Памяти поэта, журналиста и публициста Анны Жидких

С того дня, как не стало Анны Жидких, минуло пять лет. Мне трудно составить полное представление о ней – в жизни мы встречались всего несколько раз. Чтобы лучше понять ее как человека и поэта, попросил высказаться коллег, друзей, которые в течение многих лет находились с ней рядом. Вот только некоторые из них.

«Как по шпалам, шла по годам»

ОЛЬГА БРЕНЕР:

«Аня была человеком мало совместимых в наше время качеств – с наиболее точным метрономом совести, с работоспособностью пахаря, с пунктуальностью королевы и с очень пронзительным, тонким ощущением мира вокруг. Этим ощущением пронизаны все ее журналистские и поэтические тексты. Тексты, которые получали самую высокую оценку на творческих конкурсах всех уровней. Даже Иосиф Бродский в свое время отметил молодую воронежскую поэтессу.

До последней минуты Аня оставалась строгим и упорядоченным аристократом духа…»

ЕВГЕНИЙ ШКРЫКИН:

«Аня, несомненно, была очень талантливым и разносторонне развитым человеком, что проявилось в ее нескольких творческих началах. В свое время я учился у нее азам журналистики, когда пришел работать в газету «Берег». Ее критические замечания по поводу моих первых опытов в жанре беллетристики оказались для меня крайне полезны, а советы сходить на такой-то спектакль или художественную выставку – руководством к действию. Анна обладала безупречным вкусом и тактом одновременно – универсализмом и очень высокой работоспособностью, что крайне важно в профессии журналиста. Я благодарен судьбе за подаренные мне годы совместной работы с этим уникальным человеком».

БОРИС ЖИДКОВ:

«Внешне открытая, однако была определенная черта, дальше которой Анна не пускала, по крайней мере меня. Дом, личная жизнь – ничего о ней не знал, хотя по долгу службы (пара: фотограф плюс корреспондент) много времени проводили вместе. Однажды попал на вечеринку к ее друзьям, по тому, куда ее посадили, как на нее смотрели и общались, понял, что в поэтических кругах Аня – большой авторитет. Куда бы мы ни попадали – выставки, спектакли, праздники – очень тепло встречали, ее знали, уважали, любили, и она всех. Улыбалась им, но по-своему. Похоже, устала. Устала давно и надолго.

Очень скромная, однако цену себе знала, и цена была довольно высокая.

На одном из праздников в редакции впервые увидел всплеск ее эмоций, проявился он в танце. Недолго, но очень темпераментно, минуту, может, две.

Танцевала одна. Красиво, лихо, бешено. Вспыхнула и так же быстро, как начала, потухла. Что-то на душе было не так. Когда-то и кем-то она была надломлена».

ТАТЬЯНА КАСЬЯНОВА:

«Аня, Анечка, Анюта – так мы ее все называли. Можно бесконечно долго говорить и рассказывать о ней, о мире, который она создала сама для себя и в который редко кого впускала. Этот мир был заполнен любовью, душевными переживаниями, иногда тоской о несбывшихся надеждах и, конечно, творчеством, которым она жила. Добрый, умный человек, всегда готовый

прийти на помощь и любивший жизнь».

Незадолго до ухода Аня сказала: «Я раньше мечтала построить карьеру, реализовать себя в творчестве. Но успела понять, что главное в жизни – Любовь и Семья…»

Характер и миропонимание Анны нашли отражение в ее творчестве, так же как и наше неспокойное, противоречивое, порой смутное время.

Если суммировать и выразить несколькими словами, то нужно отметить главные ее ипостаси: Аня очень любила жизнь, всегда хотела быть самой лучшей – мамой, другом, в социуме стремилась к совершенству и признанию своего таланта. И талант действительно был признан ее многочисленными почитателями, званиями, наградами, изданными книгами, для которых всегда находились спонсоры.

А еще такой примечательный факт: однажды ко мне обратился один из уважаемых членов правления воронежского отделения Союза писателей России с предложением переговорить с Анной о переходе ее в данный союз из Союза российских писателей. Но она отказалась. И это тоже говорит о ее принципиальности. А свои личные рассуждения о жизни она выразила так:

Как по шпалам, шла по годам.

Верьте, кто может, моим следам,

Делала, что хочу,

О чем кричу.

Рыбу ловила, блины пекла,

Ставила жизнь во главу угла.

Ничегошеньки там не нашла.

Выньте жизнь из угла…

И этот выбор утонченный…

Наряду с переменными (на мой взгляд, заидеологизированными порой на потребу дня) принципами оценки поэтического творчества, есть и вневременные. И, прежде всего, это глубокое осознание и художественно-талантливое отражение правды жизни и переживаемых автором чувств. Ведь и по сей день произведения, написанные сотни лет назад, доставляют читателям эстетическое наслаждение, служат нравственными и социальными ориентирами.

Об этих началах в творчестве Анны Жидких мне и хотелось бы поговорить на примерах ее семи поэтических сборников.

