Автор: Владимир Герасименко 

Почему Рим? Часть 1 из 3. Город из легенд

Почему Рим? Часть 2 из 3. От диктатуры к демократии

Революция в опасности!

Сразу же после появления на исторической арене революционная республика тут же оказалась в пучине конфликтов. Тарквиний не желал сдаваться без боя. Революция застала его за пределами города при его личной гвардии. Бывший уже царь решил во что бы то ни стало вернуть трон, и его в этом поддержали не только союзные ему латинские общины, но и этруски. Все они понимали, что после восстановления конституционного порядка Тарквиний будет куда более податливым и удобным соседом, чем совершенно непонятная Республика. Угроза же возвращения царя стала главным объединительным фактором для населения Рима — консулы и сенаторы пропагандировали необходимость отстоять завоёванную свободу, иначе будет только хуже. Что характерно — не врали, так как в случае возвращения трона Тарквинием тот мог устроить такой кровавый ад для всех, что мало не показалось бы. Поэтому патриции и плебеи, хоть и не без подозрения друг к дружке, но по полной впряглись в войну.

Республика на момент своего основания

Следующие 10 лет стали настоящим испытанием для римлян, так как избавившись от одной угрозы, они тут же сталкивались с другой. Победа над этрусками не принесла мира, так как после этого пришлось отбиваться от союзных Тарквинию латинов. Удача в конце концов и тут сопутствовала римлянам: латины сдались на условии подчинения Риму, как лидеру Латинского союза, а Тарквиний умер, так и не вернув трон. Латинский союз в новой версии союзного договора должен был безоговорочно помогать римлянам во всех их войнах, а войска латинян подчиняться римскому командованию. Горькую для латинов пилюлю подсластили обещанием равного раздела добычи. Латиняне договор приняли, но при первой же возможности уклониться от выполнения обязательств непременно это делали.

Это была безусловная победа, но вот цена…

Причиной всех этих побед стала небывалая мобилизация римлян на войну, которая за 10 лет непрерывных боевых действий истощила ресурсы Рима. Из-за высоких потерь среди патрициев плебеи стали занимать всё большую долю в армии, на ведение войн вводились всё новые военные налоги, от уплаты которых патриции себя освободили (ну как же, это же мы воюем!). Вытянувшие молодую Республику из полной задницы плебеи надеялись на соответствующую благодарность от патрициев, а получали дырку от бублика.

В отличие от патрициев, чьи земли могли обрабатываться клиентами и рабами из числа пленных, для плебеев затягивание военного похода было критичным — если не собрать осенью урожай, то можно не дожить до следующей весны. Плебеи и до войн жили так себе, а постоянные разорительные набеги, долгое отсутствие дома мужчин, запустение земель и падение торговли привели к росту долговой нагрузки на население — ростовщики драли три шкуры с бедняков, забирая в уплату за долг землю. Доходило до того, что вернувшийся с войны плебей мог обнаружить, что его земля не его, семья по уши в долгах, а он сам отправляется в долговое рабство. Сенат, который осаждали плебеи с требованием прекратить произвол и навести порядок, хранил молчание, так как патриции имели немалый профит с такой схемы.

Итог оказался предсказуемый: бунд сецессия — исход из города войска(!) плебеев прямо в разгар очередной войны, переговоры с Сенатом и вынужденный компромисс о введении должности народного трибуна (подробнее описывалось в статье про Децемвират здесь). Но первопричину проблемы это не решило — плебеи все еще не допускались до магистратур, а распределение Ager Publicus все еще было в руках патрициев. Небольшой победой стало разрешение плебеям после сецессии арендовать общинную землю, но только захваченную по результатам войны.

Вопрос земли для плебеев с этого момента занял стабильное первое место среди требований к патрициям и Сенату, и, что характерно, в топе он продержится до самого конца Республики, поменяв по ходу формулировку, но не суть. В интересах римской общины было необходимо, чтобы как можно больше мужчин могли служить в армии, для чего требовалось обеспечить их хоть минимальными наделами земли, чтобы они прошли ценз, но именно этой СВОБОДНОЙ земли и не было. Отдавать “честно нажитые” общинные земли патриции не хотели, но и оставлять все как есть тоже был не вариант. Хороших решений не было, зато было уже привычное — война.

