"Страшной была ее агония, и только когда мы прочли над ней молитву о разлучении души и тела, ее отпустило и она упокоилась..."
Постоянно протестуя против происходящего, мы не изменим ничего. Среди нас есть такие люди, которые протестуют всю жизнь. Но только это ничего не изменило в ней. Это понятно: ты привык протестовать, но неужели тебе это не надоело? Неужели ты не видишь, что ни к чему хорошему это не ведет? Не меняет твоей жизни? Попробуй-ка совершить какую-нибудь перемену. Что, не можешь? Тогда оставайся открытым для перемен, ты ведь для них не открыт. Они не приходят в твою жизнь потому, что ты их блокируешь, ты их бессознательно блокируешь. Поэтому они и не приходят...
Боже, сохрани нас от того, что однажды я видел собственными глазами. Вы знаете, что мы как священники часто ходим домой к людям, когда перед смертью душа у них не может разлучиться с телом. Так, я видел женщину, которая несколько дней мучилась, а душа всё не исходила. Дошло до того, что она бросилась передо мной на колени, совала себе руку в рот, чтобы… вырвать оттуда душу, – такой страшной была ее агония, и только когда мы прочли над ней молитву о разлучении души и тела, ее отпустило и она упокоилась.
Это происходит оттого, что страсти держат нас в земной реальности, и здесь мы говорим не о простых человеческих слабостях, а о пороках, в которых мы соработничали с диаволом. Ненависть, злоба, когда клевещешь на кого-то, порочишь его имя, растаптываешь человека, лишь бы взяли верх ты и твой эгоизм. Это тяжкие грехи. Поэтому помните, что всё временно и наступит такой момент, когда ваше сегодняшнее испытание пройдет.
Вспоминаю старца Василия (Гондикакиса)[1], как однажды, когда он проводил беседу, встал один юноша и говорит ему:
– Отче, я не верю в Бога! Беседы у вас хорошие, но только я не верю в Бога!
Старец ответил ему:
– Ничего страшного, ты стой там, где ты сейчас есть, а Бог знает, что делать дальше.
То есть ты сейчас проходишь через трудную фазу.
Другой говорит:
– Отче, у меня не стало молитвы!
– Ничего страшного! Иди туда, где молишься, и стой молча, ничего не говори, только: «Христе, я принес Тебе тут то, что от меня осталось. Принес Тебе всю свою с кровоточащими ранами жизнь. Ничего у меня нет, чтобы дать Тебе, и я даже не знаю, что Тебе сказать, о чем попросить, какие слова произнести…»
И стой там. Ничего страшного, стой и жди. Учись ждать перемен, благодати, учись ждать благодати Святого Духа, и она придет.
Еще один момент нам надо понять: постоянно протестуя против происходящего, мы не изменим ничего. Среди нас есть такие люди, которые протестуют всю жизнь. Но только это ничего не изменило в ней.
Это понятно: ты привык протестовать, но неужели тебе это не надоело? Неужели ты не видишь, что ни к чему хорошему это не ведет? Не меняет твоей жизни? Попробуй-ка совершить какую-нибудь перемену. Что, не можешь? Тогда оставайся открытым для перемен, ты ведь для них не открыт. Они не приходят в твою жизнь потому, что ты их блокируешь, ты их бессознательно блокируешь. Поэтому они и не приходят.
Мы на поверхности своей души говорим: «Христе, я люблю Тебя!» – а на деле Его не любим. Ведь у нашей души есть слои. Тебе известны верхние слои, и ими ты говоришь: «Христе! Я хочу освободиться от этой страсти!» – а снизу твое «я» возражает: «Не трогай ее, пусть будет, ничего страшного, мне с ней очень даже хорошо живется».
Ты не хочешь от нее избавиться, потому что не научился жить по-другому, то есть духовно. Старец Емилиан говорит, что гневливый человек не хочет освободиться от своего гнева, потому что ему кажется, что он сможет жить только с гневом. Говорит себе: «Если у меня не станет гнева, мною же все начнут пользоваться. Если не прикрикну на жену, она же меня за пояс заткнет! Если не продемонстрирую власти над подчиненными, они же сядут мне на шею».
Поэтому давайте откроемся для перемен, потому что они не наступают из-за того, что мы их сами бессознательно блокируем.
Еще один момент, о котором нам неплохо было бы вспомнить в трудные минуты: наши раны и травмы, как бы парадоксально это ни звучало, – это наша сила. Раны – наша сила. Кафка говорит: «Единственное достояние моей жизни и моего существования – это мои раны». Это мое приданое. Потому что благодаря им я научаюсь, созреваю, развиваюсь, становлюсь мудрым и освящаюсь.
Если поищете, то увидите, что за творчеством любого художника стоит какая-нибудь рана. Никто не сочинил и не нарисовал чего-то стоящего для чего-то еще, кроме как чтобы вырваться из своего ада, и ни один христианин и человек вообще не посвятил себя молитве иначе как для того, чтобы вырваться из своего ада. И в чем секрет святых? В том, что они взяли свой мрак, свои раны начиная с самого детства, и наполнили их светом. Это и есть преображение.
Вы можете увидеть, что мы часто повторяем нрав и поведение своих родителей, реагируем на проблемы, болезнь так, как реагировали наши родители. А что это значит? То, что в нас крутятся какие-то кассеты, которые нам в какой-то момент нужно стереть и переписать заново во Христе, чтобы автоматически не повторять чьих-то нравов.