Автор осмысленно или инстинктивно чувствами и мыслями о происходящем проявляет свой характер, раскрывает личностные качества, психотип. И пусть не все в ее творчестве однозначно талантливо, но и это разнообразие говорит о ней как о человеке со своими достоинствами и недостатками, со своими изгибами судьбы.

Анна, как настоящий поэт, очень критично относилась к своему творчеству:

И стол, и дом, и кот ученый.

Вернее, кошка – дура дурой.

И этот выбор утонченный

Я со своей макулатурой.

Все ее мировоззрение сформировано неспокойными девяностыми прошлого века и нестабильным началом двадцать первого. Это крепко наложило отпечаток на ее жизнь, а следовательно, и творчество: обнаженно-нервное, смятенно-изломанное:

На пальцах объясни, коль словом не владеешь,

Откуда этот страх найти и потерять?

Томлюсь в тисках любви которую неделю,

Который век прошу в душе не ковырять.

Старательно куешь пудовые оковы,

Ругаешь стрекозой… Какая стрекоза!

Конкретный тормоз я на ветви тупиковой:

Не вижу, чем помочь, не знаю, что сказать.

У Анны Жидких творческое мышление ассоциативно-ассиметричное. Порою не сразу улавливаешь смысл прочитанного, но образы обязательно завораживают своею искренностью, новизной и четкостью. Здесь не всегда скажешь словами А.Твардовского: «Вот стихи, а все понятно, все на русском языке». Это другая ветвь русской поэзии – не пушкинская, а блоковская, идущая от символа:

В дачной ночи, словно в кривом зеркале,

Страхи вытягиваются и удлиняются.

Тьма своими бесстыжими зенками

Всматривается в меня и в лице меняется.

Кошка Кристи мирно кемарит в спаленке,

Небо веско молчит, а Земля вращается.

Я все меньше и меньше. Я такая маленькая,

Что душа в этом теле не помещается.

Поэзия, по высказываниям мэтров разных времен и народов, это прежде всего образность – яркая, свежая, рвущаяся из обнаженного и восприимчивого к миру сердца поэта. И чем правдивее и значимее его мысль, парадоксально-символичнее художественные образы, тем талантливее автор и не подверженнее забытью его произведения. Вспомним есенинское: «Быть поэтом – это значит то же, Если правды жизни не нарушить, Рубцевать себя по нежной коже, Кровью чувств ласкать чужие души». Или Маяковского: «Поэзия – вся! – езда в незнаемое».

Сама Анна о поэтическом творчестве высказывалась так: «У поэзии власть над людьми – немереная. И в роли кого-чего способны выступить рифмованные строчки в столбик – предмет многовековых дискуссий. Бесплодных. По личному читательскому опыту тоже однозначного вердикта не вынесешь. Поэзия то утешает, то, наоборот, волнует. А бывает такая, что подкупает».

Эк, смотри, тебя колбасит по ночам!

Впрочем, странного тут мало, как ни жаль.

Хочешь, весело таскайся по врачам,

Хочешь, рифмами усеивай скрижаль.

Не помогут ни пилюли, ни талант,

Только этот час рождения стиха,

Где рассвет встает на краешек стола

Под ликующие вопли петуха.

Или вот еще ее стихотворения о времени и себе:

Проза жизни с поэзией чувства

Сочетаются плохо и странно,

Потому на письме и изустно

Изъясняюсь темно и пространно.

И текут непридуманным руслом

Эти дни в очумевшей Отчизне –

Так и не изменившие чувству,

Так и не совместимые с жизнью.

***

Ну и будь собою, смейся, печалься, властвуй.

Над отарами буковок. До глубины неба

Время простерлось. Возраст такой опасный

Или в груди разрослась песня, вина, треба?

Кто этих пряток-салочек хитрый мастер?

Нервов клубок, спутанные геномы…

Ох и темна лошадка неопознанной масти –

Все-то барьеры, пропасти, загнанность, переломы.

Мультиком старым тешишься, в книжке ветхой

Лучшего видишь друга. А вся причина –

Себе остаешься чем дальше, тем больше верной.

Эта болезнь в отечестве неизлечима.

Чтение хороших стихов у меня лично вызывает позитивные эмоции, а иногда и мурашки от того, как емко или трогательно была высказана мысль в поэтической форме. Оказывается, не только чтение, но и само поэтическое творчество имеет терапевтический эффект. Сочинение стихов, песен и прозы является лекарством от стресса. К такому выводу пришли ученые. Исследование показало, что во время каждого из этих процессов приходит в норму работа той части мозга, которая отвечает за эмоциональную неуравновешенность. Мы все об этом догадывались, но вот вам научное подтверждение! А Аня писала, что всякое творчество «отзеркаливает» душу автора, тем более написание стихов: «о чем их ни пиши – получишь все про себя, любимую».

Чья-то я дочь, и сестра, и мать,

А вот жена – ничья.

Тот, кто сумел бы меня сломать,

Понял, какая я.

Милый, подальше держись. Кажись –

Так мы тесней всего,

Общая нежить, чужая жизнь,

Более ничего.