Рим включает режим Вархаммера

Собственно, война для Рима и не заканчивалась никогда — вольски, эквы и сабиняне постоянно нападали на территорию молодой Республики и её латинских союзников. Даже если Рим побеждал в этих конфликтах, что было не всегда, вместе с землей он в нагрузку получал еще сотни новых плебеев, настроенных не лучшим образом к завоевателям. Их настроение, естественно, не улучшалось, после того, как в захваченное поселение переселялись часть римских плебеев, которые получали наделы земли и лучи добра от местных.

Данная схема, худо-бедно работавшая при ненавистном царизме, когда Рим непосредственно контролировал земли в радиусе максимум 20 км от померия, стала сбоить, когда римская территория выросла вдвое. Удаляясь столь далеко от Рима, плебеи фактически исключались из его общественной жизни, так как для обращения к магистрату, трибуну, комициям или в суд требовалось личное присутствие в Риме. Никакого местного самоуправления предусмотрено не было, все вопросы должны были решаться в ординарном порядке в черте Рима, в том числе и отправление культов. Одно дело, если тебе до города идти час, и совсем другое — если 10. Лошадь есть не у всех, а на своих двоих туда-обратно много не находишь.

Причем если вопросы локального характера еще можно было решить на местной сходке жителей, то вот общего, например, размер налогов, строительство крепостной стены или распределения земли среди своих же — только через Рим. Естественно, что патрициев отсутствие в комициях части плебеев не особо расстраивало, пока плебеи отзывались на призыв в армию. И вот с этим иногда возникали проблемы — за 5 век до н.э. Рим успел повоевать почти со всеми своими колониями: колонисты, понимая, что их интересы для Рима вообще третьестепенны и решать их никто толком не хочет, искали возможности выйти из-под опеки Рима.

Особняком стояли лишь Coloniae civium maritimae — военные поселения из примерно 300 бойцов и их семей, расположенные на побережье. Эти колонии начали основываться в середине 5 века до н.э. для защиты побережья и обороны соляных копей (стратегический ресурс, надо заметить, особенно в отсутствии значительных месторождений металлов). Воины получали наделы с условием, что будут нести постоянную службу. Аборигены же в присутствии солдат бузили гораздо меньше. Так как колонии были военными гарнизонами, то и вопросы местного самоуправления в них находились в ведении военного руководителя, приставленного ею управлять.

Плебеи, видя всё это, не проявляли тягу к переселению к черту на куличики и самокастрации в части и так невеликих гражданских прав. Поэтому вся суть земельных законов, продвигаемых народными трибунами в 5 веке до н.э., сводилась к переразделу земли в самом Риме (в частности, на холме Авентин) и в непосредственной близости от города. Патриции стремились затянуть их принятие, а когда затягивать было уже некуда, разрешали выкуп земель. А теперь внимание — земля выкупалась у патриция, которому досталась бесплатно, причем за её использование с плебея ежегодно еще и взималась арендная плата в пользу общины. Вы тоже заметили, что такое решение ни в коем разе не решало проблему малоземельных и безземельных плебеев, ведь платить им, в сущности, было нечем?

Патриции на любую просьбу поделиться землёй

Патриции существовали в совершенно шизофренической ситуации — их экономические интересы диктовали с одной стороны захват как можно большего числа земель, в том числе и у плебеев, с другой — для внешних захватов нужна была большая армия, для чего нужно было раздавать землю этим самым плебеям. Но пока война не исчерпывала все ресурсы центуриатной системы, стимула что-то менять не было. Можно было раз за разом топить в политических баталиях любые попытки решения проблемы. И вот надо же было случиться тому, что в конце 5 века до н.э. Рим вляпался в конфликт, который положит на лопатки всю эту прекрасную систему. Причем вляпались римляне в эту войну по своей воле и с превеликой радостью.

