Почему в эпоху Смутного времени Минин и Пожарский были вооружены турецким оружием

В начале XVII века народному ополчению, которое возглавляли новгородский купец Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, пришлось противостоять интервентам – армиям Речи Посполитой и Шведского королевства. Иностранные войска были прекрасно подготовлены и оснащены по самым современным для той эпохи европейским стандартам, однако получили достойный отпор. Успеху народного ополчения немало поспособствовало оружие, с которым патриоты отстояли свою страну.

Оснащение войска

Средства на вооружение народного ополчения осенью 1611 года собирали нижегородцы и жители других городов, поддержавшие Кузьму Минина.

Известный российский историк Василий Сиповский в своей работе «Родная старина. Книга 3. Отечественная история в рассказах и картинах с конца XVI по начало XVII ст.», которая впервые была опубликована в Санкт-Петербурге в 1888 году, подробно описал проблемы, с которыми столкнулись руководители ополчения.

«Нелегко было в ту пору снарядить как следует войско. Кроме прежнего оружия – копий, секир разного рода, палиц (булав, шестоперов) – входили все больше и больше в употребление турецкие сабли и огнестрельное оружие – ружья и пушки. При огнестрельном оружии значение охранительного вооружения должно было падать, но все-таки всякие шлемы и латы были еще в ходу – особенно у конных воинов и воевод», – пояснял В.Д. Сиповский.

Действительно, на рубеже XVI-XVII веков старинные секиры и палицы уступают место более современному армейскому вооружению.

Сабли и бердыши

Доктор исторических наук Владимир Волков в статье «Русское холодное оружие эпохи Смутного времени» (опубликована в журнале «Локус: люди, общество, культуры, смыслы», № 1 за 2016 г.) писал: «Оружием ближнего рукопашного боя была сабля, распространенная среди воинов поместной конницы. Ею, наряду с пищалями и бердышами, вооружаются стрельцы. В начале XVII в. на Руси использовали в основном булатные сабли восточного (турецкого и персидского) образца с несколько искривленным лезвием».

Разумеется, клинки, выкованные восточными мастерами, могли себе позволить только аристократы или богатые купцы. Рукояти и ножны подобных произведений искусства обычно изготавливались из серебра и украшались драгоценными камнями. Такая турецкая сабля стоила 5-6 рублей, что по тем временам превышало годовое жалованье молодого офицера.

Простолюдины и рядовые воины довольствовались клинками местного производства.

Еще одно распространенное оружие Смутного времени – бердыши. Это топоры с длинными деревянными древками и с лезвиями, напоминающими полумесяц. Они появились на вооружении русской армии в середине XVI века. И, по мнению кандидата исторических наук Алексея Писарева, имеют турецкое происхождение (статья «Бердыши русской пехоты. Середина – вторая половина XVII века» в альманахе «Армии и битвы», № 9 за 2008 г.).

«Московская Русь, скорее всего, приняла бердыш от Оттоманской Порты, своего восточного противника, которому в XVI веке усиленно подражала в организации вооружённых сил. Не случайно московские стрельцы, во многом позаимствовавшие от турецких янычар комплекс вооружения и снаряжения (огнестрельное оружие, сравнительно малую защиту доспехами и др.), а также социальное обеспечение (некоторые льготы и пр.), получили и их стандартное древковое оружие…», – считает А.Е. Писарев.

Экспонирующиеся в российских музеях бердыши эпохи Смутного времени почти идентичны турецкому древковому оружию, которое среди янычаров называлось тирпан.

Турецкие пищали

В начале XVII века пищали были самым передовым видом армейского вооружения. И они тоже часто поставлялись в Русское царство южными соседями. Об этом писали в совместном докладе «Огнестрельное оружие Османской империи и Крымского ханства» начальник отдела Киевского городского центра «Инваспорт» Наталья Черкес и кандидат исторических наук Владимир Бережинский. Их работа была представлена на Первой международной конференции по оружиеведению, которая прошла в феврале 2014 года в Киеве.

«Первая половина XVI в. может считаться временем появления первого огнестрельного оружия в Крыму… Производство оружия получило впоследствии в Крыму широкое распространение. В Кафе располагались 10 бурут-хане, цехов по изготовлению пороха, а в Карасубазаре было хорошо налажено производство селитры. Оружейные мастерские размещались также и в столице Крымского ханства городе Бахчисарае, где в год изготовлялось от 500 до 2000 знаменитых крымских карабинов. Здесь же находились 20 ружейных лавок», – отмечали Н. Черкес и В. Бережинский.

