Александр Зеличенко, Здравствуй, новый 37-й год, или "Бандерлоги, сделайте еще один шаг!"
Государственная измена, Статья 275 УК РФ: Государственная измена, то есть... выдача иностранному государству... сведений, составляющих государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе... либо оказание... помощи иностранному государству... в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации.
В переводе с юридического на человеческий – нельзя помогать врагу. Скажем, явный случай государственной измены (не знаю, как эта статья формулируется в УК Украины) – деятельность всех граждан Крыма и Донбасса, поддержавших агрессию РФ против Украины. Но это – так, просто к слову. Как иллюстрация того, что такое госизмена.
Украина никакой деятельности, направленной против безопасности РФ, не ведет. И ни одно другое госудрство мира – тоже. Нет смысла. Этой деятельностью отлично занимаемся мы сами – РФ. В лицах своего руководства. Нам и помогать не нужно. Достаточно не мешать. И всё у наших мудрых геополитиков получится само.
Сомневаетесь? А вы не сомневайтесь. Лучше сами оцените – улучшилась наша безопасность за прошедший год? В том-то и дело: год назад мы были просто страной. А сегодня – осажденная крепость. Притом, что нас никто не осаждал. От бряцанья оружием в наше время безопасность не улучшается. Не та эпоха.
Так что у нас, хотя вредить нашей безопасности можно сколько угодно, но оказать в этом помощь другому государству невозможно: самоубица справляется сам, без ассистентов. Выдать гостайну можно, шпионить можно, но и это в нашем случае не "помощь в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации".
Впрочем, это всё – теория. Случай Светланы Давыдовой, которая что-то случайно увидела или услышала и позвонила в посольство Украины предупредить, что возможно готовится НАПАДЕНИЕ НА УКРАИНУ, – это не деятельность ПРОТИВ БЕЗОПАСНОСТИ РФ. Предупредить жертву о планах насильника не значит напасть на насильника.
Конечно, предупреждение будущей жертвы может в некоторых случаях обернутся для насильника неприятностями. Например, ему могут приготовить западню. Но всё это не помощь в деятельности, направленной против безопасности насильника. ЖЕЛАНИЕ не быть изнасилованной не является ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ, враждебной по отношению к насильнику. Желание и деятельность – вещи сугубо разные. Тут всё прозрачно.
Про "мелочи", вроде того, что узнала Светлана об этой военной тайне не на службе (в отличие от героя "В круге первом" – наши ученики и здесь превзошли своих учителей), я не говорю. Не говорю и о семи ее детях – о них Астахов уже обещал позаботиться. А ему нельзя не верить – он позаботится.
В общем – абсурд. Почему же они это делают? А потому и делают, что это не просто абсурд. А – страшный абсурд. То есть абсурд, которым можно запугать. А запугивать им есть кого. Запугивать им есть нас.
Запугивать же нас они могут только второй редакцией тридцать седьмого года. С изменниками родины, членами семьи контрреволюционеров и трогательной заботой государства об их детях. У нас большая традиция здесь, большая такая скрепа заботливости.
Удивляться особенно нечему. Наш Каа же предупреждал же нас. А он на ветер бросает только определенные слова, не такие. Здесь же он был вполне искренним – сожру. Постепенно. Шаг за шагом.
От необходимости соблюдать приличия он себя уже освободил: гейвропы-пиндосии нам больше не указ. Так что – за работу, товарищи!
А начинать надо с чего-то особенно яркого. Показательного. Посадить лет на пятнадцать-двадцать мать семерых детей за годичной давности попытку предупредить жертву нашей агрессии при том, что мы сами говорим, что никакой агрессии нет, – это самое оно. Самое то, что нужно.
На этом фоне уже ничто не будет смотреться слишком драматично. А там гляди – люди и попривыкнут. Что можно кого угодно и за что угодно. Ну, и понятное дело – заткнутся. Те, кто останется, конечно. И за громким хором отнюдь не малочисленных идиотов "Боже, Путина храни!" кухонный писк недовольства вообще не будет слышан. И жить станет еще более веселее.
В общем, верной дорогой идем, товарищи! С верным, проверенным концом пути.