Точка поворота

С богатейшим этрусским городом Вейи, расположенным в 15 км к северу от вечного города, у римлян были давние и насыщенные отношения. Рим, возникший как крепость на пути экспансии Вей, исправно выполнял возложенную на него роль и стабильное воевал с этим городом. Только в 5 веке до н.э. Рим имел две крупные войны с вейянцами. Каждый раз Вейи быстро восстанавливались, так как, благодаря развитой ремесленности и торговле, имели деньги и могли позволить себе просто купить новых наёмников.

Первая война длилась почти 10 лет и закончилась проигрышем Вей, «вечным миром» на 40 лет и очень обременительной контрибуцией в пользу Рима. Вейянцы держались все эти 40 лет, но, когда от Рима отложилась колония Фидены, решили вмешаться на её стороне в войну. На этот раз всё закончилось возвращением статуса-кво, так как после взятия Фиден сил разбираться с Вейями у римлян не было, равно как и у вейянцев желания продолжать войну. И вот 20 лет спустя, на фоне внутренней смуты у ненавистного соседа, римляне решили окончательно решить вопрос Вей. Желание не упустить момент и покончить с Вейями было столь велико, что Рим пошел на конфликт, даже несмотря на не особо удачно идущую войну с вольсками.

Так как нападать без объявления войны было не богоугодно, римляне, не особо парясь, предъявили вейянцам требование заплатить за ущерб в предыдущей войне. 20 лет спустя... Жители Вей такой наглости не поняли и отказали. Первоначальный расчет на раскол в рядах врага почти сразу же провалился — группировки, ведущие борьбу за власть в Вейях, на фоне угрозы войны с римлянами примирились и выбрали диктатора, но не успели собрать войско и были осаждены в городе. Опасаясь того, что к войне могут присоединиться другие этрусские полисы, римляне стали возводить двойной вал вокруг Вей — один против самого города и другой против возможных внешних нападений.

План был хорош, но проблема заключалась в том, что к началу осени — традиционному времени окончания войн из-за необходимости сбора урожая — до римских командующих стало доходить, что, возможно, осада затянется куда дольше, так как в Вейях не выказывали никаких признаков голода. Бросать осаду и уходить в Рим означало в следующем году начинать все заново и, что вероятно, вейянцы смогут за зиму купить наемников. Эти соображения вкупе с желанием покончить со своим давним соперником заставили Сенат поддержать решение консулов продолжить осаду и зимой, нарушая тем самым и обычаи, и религиозные обряды.

Извечный враг Рима — Вейи, площадь города была в районе 190 Га (масштаб осадных работ можете себе представить)

Понимая, что задержка плебеев в войске на сезон сбора урожая может вызвать бунт, Сенат скрепя сердце постановил выплачивать воинам довольствие — впервые в истории Рима. Это вынужденное решение должно было позволить плебеям и их семьям продержаться всю зиму, и первое время они были просто счастливы. Но когда осада продолжилась и на следующий год, и потом ещё один, и даже три года спустя она так и не привела к результату, то в Риме чуть не вспыхнул бунт, который удалось потушить только известием о крупной вылазке осажденных и многих погибших римлянах. Страх поражения в длительной войне вновь разжег огонь патриотизма и привел к тому, что в войско стали записываться те, чья очередь по спискам еще не пришла, обязуясь даже самим закупить оружие и снаряжение. Это позволило на время улучшить ситуацию на фронте, но стратегически ничего не поменяло.

Пара слов о списках. Обычно списочное число военнообязанных делилось на 3-4 очереди юниоров (воины до 40 лет) и сениоров (воины за 40 лет), призываемые только в период наибольшей опасности для города. Каждый год на войну отправлялись только люди из одной очереди, а остальные платили военный налог для обеспечения воюющих. В случае с осадой Вей римляне вынуждены были не только каждый год проводить ротацию войск, но и ещё и выставлять по необходимости полевые армии для борьбы с другими противниками. Т.е. одновременно мобилизованы могли быть люди из разных очередей по призывным спискам, что уменьшало налоговые поступления и тем самым снижало возможности Республики к ведению длительных боевых действий. Самым страшным в сложившейся ситуации была неиллюзорная возможность того, что в определённый момент придётся мобилизовать вообще всех и в городе не останется как резервов, так и налогоплательщиков. И Рим в 402 году до н.э. оказался близок именно к такому сценарию.

