Военнопленные первой мировой войны. 1
Продолжение.
Впервые заметно труд «спецконтингента» начинает использоваться на берегах Рефта во время 1-й Мировой войны. Это военнопленные вражеских России армий.
Режим плена ко времени начала мировой войны был уже формализован и регулировался положениями о законах и обычаях сухопутной войны (приложение к 4-й декларации Гаагской конференции 1907г.). Эта декларация была ратифицирована Россией царской и признана Советской Россией. Пленным гарантировались: медицинская помощь; продовольственное, вещевое и денежное довольствие по нормам, установленным для военнослужащих русской армии, соответственно их чину; сохранность личного имущества и денег; свобода религиозных отправлений. В целом эти гарантии соблюдались, хотя и не всегда. Чаще всего пленные жаловались на то, что у них были отобраны ценные вещи. Обыкновенно этим грешили казаки, в силу традиционного представления о праве победителя на имущество побежденного.
Нормы питания были следующие. В день на одного человека полагалось: хлеба – 3 фунта (1230 г.), крупы – 32 золотника (136 г.), сахара – 6 золотников (25 г.), чаю – 0,5 золотника. На лесозаготовках рекомендовалось сократить дачу хлеба до двух фунтов, но обязательно кормить пленных гречневой кашей с салом и настоящим маслом. Кроме того, два раза в неделю выдавали мясо – 0,25 фунта (102 г.), вместо которого с октября 1916 г. стали давать 1,5 яйца или 18 золотников (75 г.) соленой рыбы. С 8 июня 1917 г. повсеместно выдача хлеба сокращена до 2 фунтов в день. Пленные офицеры получали от казны квартиру и денежное содержание соответственно чину: обер-офицерам – 600 рублей в год, штаб-офицерам – 900 рублей, генералам – 1500 рублей. Офицерам разрешалось иметь денщиков из расчета 1 денщик на 4 офицера.
Следует отметить, что все стороны-участницы Первой мировой войны признавали за пленными офицерами, а также классными чиновниками и кадетами право на уважительное отношение и пристойные условия содержания. Офицеры и приравненные к ним лица размещались отдельно от нижних чинов в специально оборудованных городских зданиях и даже частных квартирах с обязательством не удаляться с места жительства. В мае 1916 г. военный министр отдал распоряжение командующим округами не только строго следить за выделением пленным германским и австрийским офицерам пристойных помещений, но и снабдить их необходимой мебелью за счет военного ведомства. Не подлежавшие обязательному трудоиспользованию пленные офицеры могли подыскать себе хорошо оплачиваемую работу, к примеру, учителей в частных домах. Они пользовались относительной свободой передвижения, однако в случае побега, трактовавшегося как нарушение кодекса чести, лишались всех привилегий и подвергались наказанию вплоть до тюремного заключения. Закон требовал также предоставить всем пленным, в том числе и рядовому составу, помещение с отоплением и освещением. Не ясно, как точно соблюдалось это правило. Имеются данные, что пленные, занятые на железнодорожных работах (участок Транссиба Челябинск- Курган) проживали в землянках [Морозов Е. Шумихинский край в прошлом и настоящем. Шумиха, 1999г]
В годы первой мировой войны на Урале находились около 300 тыс. пленных австро-венгерской, германской и турецкой армий. Они размещались в лагерях, среди местного населения. Всего в ходе этой войны (1914-18гг.) Россией было захвачено в плен 1 979,1 тысяч солдат враждебных армий (3,5-5,9% из них умерло в плену). Германией и ее союзниками было пленено, по разным данным, от 2 417 до3409 тысяч российских воинов (из них от 5,6 до 7,9% умерло в плену). На официальном уровне поступившие в ходе войны военнопленные делились по принадлежности к нациям, считавшимся враждебными России (немцы, мадьяры, евреи, турки) и дружественные (чехи, словаки, словенцы, поляки). Словенцев и словаков, впрочем, не различали и именовали словянами. Покровительство власти имели также итальянцы, румыны, эльзасцы. Первоначально Главное управление Генерального штаба, в ведении которого находились военнопленные, предполагало размещать представителей «враждебных» наций в азиатской части империи, подальше от крупных промышленных центров.
