«Кража Буратино» и другие скандалы писателя Алексея Толстого
Третий из плеяды русских классиков-однофамильцев, Алексей Николаевич Толстой, считался одним из самых скандальных литераторов своего времени. Даже после Октябрьской революции он продолжал вести образ жизни русского барина в худшем смысле этого слова. Соотечественники-эмигранты, возмущенные многочисленными некрасивыми выходками Толстого, прозвали его «Нотр хам де Пари».
Украденный «Золотой ключик»
«Красный граф» Алексей Толстой, в отличие от других дворян, оказавшихся за рубежом, предпочел не спорить с большевиками. Однако своими поступками он не украшал просоветский лагерь, а, казалось, нарочно подтверждал, что «продаться большевикам» может лишь крайне аморальный человек.
Одна из самых неприглядных историй связана с произведением, благодаря которому Толстой снискал славу не только взрослого, но и детского автора — «Золотой ключик, или Приключения Буратино». В основу этого текста был положен перевод сказки «Пиноккио», выполненный писательницей Ниной Петровской. Как пишет культуролог Юрий Базелянский, Алексей Толстой «фактически присвоил» это произведение, упомянув Петровскую лишь при первом издании, а впоследствии оставив в выходных данных только свою фамилию. Справедливости ради стоит заметить, что версия сказки, вышедшая в 1930-х, после смерти Петровской, значительно отличалась от первоначальной.
Хамство как образ жизни
Несмотря на богатство, Алексей Толстой вообще весьма «легкомысленно» относился к чужому имуществу. Писательница-эмигрантка Надежда Тэффи вспоминала случай, когда Толстой взял на время у ее знакомой дорогую пишущую машинку и не отдал. Когда через год владелица спросила писателя, нельзя ли ее вернуть, Толстой ответил ей вполне в духе марксистского отношения к частной собственности:
«Потому что Вы заплатили за нее деньги, так вы считаете, что она Ваша? К сожалению, не могу уступить Вашему капризу. Сейчас она мне самому нужна».
Доходило до курьезов. Например, на званых ужинах автор «Хождения по мукам» и «Аэлиты» собирал выставленные хозяевами бутерброды и пирожные в коробку, якобы для школьного завтрака своему сыну.
Другой скандальный случай произошел перед отъездом Толстого из Парижа в Берлин в 1921 году. Он продал сразу 20 людям один и тот же чайник, якобы за полцены. Получив деньги, Толстой увез товар с собой. Впрочем, это было еще мелочью. Например, рассказывали о доверчивом богаче, который заплатил Толстому 18 тыс. франков за несуществующее имение «Порточки».
В Советском Союзе, куда знаменитый романист переехал в 1923 году, его отношение к людям не изменилось. Вопреки официальной приверженности идеологии «победившего пролетариата», Толстой даже не пытался изжить сословную спесь. Например, на одном из вечеров писатель оказался в обществе двух знаменитых полярных летчиков. На стол подали телятину, от которой летчикам достались лишь объедки. Толстой заявил, что раз они простолюдины, то на большее могут не рассчитывать.
Писатель-«акробат»
Впрочем, все эти бытовые инциденты не шли ни в какое сравнение с грубой «выходкой», которую Алексей Толстой проделал с собственной душой. В том же Париже писатель признавался Юрию Анненкову, что в литературном творчестве ему «приходится быть акробатом». В качестве примера Толстой приводил переделку текста «Петра Первого» в соответствии со взглядами Сталина на историю России. Больше всего в жизни Алексей Толстой боялся быть отправленным в лагерь. Поэтому он старался всячески угождать властям, раздувая официальный культ личности. Одна из бывших поклонниц Толстого даже разорвала его портрет, прочитав роман «Хлеб» и поразившись степени низкопоклонства автора перед Сталиным. Грузинский революционер, руководивший обороной Царицына, был показан Толстым чуть ли не как учитель самого Ленина.
Ради личного благополучия Алексей Толстой был готов подписать любую бумагу. Например, в 1943 году, за 2 года до смерти, писатель вошел в советскую комиссию по расследованию событий в Катыни. Несмотря на явные нестыковки, Толстой, как и другие члены комиссии, заявил, что польских офицеров расстреляли немцы.