В этой статье мы расскажем о завершении великой эпохи флибустьеров Тортуги и Порт Ройала.

Отставка и смерть Бертрана д'Ожерона

Бертран д'Ожерон, который управлял Тортугой на протяжении 10 лет и сделал так много для процветания этого острова, умер во Франции.

Обстоятельства его возвращения были печальны. В 1674 г. специальная комиссия, назначенная для ревизии финансового состояния Французской Вест-Индской компании (от имени которой д’Ожерон управлял Тортугой), выявила дефицит в 3 328 553 ливра, причем наиболее пострадавшим из инвесторов оказался король. В результате, в декабре 1674 г. Вест-Индская компания была ликвидирована, а все колонии за океаном были объявлены королевской собственностью. Д'Ожерон к этим махинациям отношения не имел, после его смерти у него даже не оказалось никакого имущества либо денежных средств, которые следовало бы передать наследникам. Оставшись не у дел, он в конце 1675 г. вернулся во Францию, где попытался заинтересовать власти новыми колонизационными проектами, но заболел и скончался 31 января 1676 года. На некоторое время о нем и его заслугах забыли. Лишь в октябре 1864 г. в Парижской церкви Сен-Северин по инициативе Пьера Маргри, заместителя директора Архива флота и колоний, была установлена мемориальная доска с надписью:



Жак Непвё де Пуансэ на посту губернатора Тортуги

Племянник д'Ожерона, Жак Непвё де Пуансэ, оставшийся на Тортуге за губернатора, продолжил политику поощрения флибустьтеров, в том числе и английских – с Ямайки, губернатор которой жаловался, что его лейтенант (заместитель) Генри Морган отправляет корсаров за каперскими грамотами на Тортугу, за что получает от них некоторую долю добычи. Численность корсаров Тортуги и Сен-Доминго в те годы исследователи определяют в 1000 – 1200 человек.

В 1676 г. к берегам Эспаньолы и Тортуги подошла голландская эскадра Якоба Бинкеса, который в 1673 г. совместно с коммодором Корнелисом Эвертсеном-Младшим очень успешно действовал против англичан и французов, захватив 34 вражеских корабля и потопив 50. 9 августа 1673 г. он даже захватил Нью-Йорк. Теперь Эвертсен завладел французскими колониями в Кайенне и на островах Мари-Галанте и Сен-Мартен. После этого он обратился к буканьерам Тортуги и Сен-Доминго, призывая их принять подданство Нидерландов и обещая им разрешение привозить негров (в чем им отказывали французские власти) и «удовлетворение от свободной торговли со всеми нациями».

15 июля 1676 г. у Тортуги состоялось морское сражение, в котором приняли участие со стороны голландцев 2 линейных корабля, фрегат и каперский шлюп, со стороны французов – значительное количество небольших судов, которые, вместе взятые, уступали противнику в численности экипажа и по количеству пушек. Бой закончился полной победой голландцев: под их огнем французы выбросили свои корабли на прибрежные мели и скрылись на берегу. Голландцам удалось поднять и отремонтировать три из них, но на высадку десанта они не решились.

В феврале 1678 г. де Пуансэ во главе флотилии из 12 корсарских кораблей, на которых разместились около 1000 флибустьеров, оправился к острову Сен-Кристофер, где соединился с королевской эскадрой графа д'Эстре, чтобы совместно атаковать принадлежавший Нидерландам остров Кюрасао. Начало этой экспедиции было ознаменовано страшным кораблекрушением у островов Авес: в ночь с 10 на 11 мая затонули 7 линейных кораблей, 3 транспорта и 3 флибустьерских судна. Людские потери составили более 500 человек. Экспедиция сорвалась, командиру флибустьеров де Граммону было разрешено забрать с разбитых кораблей все, что ему нужно, и уйти на «свободную охоту». Вместе с Граммоном отправились около 700 корсаров Тортуги и Берега Сен-Доменг. Его эскадра пошла к берегам современной Венесуэлы, где корсарам удалось захватить города Маракайбо, Трухильо, селение Сан-Антонио-де-Гибралтар и взять в качестве призов 5 испанских кораблей. Общая стоимость награбленного составила 150 тысяч песо (пиастров). Это было меньше добычи, которую сумели захватить в Маракайбо Франсуа Олоне и Генри Морган, но зато в этом походе не погиб, ни один из пиратов.

