Блог «Йода», Сахалин наш. Как 70 лет назад остров вернулся в состав России
Одной из главных территориальных задач нашей страны в конце Второй мировой войны стало возвращение южной части Сахалина. 70 лет назад советское руководство утвердило планы по захвату этой японской территории. «Йод» решил вспомнить, как происходило присоединение южного Сахалина, Курил и их жителей к Советской России.
Остров Сахалин и Курильские острова — одни из самых спорных российских территорий. Они всегда меняли владельцев, находясь на окраинах разных империй — российских, китайских, японских. Российским Сахалин стал по договору 1875 года в обмен на установление японского контроля над Курильскими островами, став местом для поселений ссыльных. После русско-японской войны 1904-1905 годов Сахалин был поделен на две части по 50-й параллели — южная отошла к Японии и стала префектурой Карафуто. В первой половине 1920-х годов японцы на время оккупировали северный Сахалин и часть советской территории материка.
Для России полное возвращение Сахалина было одним из важнейших вопросов отечественной внешней политики первой половины XX века. Ближе к концу Второй мировой войны появилась реальная возможность вернуть половину острова. В январе 1944 года, когда уже произошёл коренной перелом в войне и победа стала неизбежной, заместитель наркома иностранных дел Иван Майский направил записку Молотову, в которой обозначил изменения границ СССР по сравнению с 1941 годом. Среди них было присоединение Южного Сахалина и Курильских островов.
Присоединение островов напрашивалось не только по геополитическим причинам в виде ослабления японской империи, но и по военным — японский флот достаточно просто мог закрыть для СССР выход из портов в Тихий океан. Это и был основной аргумент Сталина на Тегеранской конференции, который поддержал Черчилль. Принадлежность территорий до 1905 года к Российской империи позволяло считать их «исконно русскими землями». В 1945 году появились условия, при которых желания о присоединении могли реализоваться. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года СССР, США и Великобритания подписали соглашение, в котором указывалось, что СССР получит Южный Сахалин и Курильские острова в том случае, если вступит в войну с Японией. К началу войны особенно подталкивало США — в том числе, через признания прав СССР на эти спорные территории. В августе того же года Сталин попытался расширить советские интересы, попросив американцев разделить на советскую и американскую зону крупный остров Хоккайдо, находящийся к югу от Сахалина. В письме президенту США Гарри Трумэну в качестве причины Сталин приводил оккупацию Японией Дальнего Востока в первые годы советской власти. «Русское общественное мнение было бы серьёзно обижено, если бы русские войска не имели района оккупации в какой-либо части собственно японской территории», — упомянул в письме Сталин. Отказав в разделе Хоккайдо, Трумэн согласился отдать СССР Курильские острова, но не получил в ответ права разместить на них американские базы.
Южный Сахалин с боями был взят советскими войсками за неделю в августе 1945-го. Захват Курильских островов продолжался дольше — несмотря на официальную капитуляцию Японии 2 сентября, Малая Курильская гряда держалась японской армией вплоть до 5 сентября. Пока шли переговоры с США, советская армия была также готова высадиться и на Хоккайдо.
Южный Сахалин и Курильские острова отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны от японской агрессии.
Сразу же после присоединения территорий возник вопрос, что делать с японским населением. По данным МВД СССР, в 1945 году на южной части Сахалина находилось 340 тысяч человек (до войны — 391 тысяча), из них русских насчитывалось 65 тысяч. В основном, это были военные и приехавшие — русских старых поселенцев было всего сотня. Причём мужчин на острове было намного больше женщин — 150 тысяч против 124 тысяч. Такая разница связана с эвакуацией в начале войны почти 40 тысяч женщин и детей на японский остров Хоккайдо. На Курильских островах проживало около 9,5 тысяч японских граждан.
Договор о репатриации был заключён с американским военным главнокомандованием Японии. Военнопленные подлежали репатриации, гражданские лица же формально сначала могли покинуть Советский Союз по желанию. Не подлежали репатриации 25 тысяч корейцев — так как Корея потеряла статус японской колонии, новые японо-американские власти их у себя не ждали. Из-за этого проблема с выездом возникла и у японцев, которые находились в браке с корейцами. Примечательно, что сейчас, спустя 70 лет, на Сахалине проживает почти такое же количество корейцев.