Наиболее распространенным видом огнестрельного оружия эпохи Смутного времени были изготавливаемые в Османской империи и Крыму аркебузы, которые русские воины именовали пищалями. Такое оружие благодаря его легкости и простоте в обращении (в противовес западноевропейским образцам) пользовалось популярностью и среди украинцев, и среди русских.

Как же ополченцы сумели раздобыть достаточное количество турецких сабель, бердышей и пищалей? У кого-то они сохранились еще со времен службы при царе Иване Грозном, кто-то заполучил трофейный клинок во время одного из набегов, но большая часть оружия была просто закуплена на средства, собранные народом. Поволжские города в тот период активно торговали с Крымским ханством, а через него – с Османской империей.

К тому же южным соседям было невыгодно дальнейшее возвышение их стратегического противника – Речи Посполитой, поэтому турки охотно снабжали русских ополченцев своими саблями, бердышами и пищалями.

Клинок князя Пожарского

Автор книги «Легендарное оружие древности» (2013 г.) Андрей Низовский подробно описал саблю, принадлежавшую лично Дмитрию Пожарскому. Этот клинок сейчас выставлен в Оружейной палате Московского Кремля, до этого он хранился в ризнице Соловецкого монастыря, которому реликвию пожертвовал князь Семен Прозоровский. И случилось это в 1647 году, через пять лет после кончины Д.М. Пожарского.

«Общая длина сабли – 106 см. Клинок стальной, гладкий, с так называемой елманью – расширением в верхней трети клинка, близ острия, предназначенным для усиления рубящего удара. На правой стороне клинка, у пяты, сохранилось клеймо в виде фантастического животного, отдаленно похожего на льва; под ним – три углубления в виде кружков», – отмечал А. Низовский.

Серебряная рукоять сабли декорирована позолотой, изумрудом и бирюзой. Ножны, также изготовленные из драгоценных металлов, украшают резной цветочно-растительный орнамент и россыпь из маленьких рубинов и изумрудов, а также яшмовые пластины.

И хотя большинство специалистов считают, что сабля Дмитрия Пожарского была изготовлена турецкими мастерами, А. Низовский высказал предположение, что авторами этого холодного оружия могли быть и русские умельцы, старательно копировавшие восточные образцы, и некие иностранные специалисты, перебравшиеся в Москву по приглашению царя Ивана Грозного.

В частности, автор книги «Легендарное оружие древности» упоминает некоего мастера Тренку Акатова, который работал в Оружейной палате Кремля. Впрочем, он был выходцем из Персии (Ирана), а не из Османской империи, и его изделия имели собственный национальный колорит.

Сабля гражданина Минина

Что касается сабли Кузьмы Минина, то у самой рукояти этого клинка находится резное клеймо с арабской вязью «Изделие Ахмеда, мастера из Каира». Несмотря на надпись, прямо указывающую на Египет, специалисты склонны полагать, что этот самый Ахмед вполне мог выучиться своему искусству у турецких мастеров и работать на территории Османской империи, а Каир был просто его родным городом.

Старший научный сотрудник Сергиево-Посадского музея-заповедника Татьяна Токарева и известный коллекционер Камил Хайдаков представили совместный доклад на тему «К вопросу об атрибуции сабель Кузьмы Минина и Дмитрия Михайловича Пожарского из собрания Оружейной палаты Московского Кремля» в ходе VIII Международной конференции «Оружие. Новые исследования в области оружиеведения» (Санкт-Петербург), которая состоялась в мае 2017 года. Исследователи полагают, что сабля Кузьмы Минина, судя по некоторым деталям, могла быть изготовлена турецкими мастерами.

Как выяснили авторы доклада, уже к 1755 году «из соображений экономии» руководители Троицкого монастыря, где хранился клинок, приказали снять с его рукояти и ножен серебряные детали и украшения, общий вес которых превышал 565 граммов.

«Указанные в описании ценные детали сабли свидетельствуют о высокой стоимости клинка и, следовательно, об особом статусе его владельца. Клинки, декорированные в подобном стиле, мы видим на оружии оттоманских [то есть турецких] мастеров», – отметили Т. Токарева и К. Хайдаков.

Действительно, персидские или египетские оружейники не уделяли особого внимания декорированию своих изделий, концентрируясь на их функциональных характеристиках. Например, только турецкие мастера изготавливали из серебра крестовину рукояти, остальные же умельцы использовали для этого обычную или булатную сталь.

Учитывая развитие оружейного дела в Османской империи, а также буквально кричащие о высоком статусе владельцев богатые украшения турецких сабель, не удивляешься тому, что руководители народного ополчения пользовались именно такими клинками.