Другим начинанием Жака Непвё де Пуансэ стала попытка договориться с испанцами о признании французских прав на западную часть острова Эспаньолы (которая и без того не контролировалась испанскими властями), но успеха он не достиг. Однако в 1679 г. испанцы, всё же, признали французские права на Тортугу.

В том же году на Тортуге поднял восстание некий Педро Хуан, которого местные французы называли Падрежан (Padrejean). Он был рабом испанца из Санто-Доминго, убившим своего хозяина и бежавшим на Тортугу. Возглавив небольшой отряд из 25 беглых черных рабов, он совершал набеги на поселения колонистов. Но местные буканьеры и поселенцы сами были людьми решительными и весьма суровыми: без участия властей, они отыскали восставших и расстреляли их.



В 1682 г. тропический ураган нанес значительный ущерб поселениям Тортуги, в 1683 г. пожар, вспыхнувший на руинах одного из обрушившихся во время этого шторма зданий, почти уничтожил главный город острова – Бастер. От последствий этих стихийных бедствий ему так и не суждено было оправиться.

Угасание и запустение Тортуги

В 1683 году Жак Непвё де Пуансэ умер на острове Эспаньола, единственным наследником оказался его матлот Галишон. Преемником Пуансэ на посту губернатора Тортуги и Берега Сен-Доменг был назначен сьёр де Кюсси, который к исполнению своих обязанностей приступил 30 апреля 1684 г. и управлял колонией до 1691 года. Этот период был ознаменован появлением в западной части Эспаньолы (французский Берег Сен-Доменг) и на Тортуге табачных плантаций.



Однако свободных площадей на Тортуге было мало, пригодные почвы для культивации табака почвы быстро истощались. К тому же, развитию сельского хозяйства здесь традиционно препятствовал недостаток пресной воды (рек на Тортуге нет, источников мало, приходится собирать дождевую воду). В результате численность французских колонистов на Береге Сен-Доменго (западная часть Эспаньолы) постоянно росла, а роль Тортуги, как колонии, постепенно снижалась.

Эпоха флибустьеров также клонилась к своему закату, и с уменьшением числа корсарских судов, хирели гавани Бастера и Кайона. В результате было принято решение развивать французские владения на севере и западе Эспаньолы – в ущерб старым поселениям на Тортуге. Новый губернатор Тортуги и Берега Сен-Доменг – Жан-Батист дю Касс, писал в 1692 г.:


Губернатор Тортуги и Берега Сен-Доменг Жан-Батист дю Касс. Портрет работы Иасента Риго, Музей флота, Париж

Переселение жителей Тортуги было закончено в 1694 г. и когда-то процветающая база флибустьеров прекратила свое существование.

А в 1713 г. последний удар был нанесен и по корсарам Берега Сен-Доменг: Франция объявила любые формы пиратства вне закона – и флибустьеры тогда окончательно покинули когда-то гостеприимный остров Эспаньола. Некоторые из них были наняты на королевскую службу, другие ещё пытались, на свой страх и риск, атаковать корабли в Карибском море.

Снова заселяться Тортуга (точнее, уже Тортю) стала лишь с начала ХХ века.

Остров Тортю в наши дни

Кажется логичным предположить, что в настоящее время, после выхода знаменитой киносаги «Пираты Карибского моря», Тортю переживает туристический бум. Побережье просто обязано быть застроено отелями, многочисленные «пиратские таверны» и «хижины буканьеров» должны предлагать ром и мясо по знаменитому рецепту. В тематический парк развлечений с компьютеризированной моделью кракена и «Летучим голландцем» в натуральную величину, из портов соседней Доминиканской республики ежедневно должна привозить туристов комфортабельная копия «Черной жемчужины» (под командой Джека Воробья, разумеется). Огромные круизные лайнеры, курсирующие по Карибскому морю, тоже не должны обходить этот остров стороной.





