НЕДООЦЕНКА ОПЫТА ВЕРМАХТА
против армий Польши и Франции
(Начало — здесь. Предыдущая часть — здесь)
Когда в 1940 г. генералу армии Г.К. Жукову принесли на ознакомление доклад советской разведки об опыте боевых действий вермахта по разгрому вооруженных сил Франции, он написал на документе, что ему это неинтересно. Если Г.К. Жукову в силу природного полководческого таланта и приобретенного боевого опыта этот материал мог быть действительно неинтересен, то для многих других советских генералов знание стратегии и тактики вермахта по ведению «молниеносной войны» против Польши и Франции было просто необходимо.
10 мая 1940 г. германские войска, включавшие 136 дивизий, в том числе 10 танковых и 6 моторизованных, а также одну бригаду и два отдельных полка перешли границу Бельгии и Нидерландов с целью последующего разгрома Франции. Немецкие войска насчитывали 2580 танков, 3834 боевых самолёта, 7378 артиллерийских орудий калибром 75 мм и выше. Всего для реализации планов «Гельб» (захват Нидерландов, Бельгии, Люксембурга) и план «Рот» (захват Франции) Гитлер привлек более 3,3 млн. солдат и офицеров. Французская армия насчитывала 2 млн. 674 тыс. человек, 2789 танков (из них 2285 современных по тому времени), 11 200 орудий калибром 75 мм и выше и 1648 боевых самолётов (без учета морской авиации). Британский экспедиционный корпус имел в своем составе 310 танков, около 1350 орудий полевой артиллерии и около 500 самолетов. Всего французская армия и британский экспедиционный корпус насчитывали 108 дивизий. К этому надо добавить 600 тыс. бельгийцев (23 дивизии) и 350 тыс. голландцев (10 дивизий). Общая численность армии союзников составляла 3 млн. 785 тыс. человек. Несмотря на количественное превосходство над немецкими войсками уже через 44 дня с момента начала боевых действий Франция сдалась. В Париж вошли немецкие войска. 22 июня 1940 г. уполномоченный представитель французского правительства подписал соглашение о перемирии, по сути, являвшееся капитуляцией.
Одна из главных причин быстрого разгрома Франции и ее британских союзников заключалась в ошибочной оборонительной стратегии. Французское военное командование исходило из опыта Первой Мировой войны и расположило свои войска равномерно на «линии Мажино». Стратегические резервы в глубине страны не создавались. Были допущены и другие серьезные ошибки. В этих условиях Гитлер использовал фактор внезапности. Он не стал заново изобретать велосипед, а практически один в один повторил план Шлиффена, благодаря которому немцы чуть было не разгромили французов в годы Первой Мировой войны. Для этого он создал решающий перевес сил на главных направлениях, а затем массированно применил танки, авиацию и десант. Основной удар, как и в 1914 г., немецкие войска нанесли через Бельгию, а затем через Арденнские горы в обход основных сил и укрепрайонов французской армии. В результате германская армия одержала стремительную победу. Потери французов составили 84 тыс. человек убитыми, 1 млн. 547 тыс. человек пленными. Германия потеряла 27074 убитыми, 18384 пропавшими без вести и 111043 ранеными. Нежелание французов воевать в наше время на Западе связывают с большими потерями в годы Первой Мировой войны, когда погиб почти 1 млн. военнослужащих из 19 млн. мужского населения Франции.
Пренебрежительное отношение к опыту военной кампании во Франции не позволило командованию Красной Армии правильно определить направление главного удара врага. Политическое и военное руководство СССР исходило из того, что Германия основным направлением для наступления выберет Украину. С точки зрения генштаба РККА главные силы немцы должны были бросить в направлении Львова и Киева. Гитлер был крайне заинтересован в пополнении продовольственных запасов, так как некоторые оккупированные Германией страны охватил голод. В случае успешного наступления немецкие войска должны были захватить сельскохозяйственные районы Украинской ССР, ее промышленные центры, включая Донбасский угольный бассейн, а затем выйти к нефтепромыслам Грозного и Баку. Ожидалось, что второй удар противник направит через Ригу на Ленинград. Рассматривался также вариант вторжения германских войск через Вильнюс на Витебск с последующим продвижением на Смоленск и Москву.
Наступление вермахта по линии Брест — Минск и далее на советскую столицу в Кремле считали маловероятным. Местность в этом направлении была лесистая, болотистая, имела много мелких рек, озер и была крайне неудобна для продвижения немецких танков. Никто в генштабе РККА тогда не подумал, что гористая местность во французских Арденнах еще меньше подходила для стремительного продвижения танковых колон панцерваффе (немецкие танковые войска).
Надо признать, что Гитлер действительно вначале планировал нанести основной удар на южном направлении с целью захвата Украины. Важную роль в обороне советских войск должны были сыграть укрепрайоны (УР), расположенные на так называемой «линии Сталина». После переноса границы СССР на Запад началось строительство новой линии укреплений — «линии Молотова». Находящееся на «линии Сталина» вооружение было демонтировано, а сама линия укреплений законсервирована. Таким образом, сложилась ситуация когда старая линия обороны оказалась незащищенной, а новая только начинала строиться. Когда Гитлер узнал от немецкой разведки об отсутствии вооружения на «линии Сталина», то быстро изменил первоначальный замысел. Главный удар через Белоруссию должен был стать неожиданным для советского командования и в случае успеха значительно сокращал расстояние, которое должны были преодолеть немецкие войска до Москвы.
Надо сказать что, несмотря на демонтаж вооружений, части Красной Армии на некоторое время сумели закрепиться в Минском укрепрайоне. Киевский укрепрайон, несмотря на его последующую утрату, также сыграл важную роль в срыве гитлеровского плана «молниеносной войны». Еще один укрепрайон, Карельский, финские войска так и не смогли преодолеть. Другие укрепрайоны вермахт захватил сходу, и они с предназначенной им ролью не справились.
В 1989 г. в Москве состоялась военно-научная конференция руководящего состава центрального аппарата ВВС под названием «1941 год – опыт планирования и применения Военно-воздушных сил. Уроки и выводы». В докладе Главнокомандующего ВВС Маршала авиации Ефимова А.Н., в частности, говорилось, что перед Великой Отечественной войной в советскую военную науку и практику обучения и воспитания советских военных кадров проникли догматизм, субъективизм и зазнайство: «В этих утвердившихся в нашей пропаганде хвастливых, категоричных, не выдержавших испытаний временем рекомендациях явно видна переоценка боевых и наступательных возможностей нашей армии и недооценка боевых возможностей вероятного противника». Генерал-полковник авиации Белоножко П.И. в своем выступлении «Оперативно-стратегическое развертывание, создание группировки советских ВВС в западных приграничных военных округах в первой половине 1941 года» на этой же конференции подчеркнул: «Элементы зазнайства проявлялись у значительной части руководящих кадров ВВС в поверхностном изучении вероятного противника, игнорировании его боевого опыта и переоценке своего собственного опыта. Мало внимания уделялось изучению опыта начавшейся Второй мировой войны в Европе». Еще один докладчик, генерал-полковник авиации Батехин Л.Л., обратил внимание на такие недостатки, как «неумение организовать и осуществлять взаимодействие с наземными войсками; слабая подготовка к полетам по приборам и в сложных метеоусловиях; недостаточная групповая слетанность и штурманская подготовка; низкая точность бомбометания; высокий уровень небоевых потерь; отсутствие у истребителей твердо закрепленных навыков ведения группового боя».
( Предыдущая часть — здесь. Окончание следует)
