Триумф обещаний и ожидание результата
Дональд Трамп совершил турне по Юго-Восточной и Восточной Азии, во время которого встретился со всеми главными контрагентами. Естественно, он объявил о грандиозном успехе везде, где только можно. Фёдор Лукьянов беседует с директором Центра межотраслевой экспертизы «Третий Рим» (при Президентской Академии) Натальей Стапран. Интервью подготовлено в рамках программы «Международное обозрение».
Фёдор Лукьянов: Трамп утверждает, что он отовсюду везёт огромные деньги для американской экономики. На самом деле, что происходит с финансированием, с инвестициями? Куда они идут между Азией и Америкой?
Наталья Стапран: Заявления об успешных переговорах у Трампа звучали очень громко, но, если мы посмотрим, что на деле получается из лозунга «покупайте американское», окажется, что пока всё как раз наоборот. По статистике за 2025 г. наблюдается рекордный рост азиатского экспорта в США. Очень высокие показатели у Таиланда, у Вьетнама – до 30–40 процентов роста. Это беспрецедентная динамика. На этом фоне Трамп появляется в Азии со своим действительно медиа-победоносным проходом. Но суть-то в чём?
Из Японии он вытряс обязательства в чуть ли не пятьсот пятьдесят миллиардов инвестиций, причём на условиях ещё и раздела прибыли пополам, то есть совершенно кабальных.
Фёдор Лукьянов: Я помню, у нас были когда-то на заре Российской Федерации соглашения о разделе продукции.
Наталья Стапран: Да. Японский тур у него увенчался, если судить по объявленным результатам, однозначным успехом. В Южной Корее примерно такая же история, ну и дальше мы идём по странам АСЕАН. В каждой отдельной стране имеется набор обязательств в плане инвестиций. Это чаще всего фарма, телеком, полупроводники и закупка очень конкретных американских товаров, в первую очередь самолёты Boeing. Там прямо расписано, кто что должен сделать. Но пока это только обязательства, что будет в итоге, неизвестно. По факту, как я сказала, больше азиатского экспорта в США, чем наоборот.
Фёдор Лукьянов: Получается, знаменитые пошлины, которые он на всех накладывает, не мешают, не тормозят поток?
Наталья Стапран: Нет, пошлины – это был первый ультиматум. С его помощью он начал по отдельности, выдёргивая отдельных участников из АСЕАН, уговаривать на определённые условия, обещая снизить те самые пошлины, которые сам ввёл. Результат есть. Если там Вьетнаму сначала обещали более сорока процентов, то сейчас – около двадцати процентов. И получая такую как будто бы низкую пошлину, страны обязуются закупать американское. К чему приведут эти обязательства, неизвестно, потому что понятно, что одновременно страны очень сильно напряглись и начали искать альтернативные пути взаимодействия. Если раньше доверие к Штатам было высокое, средняя пошлина варьировалась от трёх до десяти процентов, то сейчас этот огромный скачок их всех тревожит.
«Обещать – не значит жениться», это мы понимаем. Пока можно говорить, что это победоносное турне, во время которого Трамп заключил набор прекрасных соглашений, в рамках которых Соединённые Штаты продадут всё, что хотели продать в Азию, и получат огромные инвестиции в свою экономику. Можем его с этим поздравить как с результатом переговорного процесса, но фактический результат на практике можно будет понять только, скажем, через год, когда действительно это всё заработает.
Фёдор Лукьянов: Несколько лет назад было видно, как страны АСЕАН (Сингапур был главным глашатаем) очень сетовали, что их заставляют выбирать между США и Китаем, а делать это они не хотят. Политическая ситуация обострялась и продолжает обостряться, сейчас эти жалобы затихли. Значит ли это, что они поняли, что говорить не надо, а надо делать, или они всё-таки поняли, что придётся выбрать?
Наталья Стапран: Я думаю, балансирование сохраняется. Премьер-министр Малайзии, председатель АСЕАН этого года Анвар Ибрагим с самого начала заявил о неприсоединении (Non-Alignment). У них есть три любимых слова: Centrality, Neutrality и Non-Alignment – центральная роль АСЕАН, нейтральность и неприсоединение. Под этим лозунгом они жили этот год.
Что происходит на самом деле?
По-моему, они уже превысили планку в триллион долларов торговли АСЕАН с Китаем, а с Соединёнными Штатами объём торговли гораздо меньше. В части инвестиций картинка другая. США остаются основным инвестором в регион, соответственно, держат ниточки этого управления таким образом. Китай только на втором месте, и там даже близко никто не приближается – Европейский союз, Япония, Южная Корея на порядок отстают.