Для поляков, чехов и словаков в августе 1917 г. были установлены особые льготы. Им предоставлялось право взаимного общения, производство покупок на местных рынках, прогулки вне лагеря под надлежащим надзором, переписка на родном языке при соблюдении правил цензуры. Разрешалось посещать богослужения, образовывать кассы взаимопомощи. Инвалидам, офицерам и некоторым лицам по особо уважительным причинам разрешалось проживание на частных квартирах, а также заниматься всяким трудом по их усмотрению. Разрешалось перемещение из одного лагеря в другой, совместное водворение братьев и близких родственников, а также предоставлялось право вступать в брак на основании установленных на этот счет особых правил.
Из «дружеских» наций формировали антигерманские добровольческие дивизии. В результате подобных действий русского правительства среди военнопленных начались конфликты. Немцы и мадьяры расценивали факт подобного добровольчества, как измену и в ряде случаев организовывали кулачную расправу над «предателями». Пришлось Главному управлению Генерального штаба издать циркуляр о раздельном содержании славян от немцев и мадьяр. Правда, выполнить это распоряжение можно было не всегда, так как не хватало жилых помещений.
На фоне вызванного войной оскудения трудовых ресурсов намерение правительства принудительно обращать военнопленных на казенные и общественные работы получило широкую поддержку в российском обществе. 7 октября 1914 г. правительство утвердило "Правила о порядке предоставления военнопленных для исполнения казенных и общественных работ в распоряжение заинтересованных ведомств". Еще позже, соответственно 28 февраля и 17 марта 1915 г., законную силу обрели документы, регламентировавшие использование труда пленных на сельскохозяйственных работах и в частнопромышленном секторе.
К концу мая 1916 г. в пределах Пермской губернии трудилось 50 611 чел. военнопленных иностранцев, из которых на фабричных и заводских работах (частных предприятий) использовалось 34 194 , казенных - 5 731, сельскохозяйственных – 5 060, железнодорожных - 4 145, городских и земских - 913, прочих - 568 человек .
В период этой войны солдаты вражеских армий широко использовались в аграрном секторе. Крестьянство, как всегда, являлось основным поставщиком призывников в вооруженные силы. Это вызвало нехватку рабочей силы на селе и, как следствие, продовольственные проблемы. Пленные должны были хотя бы частично компенсировать недостаток трудовых ресурсов в сельском хозяйстве, заметим, полностью частном секторе экономики.
2 февраля 1916 г. "Уральская жизнь" сообщала об отпуске пленных в деревню следующее: "...Раздаются пленные в крестьянские хозяйства по одному или партиями от 2 до 5 чел., охрана их - за домохозяином. Ближайший же надзор и учет пленных - на местной полиции. В хозяйствах с большой запашкой, где число пленных может достичь 10 -15 чел., пленные отпускаются при условии найма для их охраны сторожей.
Вероятно, использовался труд иностранных солдат и в селах Сухоложья. Во всяком случае, в Камышловский уезд они направлялись. Так газета "Уральская жизнь"от 27 февраля 1915г (№ 46)сообщала по поводу размещения в школах Екатеринбурга 600 австрийских и турецких солдат: "Пленные остаются в городе временно, - до прибытия новых партий. После этого будет произведена разбивка их на эшелоны, которые будут направляться в уезды Камышловский, Ирбитский и др. Пермской губернии, а также в Сибирь"
Историки сообщают, что не все крестьяне сразу отважились взять в свое хозяйство пленных. Жители деревни Верхняя Чермода Осинского уезда опасались, что пленные «всех нас здесь погубят, перебьют, сожгут наши дома, а потом и скроются. Разве можно 13 на них надеяться, ведь они враги и нехристи». Впоследствии оказалось, что пленные совсем не такие страшные. Из четырех человек, присланных на работы, трое у себя на родине тоже занимались сельским хозяйством. Они не только оказали реальную помощь своим домохозяевам, но и научили новым агроприемам. Особо умилил крестьян тот факт, что пленные пришли в местный храм помолиться и тоже поставили свечки перед иконами.
Продолжение следует.
Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" 2009г.
