Оксана Челышева, Чирикова: "Один посаженный эколог - как один волосок в супе. Если волосок один на голове - мало. А в супе - много"
Витишко был осужден в связи с так называемым «делом о порче забора» на даче губернатора Краснодарского края Александра Ткачева в Голубой бухте. Изначально приговор человеку, который даже не "портил" забор, а просто стоял рядом с человеком, сделавшим преступную надпись на заборе, в июне 2012 года был осуждён на три года условно. 20 декабря 2013 года условный срок был заменен тремя годами заключения в колонии. 12 февраля 2014 года Краснодарский краевой суд оставил это решение в силе. Витишко отбывает срок в Тамбовском крае.
Евгения Чирикова - одна из тех, кто не оставляет Витишко. Она регулярно ездит в колонию. И так как это произошло в Таллинне, старается инициировать акции в его поддержку. Женя говорит: "Это - не просто наше решение. Это - просьба самого Жени. Он нам говорит: "Ребята, шумите больше".
Прошли две всероссийские акции в поддержку Витишко: в более чем 20 городах активисты выходили с лозунгами в его поддержку. Первую организовывали "Экооборона" Чириковой совместно с "Международной Амнистией". Вторую проводила Эковахта по Северному Кавказу. Отдельные акции проводили Гринпис и Амнистия: они собирали открытки и отправляли их в колонию. По словам Чирикивой, это возымело потрясающее действие, потому что власти отказались от этапированря Витишко в другую зону. По мнению Чириковой, это связано с тем, что для тамбовской колонии Витишко - первый политический заключенный. "Администрация колонии не была готова к тому резонансу, который вызвало дело Евгения, - считает Чирикова. - Для этой колонии Кирсановского района Тамбовской области он - огромный. И они отменили решение об этапировании".
Чирикова подчеркивает, что защита Витишко была бы менее эффективной, если бы не было поддержки других организаций. На разных этапах борьбы адвокатскую помощь предоставляли Правозащитный Центр Мемориал, "Агора". Кроме того, в Тамбовской области - хорошее ОНК, по мнению Чириковой, благодаря которым друзья Витишко всегда вовремя узнают об очередной "плохой" ситуации.
По словам Чириковой, сейчас ситуация в колонии с Витишко спокойнее. Тяжело было в самом начале. У него были посадки в ШИЗО. С голодовками. Почему? Потому что он жаловался на условия содержания и многого добился. Еще и другим заключенным помогал составлять жалобы. Например, после его жалоб заключенным стали выдавать перчатки для работы. Мелочи, которые на воле кажутся ерундой. Но в колонии они становятся поводом для борьбы. И эта борьба, таких как Витишко, внутри колоний приносит реальную пользу другим заключенным.
На досрочное освобождение пока рассчитывать не приходится. У Витишко уже три административных взыскания. Например, его наказали за то, что он обратился в прокуратуру по факту избиения заключенных, которые живут в одной с ним комнате (около 100 человек). На него затаили злобу. И выставили против него совершенно надуманные претензии. Он, якобы, "нерадиво выполняет свои обязанности". Чирикова замечает, что по ее наблюдениям, Витишко вполне "радиво" метет плац метлой.
Сам по себе приговор в три года лишения свободы человеку, который даже сам ничего не писал на заборе - нонсенс. Три года за два слова на заборе. Чирикова надеется найти адвоката, который бы еще раз обжаловал приговор по существу. Проблема - финансы: денег на адвоката в России сейчас нет ни у кого: ни у Эковахты, ни у Экообороны. Но Евгения надеется, что еще есть шанс вытащить Витишко, потому что "в его отношении нет политического заказа с самого верха в Кремле. Это - не путинская месть. Это - месть на уровне губернатора Ткачева".
Кроме этого, друзья Витишко сейчас поддерживают кампанию в его поддержку через его творчество. В колонии он начал писать книгу. Называется "Тюремная каша". С публикацией книги помогла Людмила Улицкая.