Что страны могут сделать? Они продолжают балансировать. Я не беру политические вопросы Южно-Китайского моря, но это как лакмусовая бумажка. Целый набор: позиции по Южно-Китайскому морю, позиции по инвестициям, по торговле, согласились ли они на все условия США в торговых сделках. Здесь действительно, наверное, сохраняется мудрость блока АСЕАН. Они не выбирают, они стараются у двух дойных коров получить максимум, при этом сохранить условную позицию неприсоединения, которая всегда была.
Фёдор Лукьянов: Дойные коровы всё-таки в неравном положении, потому что одна относительно далеко, вторая под боком. Китай, выгоды понятны, но политически никуда не денемся. В Южно-Китайском море напряжённость нарастает. Китай ведёт себя очень последовательно в своих интересах. Как они вообще воспринимают Китай? Они его боятся?
Наталия Стапран: Как можно бояться того, что исторически существовало всегда рядом? Это данность, правда, нюансы её роли немного меняются. Всё равно понятно, что это драйвер роста для этого региона, условный локомотив, который за собой ведёт и даёт очень много возможностей. В то же время, если мы берём последний год, то Китай начал ещё демонстрировать, если так можно сказать, своё благородство, он же признал свой статус развитой страны на площадке ВТО. Развитая экономика – это набор обязательств, которые страна должна выполнять в адрес развивающихся. Долгие годы Китай сопротивлялся, притворяясь, что он должен сохранять все привилегии развивающейся страны. Этот шаг на фоне тарифной политики Трампа был очень благородным действием, стремлением показать, что Китай играет по-честному. Он готов дать этому региону то, что может дать уже развитая страна-лидер. Интересная конфигурация.
Я думаю, это уже осознанная линия Китая на лидирующую роль в регионе. И, конечно, противопоставление агрессивной, непредсказуемой тарифной политики Трампа благотворной торговой роли Китая – хороший маркетинговый ход, который многим странам внушает доверие и готовность работать. Ещё и с этой части дойной коровы, как уже развитой экономики, теперь можно что-то получить.
Фёдор Лукьянов: Подход Трампа применим ко всем, не только к Азии, – никаких институтов, никаких общих организаций, с каждым взаимодействуем по отдельности. Это логично, потому что один на один Америка всегда сильнее. У Китая был период, когда они создавали общие пространства. У них осталось стремление к институционализации?
Наталия Стапран: Я абсолютно уверена, что да. Для Китая в экономике важна производственная цепочка.
Пекину важно выстроить механизмы, где пройдёт продукция от старта до конца, поэтому Китай на саммите обновляет своё двустороннее соглашение по торговле с АСЕАН, выходя за рамки так называемой ВТО+ (и цифровая экономика, и окружающая среда, и много разных других областей). За 2025 г. Китай заключил более тридцати двусторонних и многосторонних соглашений по отдельным направлениям.
В апреле прошло азиатское турне Си Цзиньпина с задачей интегрировать Азию. В соглашении Всеобъемлющего регионального экономического партнёрства (ВРЭП) по большому счёту локомотивом процесса тоже является Китай. Более того, в рамках этого соглашения он впервые смог договориться с Южной Кореей и с Японией под одним зонтиком. Однозначно это не точечная работа, которая, конечно, всё равно есть, но общий посыл в том, что у АСЕАН центральная роль. Китай постоянно подчёркивает, что интеграция и либерализация торговли в регионе очень важна. Понятно, что это продвижение собственных интересов, однако делается это системно.
Фёдор Лукьянов: Какую нишу в этой картине может занять Российская Федерация?
Наталия Стапран: Наверное, можно жаловаться и смотреть на наши показатели торговли, которые пока и близко не стоят рядом даже с Европейским союзом или другими внешними партнёрами. Но у стран региона есть желание поиска альтернативы. Есть такое понятие, как хеджирование, подстраховка, и здесь абсолютно точно этот механизм начинает работать. Страны проявляют интерес к России в тех областях, в которых не хотят потерять суверенитет, а риск очень большой – кибербезопасность, цифровая повестка, многие цифровые сервисы. Российская Федерация сейчас может похвалиться лучшими цифровыми сервисами: это и Москва, как лидер, и Яндекс, и другие наши платформы. Они очень востребованы, такой практики там нет.
Находясь между США и Китаем, хочется найти третий путь. И такой путь предлагается не только Россией как таковой, но и расширяющимся БРИКС.
На всякий случай подстраховаться и иметь понимание, что есть альтернатива.
В торговле у нас пока достаточно скромные результаты. Есть наши классические проекты, которые мы сейчас анонсировали, сотрудничество в области мирного атома, есть проект в Малайзии, целый набор отдельных отраслевых инновационных проектов. В денежном выражении, конечно, они не настолько крупные, как у Китая и США, но работа идёт. Мне кажется, это важная работа, которая даст свои плоды.