Когда ты маленький, ты говоришь: «Вот вырасту, ни за что не буду делать как папа, и как мама не буду, которая была такой малодушной, неуверенной и всё чего-то боялась», – а делаешь точно так же, если не еще хуже. Потому что в тебе записана эта кассета, этот механизм, эти реакции. Если изменишь их, ты изменишься и сам.
Прочту вам отрывок из моего любимого старца Емилиана Симонопетрского[2], который сказал нечто замечательное по этому поводу. Говоря о том, чего нельзя предвидеть, он пишет:
«В нашей жизни всегда будет происходить что-нибудь неожиданное. Уходишь в монастырь, чтобы проводить духовную жизнь, а в монастыре находишь плохих людей. Ты этого не ожидал. Идешь в церковь и видишь там трудных людей. Ты этого не ожидал. Ты думал, что все эти пространства окажутся совершенными. А вышло что-то неожиданное. Хочешь получить келью в том крыле монастыря, где нет сырости, поселяешься там и обнаруживаешь, что море вызывает у тебя аллергию. Идешь и просишь: “Я хочу другую келью, геронда”. И так не можешь порадоваться ничему ни днем, ни ночью. Помысл тут же подсказывает тебе: “Встань и уйди”. И это тоже что-то неожиданное. Или я подхожу к тебе с той мыслью, что ты хороший человек, а в итоге вижу, что ты совсем не таков».
– Когда я выходила замуж, ты не был таким, сейчас ты совсем другой.
– Я женился на тебе хорошей, а сейчас ты какая-то кислая.
Но не спросишь: а почему она стала кислой? Между тем тебе не мешало бы спросить себя: «А почему она стала кислой, почему лишилась сладости? Может, потому, что я тоже приложил к этому руку? Сейчас у нее нет никаких желаний, а раньше ей так хотелось, чтобы мы ездили на какие-то экскурсии, ходили на прогулки. А сейчас она даже на улицу выйти не хочет. Почему?»
«Перед нами постоянно встает что-нибудь неожиданное потому, что у нас есть свои желания и требования», – пишет старец Емилиан.
То есть мы хотим контролировать события, хотим, чтобы они были такими, какими мы их себе представляем, потому что считаем, что мы знаем, как будет правильно и полезно, и думаем: «Чтобы я был счастливым, всё должно быть вот так». А оно выходит не так? Тогда мы расстраиваемся. Потому что у нас нет доверия к Промыслу Божию, мы не думаем о том, что Бог знает что-то такое, чего не знаем мы.
«Неожиданные вещи противны воле Божией и нашим желаниям, поэтому и кажутся нам неожиданными. А на самом деле они, по сути, не неожиданны».
Вы не раз видели, что какая-нибудь мелочь становится очень важной, и вот, ты уже не решаешься сесть в такси, на корабль, в самолет, не идешь на какую-то встречу – или же идешь, и меняется вся твоя жизнь. Ты пошел туда, познакомился с человеком, и он предложил тебе работу. Или же не пошел и таким образом избежал какой-то опасности. Ничего случайного не бывает.
То, о чем Церковь говорила веками, сегодня подтверждает современная квантовая физика, которая учит, что мы имеем дело с целой вселенной вероятностей. То есть я спускаюсь по лестнице, и у меня есть масса возможностей: упасть, поскользнуться, покатиться кубарем, споткнуться, нормально сойти. Бог, говорит святой Иоанн Дамаскин, всегда выбирает наилучшую для нас вероятность[3]. Просто мы не можем сразу понять того, что произошло, но когда пройдут годы, можем сложить пазл и понять, почему это тогда случилось в нашей жизни.
«Человек, любящий Бога, всего ожидает и говорит: “Да будет воля Божия!” Начнется ли дождь, буря, град, гром? – “Да будет благословенно имя Господне”. Эти события дорого обходятся нашему плотскому мышлению, поэтому мы и считаем их неожиданными.
Чтобы каждый раз не смущаться и не расстраиваться, чтобы не волноваться и не создавать себе проблем, ожидай всего, чтобы быть в силах претерпеть всё, что придет. Всегда говори: “Добро пожаловать, болезнь! Добро пожаловать, неудача! Добро пожаловать, страдание!”»
Это трудно, но это надо сделать, чтобы увидеть, что скрывается за болезнью и искушением. А если я не могу этого увидеть – тогда проявить терпение, надеяться, что когда-нибудь я все-таки увижу, что за этим стоит.
«Это принесет тебе кротость, без которой не может быть никакой духовной жизни».
Священник Харалампос Пападопулос
Перевела с болгарского Станка Косова
[1] Архимандрит Василий (Гондикакис) родился на о. Крит в 1936 г. В возрасте 29 лет принял монашеский постриг на Святой Горе Афон, 37 лет нес послушание настоятеля монастыря Ставроникита (1968–2005), затем стал настоятелем Иверского монастыря. В 2010 г. сильно пострадал в автомобильной катастрофе, но продолжает нести свой монашеский подвиг и писать душеполезные статьи и книги.
[2] Схиархимандрит Емилиан (Вафидис; 1934–2019) 12 лет был настоятелем монастыря Великий Метеор (1961–1973), затем 26 лет – настоятелем Благовещенского подворья монастыря Симонопетра (1974–2000). На русский язык переведено пять его душеполезных книг.
[3] См.: Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Кн. 2, гл. 29.