Чирикова, однако, считает, что ситуация Витишко еще не самая безнадежная. Она рассказывает: "Есть эко-узники, попавшие в тюрьму за защиту природы, которые сидят вообще без защиты. В первую очередь, это - защитники Хопра. Особенно Игорь Житинев, который сидит с ноября прошлого года за то, что защищал реку Хопер и воронежский чернозем от добычи никеля. И если в отношении Жени идут компании и он - признанный эколог, то по Житиневу никакой помощи нет. Причина? Он - казак. А по "определению", это означает, что он - "ватник" и "нерукопожатный".
Чирикова не согласна: "Это - неправильно. Он, конечно, казак. Но он не ватник. Он - пахарь. Да, он был атаманом. Но он не был ряженым. Его форма была способом самоорганизации жизни в его селе. Он - крестьянин. Ему важна эта плодородная земля, потому что он на ней работал и она его кормила. И он встал на ее защиту. И его посадили за это, подставив и обманув. У Игоря не такое очевидное дело как у Витишко. Но это не означает, что его нужно сажать".
В России все больше эко-узников, посаженных не за свои политические убеждения, а за то, что они защищают природу, по мнению Чириковой. Отсутствие статуса политзека становится еще одним препятствием для их защиты. "Витишко признан политическим узником, - говорит Чириковв, - и это обеспечивает внимание к нему. Житинев им не признан. И его никогда не признают. И получается, что из-за того, что у него другие политические взгляды, его дают посадить".
Евгения Чирикова не была одинока в Таллинне, ставя вопрос о том, должны ли правозащитники защищать только "себе подобных". Представители ряда европейских организаций, в том числе, венгерских, финских и польских, также выразили мнение, что разница в политических взглядах не может быть препятствием для защиты прав человека.
Евгения считает: "Не может правозащитник защищать права только какой-то одной категории населения, игнорируя других. Если это будет продолжаться, то возникнет клановость: есть более защищенные, и есть те, до кого нет дела. Из-за хоперской ситуации из страны был вынужден бежать Костя Рубахин. До этого из России уехал Сурен Газарян. А есть люди, которые настолько беспомощны, что не смогут даже страну покинуть".
Чирикова переживает: "Когда я говорю об этих людях, как внутри российского правозащитного сообщества, так и за границей, все говорят: "На них нужно обращать внимание". Но на деле никакого внимания нет. А волонтерской самодеятельностью многого не сделаешь. Что я могу сделать как волонтер? Периодически собрать продукты и съездить к Жене. Я могу "за ради Бога" попросить адвоката. Я могу сделать какие-то отдельные вещи. Но системно мало что сделаешь, будучи волонтером. И своей системы мне не создать в гордом одиночестве. Пока мне не удается найти партнеров среди правозащитных организаций, которые были бы в этом заинтересованы".
Может быть дело в том, что пока в России не так уж много посаженных экологов. Правда, гораздо меньше чем убитых... Чирикова отвечает: "Я все-таки считаю Россию европейской страной. Поэтому я считаю число посаженных экологов катастрофическим. Это как с одним волоском... Много это или мало? Если на голове один волос - это мало. А если в супе - то слишком много".
Экологические проблемы в России множаться. Люди будут выходить на защиту природы. А, значит, будут сталкиваться с проблемами.
Чирикова приводит пример подмосковных Сходней. По ее словам, сейчас принимается закон, по которому можно будет изымать землю, находящуюся в собственности, под застройку. "В Сходнях, например, одна из активисток - Ира Тюкачева - уже сталкивается с угрозами. Просто эта женщина стоит на пути больших денег. В ее ситуации решение экологических проблем еще и связано с защитой права на частную собственность. И она - в зоне риска. Потому что застройщик в Химках - мафия. И они способны перейти через Иру Тюкачеву с горсткой беззащитных людей. И я лично хочу их защитить, но все, что я смогу сделать одна - не достаточно для их эффективной защиты", заканчивает наш разговор Чирикова.