Увы, Тортю принадлежит одной из самых бедных и неблагополучных стран мира – республике Гаити (входит в состав Северо-Западного департамента), и в некоторых деревнях этого острова до сих пор нет электричества. При этом утверждается, что уровень жизни здесь даже выше, чем в других регионах республики Гаити (которая самым парадоксальным образом уживается на одном острове с не слишком богатой, но на фоне соседей, кажущейся вполне благополучной Доминиканской республикой).







И если Доминикана известна на весь мир своими курортами и пляжами, то Гаити прославилась как родина одного из трех основных типов культа вуду, а именно гаитянской разновидности, испытавшей значительное влияние христианства. Мало кто знает, что в 1860 г. папа римский Пий IX признал этот культ одним из ответвлений католицизма.



А другой римский папа, Иоанн Павел II, как-то сказал, что он с уважением относится к практикующим вуду жрецам и признает «основополагающую добродетель», присущую учению и верованию вуду. В 1993 г. он даже почтил своим присутствием одну из таких церемоний.



А это один из виновников нынешнего бедственного положения страны: «банановый» диктатор Франсуа Дювалье («папа Док»), который объявил себя жрецом вуду и «вождём мертвых»:

В общем, республика Гаити с полным основанием может называться одной из самых несчастных и нищих стран мира. И потому ещё долго мы не увидим на острове Тортю ни роскошных отелей, ни огромного парка развлечений, ни парусов заполненной туристами «Чёрной жемчужины».



А это «Летучий голландец» из фильма «Пираты Карибского моря». С 5 июля 2006 года до 2010 года он стоял у багамского острова Гарда-Кей, на котором компания The Walt Disney Company в 1998 г. открыла тематический парк развлечений, а сам остров переименовала в Каставей-Кей – Риф Кораблекрушения:

Каставей-Кей: "Настоящий" «Летучий голландец» из фильма "Пираты Карибского моря" на фоне океанского лайнера

Может быть, когда-нибудь и Тортю сможет похвастаться чем-то подобным. Но сегодня почти ничего не напоминает о громкой истории этого острова. Единственной его достопримечательностью сейчас является какой-то старый корабль (внешне напоминающий испанский галеон) у гавани Бастера.



Что это за судно, и откуда оно появилось там, сказать уже никто не может, но немногочисленные туристы его активно фотографируют, выкладывая потом в интернете фотографии «почти настоящего пиратского корабля».

Печальная судьба Порт Ройала

Печальной была и судьба Порт-Ройала, который, в отличие от городов Тортуги, рос и развивался завидными темпами.

Ничто не предвещало беды, когда 7 июня 1692 года «небо покраснело как раскалённая печь. Земля поднялась и вздулась подобно морской воде, начала трескаться и поглощать людей».


В 1953 г. аквалангистами исследовательского судна «Sea diver» со дна моря были подняты золотые часы, изготовленные в Амстердаме (мастер Поль Блодель) в 1686 г. Их стрелки навеки остановились на 11 часах 43 минутах – благодаря этой находке, мы знаем точное время этой катастрофы.

Один за другим три сильнейших подземных толчка разрушили город. Под слоем твердого песчаника оказались грунтовые воды, они вышли на поверхность и улицы превратились зыбучее болото, которое мгновенно поглотило сотни домов вместе с их обитателями. Смерть этих людей была жуткой: ректор собора святого Павла Эммануэль Хит вспоминал, что, когда песок снова затвердел, из него «во многих местах торчали руки, ноги или головы людей».



