в двойственную ситуацию. Да, политически они никогда не жаловали «отца народов», всегда говорили о сталинских ужасах. Но, опять же, политика – это одно, а судебный приговор – несколько иное. Тогда ведь тоже выходит, что США и Британия сотрудничали с преступником. И будут ли убедительны заявления, что один преступник (Сталин) был менее преступен, чем другой (Гитлер)? Тем более что, несмотря на шероховатости, Антигитлеровская коалиция все же стала не просто фразой, а братством по оружию. При этом победители не отличались принципиальностью друг к другу. Не только Советский Союз закрыл тогда глаза на вольности англо-саксов (скажем, ковровые бомбардировки германских городов). Но и они, хотя бы временно, «забыли» наши прегрешения (пакт Молотова – Риббентропа, Катынь). Если отвлечься от политики, то налицо признаки преступного сговора…
Однако ситуация еще сложнее, если пойти «от обратного». То есть встать на известную точку зрения, что большие заслуги Сталина весомее его ошибок, а потому… Стоп! Это уже опять политика, а в уголовном праве категории иные. Вопрос: начиная с какого объема заслуг появляется индульгенция на совершенные преступления? То есть если вы, например, спасли тонущего ребенка или вынесли его из горящего дома, а позже убили человека, то вас должны простить? Для юридической оценки приказа № 00447 и его последствий, а также виновности его авторов и исполнителей абсолютно не имеет значения, какие и у кого были заслуги в другой жизни. От того, что Сталин руководил страной в годы войны, произвол и масштабы репрессий не становятся меньше.
«Лес рубят – щепки летят» – неправовая категория, тем более что «щепки» – это головы. На мемориальном кладбище в Пивоварихе под Иркутском
Получается «и так не этак» и «этак не так». Правда, интуиция подсказывает, что в стране, руководство которой – и прежде всего президент Владимир Путин – категорически и безусловно настаивает на соблюдении не только (или не столько?) духа закона, но и его буквы, во всяком случае, на словах, судебная оценка деятельности Иосифа Сталина, пусть и посмертная, должна последовать.
Но вот именно что на словах. А на деле опять вмешивается Политика с ее высоким рейтингом «отца народов» среди российских граждан. Рейтингом, который сразу двумя способами поднимает сама власть. Во-первых, пропагандируя Сталина как позитивный персонаж. Во-вторых, неприглядными действиями многих своих представителей порождая настроения «Сталина на вас нет!».
Не командует ли, начиная с определенной, негласно проведенной сверху черты, политическая мотивация, политическое содержание над юридической формой, которая служит лишь красивой ширмой, удобным инструментом, затейливой декорацией? Впрочем, вопрос риторический… Право (наряду с историей) часто делают служанкой политики. И как раз еще Сталин был мастаком подобного рода манипуляций. Вспомним его реплику «У нас нет оппозиции, а есть уголовники, нарушающие закон» в беседе с Фейхтвангером в 1937 году. Или три московских судебных процесса (Каменев – Зиновьев, Радек – Пятаков и Бухарин – Рыков) с расстрельными приговорами без единого (!) вещдока, полностью на «выбитых» признаниях и взаимном оговоре подсудимых. И никому не было позволено сомневаться. Так что…
…Товарищ Сталин еще долго будет находиться между преклонением и приговором, между воспеванием и проклятьем. Потому как заложил действительно прочные основы нашего общества (другое дело, с каким знаком – плюс или минус). В этом смысле Сталин жив до сих пор, кто бы и как к нему ни относился.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»