— С первым мужем как было:  я очень зависела от его настроения. Да, он как-то так умел, что от его настроения зависели все. Тяжелый очень человек: голоса не повысит,  внешне безупречен, вежлив, но такой лед в глазах включает, что сперва цепенеешь, а потом слышишь, как он испускает волны на угнетение.  Как он это делал – не знаю. А только умел. В комнату входил, и на всех словно пресс опускался -  медленный, холодный, неумолимый. Даже когда он весел был, пресс этот никуда не девался, просто зависал, не дойдя до тебя нескольких миллиметров. А уж когда он недоволен был,  то пресс этот пригибал тебе голову, так что вокруг не взглянуть, только вниз.

Был он при этом человеком заботливым и педантичным. Машину мне прогревал, например.  Спускается на парковку, свою машину включит на прогрев и мою. Снег с лобового счистит. Я растрогалась когда он первый раз так сделал, говорю, какой ты молодец, заботливый ты мой, а он говорит, я свою часть в семье выполняю и буду выполнять, а ты даже сапоги свои не моешь на ночь, и кремом не смазываешь, а сапоги дорогие. И лицо непроницаемое, и глаза холодные. И волны ползут от него эти змеючие,  и я внутри загибаюсь, а сделать ничего не могу. Какая после такого нежность, какая постель. Никто вокруг не понимал отчего мне плохо замужем, мама не понимала, подружки.  Заботливый, вежливый, зарабатывает хорошо, развлечения планирует, отпуск, подарки, покупки.

Я не выдержала однажды до того, что хотела с крыши спрыгнуть, двенадцатый  этаж. Но он меня оттащил и запер.

— А я развелась.

— Ты герой.

— Я выживальщик. И кинулась как идиотка  к первому же теплому и ласковому.  Такой был трепетный, стихи мне писал, ванна с лепестками роз, свечи. И это до самого развода, не только по первости. Очень сосредоточенно меня любил,  я как в сказку попала. Квартиру мне при разводе первый муж купил хорошую, чтобы я его не сдала налоговой – слишком много знала. Я бы и так  не сдала, конечно, но квартира – это хорошо для девушки в разводе, очень хорошо.  Ну вот, живу и сама себе не верю:  никто не прессует, сапоги хоть вообще не мой никогда, планировать ничего не нужно, укладываться в сроки тоже. Рядом – нежный мужчина, романтичный, умный, к фильмам артхаусным меня приохотил, книжки хорошие, опера. Очень меня хорошо чувствовал и понимал. И я думала, что дело во мне, что это мной он так поглощен. Это покоряло.  Не сразу поняла, что ему нужен сам процесс. Что он себя в этом реализовывает, собой любуется, входит в резонанс со своей картинкой идеальных отношений. 

Сперва я была ему так благодарна, что кинулась заботиться о нем во всем. И кушал чтобы хорошо, и зубы лечить, и одевать-обувать его. Ну нравилось мне, и зарабатывала неплохо, могла себе позволить играться в это всё с упоением.

А потом, знаешь,  у нас быстро закончился секс. Он говорил «я слишком тебя люблю, богически люблю, я не  смею к тебе прикасаться».  Я сперва велась и трепетала, вау, вот это чувства, ай да я, ай да высота.  Потом со своего пьедестала я стала замечать, что он в быту какой-то мега-разрушитель: если он делает себе бутерброд, то потом крошки по всей кухне, если ел арбуз – то нужно потом мне мыть стол, пол и стены – кругом все липкое, мокрое и в семечках.  А когда он нашел очень хорошую работу и стал получать примерно как я, то вдруг развернулся в расходах на себя: личный тренер по фитнесу, личный гуру по медитации, остеопат какой-то крутой, книги антикварные по его интересам. А мне ничего от его заработков, и дома срач. Еще, знаешь, он все собирал и хранил: билеты в театр, афишки, буклеты, мелочи какие-то я не знаю, скарбом этим обрастал и ничего не разрешал выбрасывать. Моя квартира с дизайнерской отделкой превращалась в какой-то придурошный склад.

Я, знаешь, думаю, что сама виновата – испортила его своей заботой, превратила в ребенка. Он мне рассказывал о своих успехах с дорогим тренером,  и о том как он продвинулся в медитации, и у него было такое лицо «ну похвали же меня».

А самое мучительное – я зависела от его настроения, прикинь! Также как с первым мужем, только тот угнетал, а этот – я не знаю что, этот поглощал как дети поглощают.  То есть сперва он был весь на мне сосредоточен, а потом как-то незаметно оказалось, что я целиком включена в его жизнь, и всё в ней требовательно предъявляется мне для сочувствия, любования и похвалы, и если я недостаточно внимательна, то на меня обижаются, замыкаются, и всё вот это вот.

Ты не поверишь, но когда он никак не мог съехать от меня после развода, а у меня уже будущий третий муж нарисовался, я говорила «ну давайте втроем жить, места хватит» — так я за него не могла перестать  ответственность ощущать, прикинь? 

А с третьим мужем я наконец поняла что такое не зависеть от настроения мужчины. И какой кайф, когда он от твоего настроения зависит,  а ты – нет, потому что он не запускает этот  жуткий механизм связи, ему не нужно.  И как это здорово, когда мужчина не оставляет следов в быту – что бы он ни делал на кухне, все потом выглядит так, словно там ничего не делалось. И как хорошо дышится от того, что он – минималист, и его пожитки находят какие-то идеальные места в твоем пространстве, так что ты их не замечаешь даже, однако всё  нужное у него всегда под рукой: инструмент, одежда по сезону, обувь.  Когда он взрослый и ты ему не нужна, как жертва, чтобы на тебе самоутверждаться, и не нужна, как мамочка, чтобы его непрестанно поощрять и хвалить.  А нужна просто  для того, для чего мужчине нужна женщина.

— Для чего?

— Я и сама толком не знаю. У меня до него не было шанса узнать.

Иду по городу, медленно вплывающему в порт Зима, хотя октябрь еще жив и прощально нежен, и думаю об услышанном – история сорокалетней женщины, между прочим, не девочки какой.

В самом деле, для чего мужчине женщина. Я не знаю, я никогда не была мужчиной, а сами они вряд ли ответят. 

Вспоминаю вдруг, как мой ребенок недавно пришел с лекции по философии встревоженный новым знанием: оказывается, каждыйчеловек воспринимает других людей как объекты, и только себя как  субъект. Ну и Бога тоже как субъекта воспринимает, а больше никого. То есть это человек не от испорченности так, не от эгоизма и надменности  – он просто так видит мир: он – субъект, а все прочее, включая людей – объекты. 

Выходит, что  когда мужчинам вменяют в вину, что те объективируют женщин — это нелепо, потому что это всего лишь частный случай объективации всех всеми. 

И может быть секрет хорошего брака прост до примитивности:  из всех людей, которые тебе объекты, ты одного единственного числишь в субъектах — как себя самого. 

Ну, хотя бы иногда. Когда спохватываешься) 

________________

Фото с сайта Александра Петросяна

Автор Лара Галль на фейсбуке