Повезло местному купцу Льюису Галди, который, подобно многим несчастным, провалился в зыбучий песок, но вдруг был выброшен из него новым толчком землетрясения. А прибрежная часть города «съехала» в море. Навсегда ушли в воду форты Джеймс и Карлайл, лишь иногда показывается сейчас из воды форд Руперт. Уцелели форт Чарльз, комендантом которого ранее, как мы помним из предыдущей статьи (Приватиры и корсары острова Ямайка) позже (в 1779 гг.) был капитан I ранга Горацио Нельсон, и форт Уокер, который находится на небольшом острове.



Современники вспоминали, как звонили в это время, раскачиваемые ветром, колокола собора Святого Павла – словно прощаясь с городом и отпевая его жителей, но скоро и они смолкли.

Роберт Ренн писал в книге «История Ямайки» (1807 г.):



В море ушло городское кладбище – и тела погибших плавали рядом с трупами давно умерших людей. Среди прочих, здесь был похоронен и Генри Морган – бывший вице-губернатор Ямайки и признанный вождь приватиров этого острова. Люди говорили потом, что, поглотив его останки, «море забрало себе то, что давно причиталось ему по праву».

Разрушение города довершили волны цунами, которые погубили и стоявшие в гавани Порт-Ройала корабли: их было 50, из них один – военный, остальные принадлежали купцам и приватирам. Но вот фрегат «Лебедь», вытащенный на берег для ремонтных работ, волна цунами подняла и вынесла на берег, где он врезался в крышу полуразрушенного здания. Археологи потом подсчитали, что 13 акров городской территории ушло в воду в результате землетрясения, и еще 13 акров было смыто в море волнами цунами.





А потом в разрушенный город пришли мародеры. Э. Хит сообщает:

Очевидцы вспоминали, что мертвецов раздевали и отрезали им пальцы, чтобы снять кольца.

Последствия этого удара стихии были ужасны: были разрушены от 1800 до 2000 домов, погибли около 5000 человек. Не менее страшными оказались и более отдаленные последствия: из-за множества разлагавшихся на солнце непогребенных тел началась эпидемия, которая унесла жизни еще нескольких тысяч человек.

И в Европе, и в Америке гибель Порт Ройала все восприняли, как небесную кару, которая постигла, наконец, «нечестивый и грешный город». Более того, даже члены Совета Ямайки, собравшиеся через две недели, решили, что «мы стали примером сурового суда Всевышнего».

Большинство выживших горожан перебрались в находившийся поблизости Кингстон, там же с тех пор обосновалась английская колониальная администрация. Именно Кингстон с тех пор и является столицей Ямайки. Однако некоторые жители Порт Ройала не пожелали покидать город – они начали строить новые дома на другой стороне гавани. Но время этого города, видимо, действительно ушло: вначале он сгорел в пожаре 1703 г., а затем несколько ураганов похоронили остатки старого Порт Ройала, под слоем ила и песка. До 1859 г. здесь еще можно было увидеть руины наполовину занесенных песком домов, однако новое землетрясение в 1907 г. уничтожило последние следы «Пиратского Вавилона».



Небольшое поселение на месте Порт Ройала всё же сохранилось, сейчас здесь проживает около 2000 рыбаков и членов их семей.





Но даже лишившись своих баз на Тортуге и в Порт Ройале, корсары еще некоторое время продолжали нападать на корабли в Карибском море и Мексиканском заливе. Новым центром флибустьеров стал остров Багамского архипелага Нью-Провиденс. В начале XVIII века флибустьерам, сами не желая того, помогли испанцы и французы, после нападения которых в 1703 и 1706 г.г., большинство английских колонистов покинуло неспокойный этот остров. Сюда и отправились не смирившиеся с потерей старых баз флибустьеры. Именно в багамском городе Нассау взошла «звезда» одного из самых знаменитых пиратов в истории – Эдварда Тича, более известного под прозвищем «Черная борода». Именно там и в то время тогда суждено будет прославиться "морским амазонкам" «Calico» Джека – Энн Бонни и Мэри Рид.

О пиратах острова Нью-Провиденс и своеобразной пиратской республике Нассау будет рассказано следующей статье.