Или вот еще одно стихотворение:

Хочу во всем принимать участье,

Хочу всегда становиться лучшей…

Ах, мама, это твое несчастье,

Твое гнилое благополучье.

Дочурка – жесть, из огня да в полымь,

Под упоительный вой прелюдий…

К вискам бы руки, да очи долу,

Но я, известно, – не то, что люди.

Тематика поэзии Ани шире интимной лирики. Вот одно из стихотворений поэта-гражданина:

Там стены в картинках, а лица в дыму.

Там вечно галдят про суму и тюрьму,

Там плачут, кого ни спроси я…

Моя чумовая Россия.

Там годы в развалку, а здания в ряд.

Там слышать противно, о чем говорят,

Там ветер беспамятный свищет…

Родное мое пепелище.

Гнилые дороги и вещие сны.

И ждешь – не дождешься прихода весны,

Где мы с тобой живы и вместе,

Моя не мажорная песня...

Исследователи-филологи в своих будущих научных анализах творчества воронежской поэтессы Анны Жидких еще обратят более детальное внимание на ее поэтику: стиль, ритмы, рифмы и т.д., а вдумчивый читатель найдет еще немало интересных тем, образов настоящей поэзии, ознакомившись с ее книгами.

Книга для школ

Книгой Анны Жидких «На фоне Пушкина» был приятно удивлен. По словам автора, в нее «вошли статьи, опубликованные в разные годы в воронежской периодике», а название книги лишь намекает на то, что разговор – постраничный – предстоит о вещах серьезных и значимых, какой бы эмоцией они ни окрашивались».

Если коротко суммировать прочитанное, то:

– еще раз убедился в ее талантливости, лучше узнал творчество, ее умение за скупыми строчками – определенными газетным форматом подачи материала – емко и четко, доброжелательно и критически проанализировать «культурные факты» нашего края и подвигнуть читателя к знакомству с ними;

– одномоментно в рамках одной книги, а не по разбросанным на страницах периодики статьям, узнал о лучших представителях воронежской культуры конца девяностых – начала двухтысячных, об их творчестве. Убедился, что бездуховность еще не поглотила нашу жизнь.

Например, очень зацепил очерк о воронежском поэте А.Нестругине, проживающем в с.Петропавловка Воронежской области, который «по роду деятельности и образованию юрист, рожденный поэтом», авторе нескольких поэтических сборников, лауреате нескольких литературных премий, члене Союза российских писателей. Обобщая статью А.Жидких об этом поэте, можно сказать словами Гоголя, что поэты не приходят откуда-то из-за моря, а рождаются здесь, у нас.

С большим интересом прочитал рассуждения Анны о Захаре Прилепине, российском писателе, публицисте, о котором она говорит, что это «не просто громкое и отчасти дерзкое имя, олицетворяющее сегодняшнюю отечественную литературу, но и своего рода символ агитатора, горлана, главаря смутного времени десятых годов. Это литератор с активной, даже напористой жизненной позицией и ярким даром убеждения».

Увлекательно и емко написано о воронежском художнике Алексее Давыдове, которого автор книги «На фоне Пушкина» характеризует как «прекрасного пейзажиста, эрудита, знатока изобразительного искусства и литературы, человека острого ума и трепетной души».

Только на примере этих трех очерков видна и талантливость книги, и ее значимость. А таких очерков – 74, что говорит о том, что культурные традиции России живы и продолжаются. Эта книга заслуженно заняла первое место в конкурсе «Кольцовский край» в номинации «Литературоведение. Литературная критика. История литературы Воронежского края» в 2017 году.

Такие книги крайне полезны, в первую очередь для школ: и учителям, и подрастающему поколению.

СПРАВКА

Анна Жидких (31.05.1960 – 18.04.2019). Окончила химический факультет Воронежского технологического института (1982), Литературный институт имени А.М. Горького (1995).

С 1995-го по 2016 год с перерывом – обозреватель, заместитель директора газеты «Берег». Также работала в других изданиях.

Последнее место работы – специалист по связям с общественностью в Театре кукол «Шут».

Член Союза российских писателей, лауреат многих городских и областных творческих конкурсов, в том числе театрального – «Событие сезона» (Воронеж, 1998), литературной премии «Кольцовский край» (2017).

За активное участие в подготовке и проведении юбилея Александра Сергеевича Пушкина (1999) удостоена благодарности Министерства культуры Российской Федерации.

Участница Всероссийского совещания молодых писателей в Ярославле (1997). Публиковалась в журналах «Литературная учеба», «Знамя», «Подъем», газетах Воронежа, Липецка, Иванова, Калуги и других городов.

Поэтические опыты Анны впервые увидели свет в 1978 году в газете «Молодой коммунар». Автор изданных в Воронеже сборников стихов: «Маятник» (1991), «Дело делает бездна» (2006), «Отражения-39» (2008), «Без пересадки...» (2008), «Обратный дым» (2009), «Выше осени» (2011), «Соблазны» (2016), сборника критических статей «На фоне Пушкина» (2016).

Анатолий ХАБАРОВ