Похвальное слово автобусу
Веселые поездки
И знаете, что получается, когда вы слишком долго и беспечно раскатываете по родному городу на собственном авто, обращая внимание на автобусы только по одной причине — как же сильно эти набитые людьми коробки на колесах мешают вашей любимой «тачке». Конечно, после полутора десятков лет отсутствия в пассажирском потоке вы не помните толком ни одного маршрута. Тем паче что за это время их стало раз в десять больше. Столица, однако... И вот вы выползаете из подъезда к остановке и понимаете, что чувствуете себя приезжим, командированным человеком в родном городе. Спросить что-то не у кого: на остановках народ в основном со свежей пропиской или вообще без. А в схемах маршрутов могут разобраться только те, кто их нарисовал, и то не сразу. День-другой вы решаете проблему с помощью такси, но потом понимаете, что это не выход, и решительно вливаетесь в поток народа в темных одеждах. В светлых по автобусным салонам шарахаться — никакой стирки не хватит. У меня льгота — удостоверение пенсионера. Поэтому, когда я сдуру попадаю не в тот автобус, безболезненно и даже без материальных издержек пересаживаюсь на верный маршрут и двигаюсь к назначенной цели. Скучно? Да. Особенно тем, кто «угорает» рядом, за окнами автобуса, в пробках: в джипах и «Мерседесах». В автобусе весело. «Мадам, вы выходите?» — «Нет, не выхожу и вас не выпущу!» Серо-голубые глаза озорной блондинки смотрят весело и смело, и… ладно уже, опять опоздаю. Трус... К концу второй недели я уже узнаю знакомые лица, и не только кондукторов и водителей, но даже и некоторых пассажиров, едущих по одним и тем же маршрутам в одно и то же время. Как удивительно однообразна и скупа на события наша жизнь! Подъем в 6.30, мучительное возвращение в реальность, туалет, стакан воды или чашка чаю — больше ничего не лезет в спящий еще организм. Потом выход из подъезда на мороз, как в космос. Мимо группы бездомных джентльменов, раздавая на ходу монетки нищим то ли курдам , то ли туркам-месхетинцам… В маленьком магазинчике снизу на меня смотрят два смоляных глаза: «Брат, купи мне хот-дог!» Но я высматриваю цифры на лобовых стеклах теплых коробок на колесах, ищу и жду свою. Вот она! Нет никаких проблем с посадкой, кондукторы вежливы, помогают пожилым пассажирам, им же с готовностью уступает место и молодежь. Не отрываясь от своих смартфонов. У меня зреет фантастическое предположение: тинейджеры и любовью занимаются, увешанные гаджетами? А может, и нет. Чего это я? Если повезет, доеду до Центрального рынка минут за 30—40, если нет — тогда не знаю. Чаще получается, что не знаю… Конечно, если бы не этот «горбатый» мост. Это уже третий за мою жизнь акведук через железнодорожные пути. И он не столько горбатый, сколько сутулый и похож на анаконду, лениво изогнувшуюся над стальными нитками. За город этот змей еще довольно охотно проглатывает потоки автомобилей, а вот обратно… Может, он к промзоне не той стороной лежит? Причина понятна: любой школьник объяснит, что в город автомобильный поток скатывается прямо в горлышко проспекта Богенбая, с трехполоски переправы на две полосы городской улицы. И все. Почти в любое время суток здесь «глухарь». Я засек: рекорд движения в автобусе по мосту — 42 минуты. Впрочем, биография этого «горбатого» не украшена разнообразием. В свое время здесь был и впрямь горбатенький узенький мостик. Переполненные ПАЗики с лысыми шинами не вытягивали в гору и сползали обратно на Авдеева, словно подбитые из противотанкового ружья бронемашины. И тогда голос кондукторши звал нас на подвиг: «Мужики есть? Давай-давай…» Мы выпрыгивали из сползавшего вниз мамонта на гололед и с криками и матом заталкивали его на вершину моста. Как давно это было? И неужели это было и в самом деле?
Вокзал — базар
Дались мне эти автобусы! А с другой стороны… Я помню, как мой отец водил автобус по маршруту номер 3 «Вокзал — базар». Больше, в принципе, в Акмолинске образца середины 50-х годов прошлого века ехать было некуда.
Акмолинск — это будущий Целиноград, потом Акмола и Астана (если кто не знает). Так вот, ехала эта тройка от вокзала по улице Октябрьской, ныне Ауэзова, сворачивала на Революционную (Сейфуллина) и посреди колоритного частного сектора тормозила на конечной остановке. Верблюды, повозки, лошади, кавказские аксакалы в папахах и с кинжалами на поясе, спертый воздух животных, прокисших продуктов и мата. Повсюду нищие в гимнастерках, с медалями и орденами, некоторые на тележках с маленькими колесиками, это которые без ног…
…Разудалая мелодия гармошки пробивается через крики продавцов и покупателей. Я, еще даже не школьник, знаю, что ничего из этой роскоши — арбузов, груш и яблок, а еще пахучих и вкусных чебуреков — мне не купить. А вот эти, разноцветные, прозрачные, с пузырьками внутри, липкие… петушки! «Держи!» — это отец. Он уже отметился в диспетчерской и готов к обратному рейсу. Толпа ждет. И мы снова едем по Революционной, потом по булыжной Октябрьской — до вокзала. Народу — битком. Автобус кидает на бесконечных ямах и колдобинах, духотища, многие курят, и я сейчас не понимаю, на кой черт мне так нравилось ездить с папашей в этих давно пропавших даже из музеев автобусах. Я теперь их иногда вижу только в кино тех же 1950-х годов. Потом были ЛАЗы, ЛиАЗЫ, ПАЗы, «Икарусы», еще какие-то марки общественного транспорта эпохи социализма… Еще мне запомнился ГАЗ с боковой дверкой, которую специальной ручкой-рычагом открывал водитель.На таком автобусе я ездил в пионерский лагерь, а чуть позже катил на вокзал от военкомата — к поезду аж до самого Северодвинска. Там меня ждал, томился Дважды краснознаменный Северный флот и эсминец «Отменный». Потом (это уже когда я иногда ехал на занятия в педагогический институт, на филфак) мне нужен был автобус номер 23. Обычно это был грязный и вонючий, но очень теплый в зиму ЛАЗ. Влезть в него возле «Колоса» было почти невозможно. И вылезти тоже. Но как-то влазили и вылазили… при желании. А если такого чувства вдруг да в это утро не обнаруживалось — топали к Вадиму Штейнбрехту. По дороге ныряли в подвальчик на углу Абая и Победы, покупали там огромные египетские бутылки с противным, очень дешевым, но вином. У Вадима слушали дефицитные тогда пластинки бардов, читали стихи из огромной и редкой по набору книг библиотеки его деда и бабки. Курили. Спорили о чем-то. После обеда расходились по домам. Вечером мне идти на подработку полотером в четырехэтажное здание «Целинэнерго» напротив все того же «Колоса». И это был тот самый случай, когда автобус мне совсем был не нужен. Возвращался далеко за полночь. Тихо. Луна. Звезды. Никаких машин. Автобусов тем паче…
Автор: Валерий ШЕВАЛЬЕ