Согласно правилам, выехать можно было взяв с собой не больше 1000 иен (советские рубли вывозить было запрещено), 100 килограмм багажа на главу семьи и по 50 килограмм на других членов семьи. В феврале 1946 года Госбанк изъял из обращения японскую валюту, заставив обменять их на рубли по курсу 1 рубль к 5 иенам. На иены советские власти закупили в Маньчжурии продовольственные запасы с гаоляном, чумизой, соей, пайзой и рисом.
Переправка японцев осуществлялась через лагерь в портовом городе Маока (ныне Холмск). Зачастую людей перевозили не в пассажирских, а в товарных вагонах. Иногда возникали проблемы с нехваткой мест в лагере. Самый популярный среди мигрантов конец пути — Хоккайдо. В островном центре Саппоро находился американский приемный пункт, где японцы проходили дезинфекцию.
Механизмы переселения народов для сталинской России были привычны, но быстрыми и жесткими методами сделать это было нельзя — кому-то нужно было поддерживать инфраструктуру островов. Впоследствии возникнет проблема — японцы уезжают слишком быстро, а по плану завоза населения с материка восполнить потери не получается. В 1946 году на остров переехали 4 тысячи семей, в основном из центральной России (треть из них работали в рыбной промышленности). План восстановления хозяйства в срок оказался под угрозой.
Дмитрий Крюков ПРЕДСЕДАТЕЛЬ САХАЛИНСКОГО ОБЛИСПОЛКОМА В 1947 ГОДУ
Председатель Лесогорского райисполкома товарищ Дергачёв получил указание от секретаря райкома ВКП (б) товарища Бережного: «Распоряжение Облисполкома не выполнять и никого не репатриировать», так как ему дали такие указания заведущий Промышленным отделом обкома ВКП (б) и секретарь обкома ВКП (б) товарищ Колесников.
Некоторые оставались — в Японии с экономикой на тот момент были проблемы. Японцам предлагали заключить контракты и остаться работать в СССР на 2-3 года. Во многом для этого просоветской агитацией посредством чтения лекций занималась небольшая часть японской интеллигенции. Кроме того, условия работы и жизни для необеспеченных японцев улучшились с приходом советской власти.
Некоторые оставались — в Японии с экономикой на тот момент были проблемы. Японцам предлагали заключить контракты и остаться работать в СССР на 2-3 года. Во многом для этого просоветской агитацией посредством чтения лекций занималась небольшая часть японской интеллигенции. Кроме того, условия работы и жизни для необеспеченных японцев улучшились с приходом советской власти.
Сокольников ЗАМНАЧАЛЬНИК ПО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ КУРИЛЬСКОГО РАЙОННОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМСреди японского населения наблюдаются разные толкования по вопросу о репатриации. Многие японцы высказывают мысль — если русские разрешат остаться жить здесь, то мы никуда не поедем. Эта часть японских граждан хорошо относится к работе и стремится улучшить взаимоотношения с русскими. Единственное сомнение японцев сводится к тому, что будут ли русские обеспечивать нас рисом.
Но не все японцы были нужны советской власти. На территориях, предназначенных для колхозов, часто располагались хозяйства крестьян — если такие японцы не торопились уезжать, то хозяйство у них отбирали. Была установлена очередность отправки японцев. Первыми выселяли «буржуев» — собственников предприятий, чиновников, торговцев, служащих с членами семьи эвакуировали еще во время войны. Затем пришла очередь рабочих и крестьян, собравших урожай 1947 года (остальных отправляли при возможности замены их советскими переселенцами). В последнюю плановую очередь выселяли учителей, врачей, инженеров, рыбаков и священнослужителей. Стоит отметить, что священников в их деятельности не ограничивали и выдавали пайки наравне с остальным местным населением. Иногда японцы лишались возможности покинуть остров — например, в случае болезни или порче хозяйственного имущества. Семьи выселяли целиком и вместе — их не могли разделять при репатриации.
