Матвей Ганапольский, Мутация
Все учили в школе, что такое мутация. В любом организме гены предлагают какие-то изменения, связанные с приспособлением к окружающей среде. Природа получается разной. Потом лучшее закрепляется, худшее отмирает. Вместе с организмом, правда.
Российская власть устроена по принципу подобной мутации — чиновники «с мест» предлагают «наверх» всякие разные изменения, а президент может принять эти изменения, а может отбросить.
Новое изменение предлагает глава следственного комитета России Александр Бастрыкин. Вообще, то, что предлагает г-н Бастрыкин, лучше не анализировать — это опасно для здоровья и карьеры любого журналиста — так практика показывает, но всё же осмелюсь — сегодня это главная тема.
Итак, вот что предлагает г-н Бастрыкин в качестве мутации государства:
«...в Конституции Российской Федерации оказалось положение о безусловном приоритете норм международного права над национальным законодательством (этот принцип также включен и в Уголовно-процессуальный кодекс России), тогда как в других государствах действуют более гибкие механизмы. И практика показывает (особенно международные события последнего времени), что указанное положение работает против интересов России, умело используется западными оппонентами.
Представляется, что устранение в нашем законодательстве этих, образно говоря, диверсий правового регулирования укрепит независимость Российской Федерации в правовой сфере, вернет его к лучшим традициям отечественного судопроизводства».
Теперь расшифруем эту мутацию.
«Гибкие механизмы», которые якобы действуют «в других государствах», правда неуказанных, это предложение, что когда выгодно России, то уже подписанные международные законы мы будем признавать, а когда невыгодно — нет.
Такое трудно себе представить, но г-н Бастрыкин считает, что такое возможно.
«Международные события последнего времени», которые мешают г-ну Бастрыкину, — это война с Украиной. Да, России напоминают, что и когда она подписывала раньше и сейчас, и что не исполняет. Да, Россию в этом укоряют и даже вводят санкции. Но г-ну Бастрыкину это не нравится, он видимо хочет, чтобы в конституции было написано: «хотим — ставим подпись, хотим — потом от неё отказываемся, потому что нам так удобно».
Подобное снова трудно представить, но г-н Бастрыкин представляет.
А дальше главный перл: «Представляется, что устранение в нашем законодательстве этих, образно говоря, диверсий правового регулирования укрепит независимость Российской Федерации в правовой сфере, вернет его к лучшим традициям отечественного судопроизводства».
Тут мы видим, что безусловное исполнение подписанных международных законов, г-н Бастрыкин называет диверсией, а наплевав на их приоритет, мы «вернём Россию к «лучшим традициям».
В этой части г-н Бастрыкин абсолютно прав: неисполнение международных обязательств — наша старинная добрая традиция.
Но я считаю, что менять конституцию под мутацию Бастрыкина бессмысленно, ибо Россия уже давно живёт по этой мутации, поплёвывая на подписанные международные законы. И нынешняя война тому свидетельство.
Что до реакции мира на эту мутацию, то она налицо — мир отторгает подобный подход через санкции.
Политическая мутация бывает разной.
Как бы сам организм от неё не умер.