В этом году, видя уязвимость Рима, по просьбе вейянцев, к войне присоединились племена фалисков и капенатов, проживавших близ Вей и понимавших, что они, в случае падения города, будут следующими. Ударив извне по осадному гарнизону римлян, они вызвали нападение осажденных вейян изнутри, и тем самым осада была прорвана. К этому поражению в следующем году прибавилась очередная война с вольсками и значительные разногласия у военных руководителей: вести войну на три фронта Рим чисто физически не мог, но пришлось превозмогать. С трудом вернув лагерь и снова взяв в осаду Вейи, римляне, ведя войну на 3 фронта, стали испытывать проблемы в наборе воинов — сражались уже все юниоры и сениоры. Поэтому Сенату снова пришлось открывать мошну: ценз низшего 5-го класса был снижен для того, чтобы мобилизовать больше плебеев, а Сенат обязался помочь финансово новым воинам с вооружением. Кроме того, из-за критичности положения пришлось пойти на немыслимое: военный налог (tribut) был расширен и на патрициев.

Следующие 4 года римляне превозмогали, поочередно выбивая по одному из врагов, благодаря богов, что этруски по неизвестной им причине отказываются втягиваться в конфликт (ох уж и удивятся римляне причине такого поведения, которая вскоре свалится на них, как снег на голову). Наконец, в 396 году до н.э., когда все силы Рима были в максимальном напряжении, Сенат пришел к последнему средству — назначил диктатором Марка Фурия Камилла, хорошо себя зарекомендовавшего при командовании войском. Назначение диктатора было в тот момент мерой экстраординарной, которую применяли, только когда стоял вопрос о жизни и смерти города.

Камилл, что полностью в духе эпохи, решил, что все проблемы с осадой вызваны недостаточной поддержкой богов. В предыдущий год римляне захватили вейянца жреца-пророка, который говорил, что римлянам не взять город, пока вода не уйдет из озера и не разольется по полям. Римляне всерьёз восприняли слова блаженного, и для их проверки были отправлены послы в Дельфы, где оракул всё подтвердил. Поэтому Камилл применил смекалочку и приказал отрыть канал из озера, вызвав тем самым разлив воды, после чего провел ауспиции, в ходе которых заручился поддержкой Аполлона Пифийского (покровителя Дельф), пообещав ему десятую часть добычи в случае успеха. Аполлон, судя по всему, был не прочь получить столь богатые дары. Также в ходе ауспиций было предложено помочь римлянам и защитнице Вей богине Юноне — та вроде тоже не отказалась, хотя денег ей и не предлагали. Всё это «мракобесие» было нужно во-первых, потому, что римляне реально верили в то, что богов можно при правильном обращении к ним умаслить и перекупить. А во-вторых, знание, что боги на их стороне, неплохо поднимало мораль в войске.

Правда, Камилл не стал уповать только на богов и заставил ещё подвести подкопы под стены города, и только после этого, спустя 10 лет после начала осады, начался наконец штурм. Пророчество оказалось верным, и римляне взяли город, устроив кровавую резню, уцелевшие в которой позавидовали мертвым, так как все были проданы в рабство. В городе была проведена эвокация, и святилище Юноны с почестями отправили в её новый дом — Рим. Сам же город был снесен, а его земли присоединены к Аger Рublicus, что почти на треть увеличило площадь Республики. Победа в тяжелейшей войне открывала перед римлянами путь к экспансии на север в Этрурию, а богатства Вей сумели компенсировать все затраты Рима на войну. В следующем году римляне окончательно разгромили фалисков и капенатов, чем окончательно завершили боевые действия.

Франческо Сальвиати «Триумф Камилла», 1545. Марк Фуррий Камилл стал первым военачальником, которому позволили триумф в колеснице, запряженной четырьмя белыми лошадьми, что считалось до этого прерогативой только богов

Продолжение: Почему Рим? Часть 3.2. Адаптация, как образ жизни

https://pikabu.ru/story/pochemu_rim_chast_31_vechnaya_voyna_...