Расплачивались за работу с японцами по довоенным нормам. Кроме того, с них также собирали налоги. На японцев распространялось право на бесплатное образование, медицинское обслуживание (в самой Японии услуги врачей были платные), восьмичасовой рабочий день (вместо 12-14 часового) и право на отпуск. По словам главы гражданского управления Дмитрия Крюкова, от Сталина исходило прямое указание относиться к местному населению «лояльнее».
Маэда Иосики ИЗ ПИСЬМА ЖИТЕЛЬНИЦЫ САХАЛИНАМы не обслуживаем уже мужчин, наши дома закрыты. Всех нас устроили на работу и платят одинаково, как и мужчинам. Никто нас не трогает. Теперь мы живем, как и русские женщины, даже устраиваем с ними спортивные игры.
Случаи намеренной порчи имущества заставили властей в 1948 году установить ужесточенный порядок репатриации — о переселение объявлялось всего за сутки до отправки в лагерь. За японцами в эти 24 часа наблюдали силовики из МВД и МГБ.
К лету 1949 года Сахалин покинули все японцы, кроме согласившихся остаться и потерянных. Репатриация последних продолжалась до семидесятых годов. В 1956-м, после восстановления дипломатических отношений с Японией, по советско-японской декларации возможность уехать представилась оставшимся военнопленным и части корейцев, женатых на японках. Общественная борьба за возвращение остальных корейцев велась до конца XX века, когда переезд благодаря адаптации нового поколения стал бессмыслен. Но всё осложнялось тем, что у СССР и подконтрольной США Южной Кореи не было дипломатических отношений, а односторонняя репатриация была запрещена ООН. Общественная организация корейцев судилась с японским правительством по вопросу репатриации, но смогла добиться только небольшой материальной помощи.
Новые жители острова, переехавшие с материка, получали преимущества. Во-первых, они освобождались от налогов и страховых платежей. Во-вторых, получали единовременную материальную помощь — 3 тысячи рублей на главу семьи и по 600 рублей на других членов (средняя зарплата по стране тогда составляла 442 рубля, в сельском хозяйстве в два раза меньше). В-третьих, они получали жильё, а с колхозников списывали долги — иногда из-за этого переезжали целые колхозы. Бесплатно семья переселенцев могла перевести до 2 тонн имущества (бессемейные — до полтонны). Запасы продовольствия тоже не пропадали — они возвращались на новом месте через обменные квитанции. У приезжающих на Курильские острова управленцев официальная зарплата была в два раза больше, чем в стране, на Сахалине — на 50% больше.
Но в реальности не все было так радужно. Остро стояла проблема жилья — в первой год переселения успели построить только 15% домов от общего плана. Большинство переселенцев-рыбаков жили в отремонтированных старых домах, в которые порой приходилось заселять сразу несколько человек. Из-за кладки кирпичных печей многие дома начинали гореть. Улицы в японских городах были узкие, здания стояли вплотную друг к другу, огонь распространялся быстро — для его остановки дома не тушили, а разбирали. У крестьян ситуация была лучше — к 1947 году у каждой семьи был собственный дом или квартира. Власти же все проблемы с хозяйственным устройством признавали официально.
В 1949 году поддержка переселенцев ослабла — единовременные выплаты уменьшились в два раза, на постройку жилья и организацию хозяйства частным лицам или колхозам стал выдаваться льготный кредит (половину долга гасило государство). Плохо работавших или вышедших из колхозов наказывали лишением льгот и взысканием государственных трат на переселение. К середине того года на Сахалин прибыли 11 тысяч семей (7,5 тысяч — в рыбацкие колхозы). Из них треть почти сразу отправилась обратно. В 1950 году обратно вернулась половина переселенцев — 55,1%.
Доставляли новых жителей по морскому пути с помощью пароходов. Паромную переправу до Холмска откроют только через 30 лет. Строительству десятикилометрового тоннеля между материком и северной частью Сахалина, начатому в 1950 году, не суждено было завершиться из-за дороговизны и смерти Сталина.
Продолжение материала читайте на «Йоде»