Человек с баллончиком

Многие считают, что рисунки на стенах — варварство чистой воды, однако существуют те, кто словом и делом доказывает, что подобные мнения ошибочны.

Когда хип-хоп-культура только-только появилась на свет, строгие блюстители классического искусства поспешили предать ее анафеме. Однако время шло, новая культура развилась и доказала, что способна не просто привлекать внимание, но давать свободу для самовыражения многим людям. Граффити-художник и один из основателей студии 717graffitishop Евгений Разуваев рассказал, как уличное искусство изменило его жизнь.

— Когда в тебе впервые проявилась жажда творчества?

— Именно тогда, когда нет пределов ни в чем, в самом маленьком возрасте... Я очень любил рисовать... Настолько сильно, что меня привели в художественную школу в том возрасте, в котором еще даже не принимают туда. Но мне очень повезло: меня заметил мой первый учитель и сказал, что возьмет меня в ученики.

— Как же возникло желание стать архитектором?

— И снова вы меня заставляете вспомнить мое классное детство! Я, еще будучи в садике, на вопрос «Кем ты хочешь стать?» задумывался серьезнее остальных. Все хотели стать полицейскими или космонавтами, а я сказал твердо и уверенно: «Я буду архитектором или конструктором самолетов». Даже не знаю, откуда я тогда знал про эти профессии, но всегда ответ был именно этот. Когда же пришла пора решать, куда идти учиться после школы, я уже даже и не задумывался. Решение было принято в детском саду, так что голова моя не была забита вопросами.

— Пока учился, были какие-то амбиции или ты звезд с неба не хватал?

— Конечно, были! Когда поступил, заметил, что преподаватели видят во мне большой потенциал. Я отлично учился, работал параллельно. Многие делали ставку на мои способности, возлагали, как принято говорить, большие надежды. Но после пяти лет обучения мне уже совершенно не хотелось сидеть в офисе и часами смотреть в монитор. Поэтому архитектором я так и не стал. Осталось одно лишь образование.

— Когда же произошло твое знакомство с субкультурой граффити? Что привлекло в ней?

— Это было во время учебы в школе. То время было пиком развития хип-хоп-культуры среди молодежи, и мне это очень нравилось. Многие мои друзья занимались брейк-дансом, читали рэп и записывали дома свои гениальные, как тогда казалось, треки. Ну а я любил рисовать, и, когда увидел первые «куски» граффити на стенах, мне стало очень интересно, как это делается? Захотелось понять, какие ощущения испытываешь, когда вот так просто выносишь свое творчество в массы, на всеобщее обозрение? Узнать, как это можно делать, чтобы ничего не нарушить и при этом остаться незамеченным. В этом даже была доля экстрима! И я начал пробовать. Позже очень долго искал ребят, работы которых видел. Получилось. Они мне многое показали, рассказали, и я погрузился в это с головой, мечтая о специальных красках, о том, чтобы делать все это на уровне крутого художника, и так далее.

— Близкие люди легко приняли эту перемену в твоей жизни? Не говорили: не трать время на ерунду, займись серьезным делом?

— Близкие люди? Наверное, тогда это были только мои родные. Они и не знали до поры, что я активно рисую на улице. Помню, однажды прогуливался с мамой, и вдруг она поняла, что все эти надписи в городе сделал я. Она была очень удивлена, но негативно не отреагировала. Ну а всем друзьям, конечно, нравилось мое увлечение, ведь они получали от меня рисунки, надписи своих имен на бумаге и даже роспись их комнат!

— Я недавно беседовал со стрит-арт-художником по имени Паша Кас, и он сказал, что граффити — это упражнения с формой, объемом, цветом, а стрит-арт — это месседж, идея. Ты согласен? Разве в граффити не может быть социального послания?

— Да, я тоже с Пашей подискутировал об этом недавно. Он был у нас в студии в гостях. Отчасти я с ним согласен, но и в граффити, думаю, может быть показан целый сюжет, идея, ну и, соответственно, послание, или, как модно он выразился, месседж.

— Астана — город стерильный, где ты практиковался, оттачивал навыки?

— Когда я активно красил на улице, то, в принципе, это всегда делалось в городе, во дворах и на серых старых стенах. Сейчас, к сожалению, вылазок активных нет, о чем я очень сожалею, но места есть всегда. Конечно, Астана сейчас имеет облик красивый и неприкосновенный, я никогда никого не поддержу в том, чтобы зеркальные здания были испорчены, но я также не понимаю, почему нужно запрещать граффити? Ведь есть куча мест, серых, страшных, до которых просто не доходят руки государства. Почему старые районы города не сделать ярче, да и что говорить, не сделать достопримечательными? Ведь если появится арт-проект, то многим просто захочется это увидеть.

— Любое творчество начинается с подражания. На кого ты равнялся, делая первые шаги? Может, на каких-то признанных мастеров граффити?

— Вот прямо так активно я не подражал никому, всегда смотрел на разных мастеров и стремился только делать свою подачу более качественной.

— У обывателя граффити — это расписанная стена. Где, по-твоему, граница между искусством и вандализмом?

— Этот стереотип, что граффити-вандализм, пора забыть, ведь уже все в мире признали, что граффити — это давно одно из направлений искусства, со своими канонами, техникой и уже легендарными художниками. Пора поставить точку в этих разговорах, но я согласен: грань очень тонкая, и поэтому всегда всем, кто занимается или начинает заниматься граффити, я говорю о том, что место требует очень тщательного отбора.

— Что для тебя важно в граффити, помимо элементарного самовыражения?

— Для меня давно стало важным получать кайф от этого процесса, от того, что каким-то баллончиком с краской можно вытворять такие классные эффекты и фишки, от атмосферы, которая создается вокруг людей, что собираются и делают огромную совместную работу. Кайф от того, что это вызывает бурю эмоций у зрителя. Наверное, я долго могу говорить о том, что я просто люблю это!

— Ты упомянул о студии. Как она появилась на свет? Чья была идея и кто поддержал на первых порах?

— Студия появилась, потому что мы с товарищем уже давно продвинулись в других техниках рисования, стали применять аэрограф и современные техники, материалы для которых мы стали продавать. У нас появился небольшой магазин, и нам нужно было помещение, чтобы где-то выполнять заказы да и просто заниматься творчеством, потому что дом не может без конца превращаться в рабочую площадку! Мы все сделали своими силами, все создавалось как-то постепенно и до сих пор нарастает как снежный ком. Очень надеюсь, что студия со временем станет не только нашим рабочим местом, но и центром творческой атмосферы, где будут собираться все, кому интересно искусство и творчество, просто заряжаться и вдохновляться...

— Что за девиз у вас такой — «#делайкаксумасошел»? Что он значит?

— Когда дело стало превращаться в студию, я подумал, что должна быть какая-то общая цель и направление, и вот именно эта фраза пришла в голову. Она как бы и заряжает на действие, и показывает, что творчество — это самовыражение и нет никаких границ.

— Для тебя есть разница между чужим проектом, выполняемым за деньги, и своим проектом для души?

— Она, безусловно, есть, но любой проект — это частичка твоей души, ты стараешься вложить в него все свое умение и старание, сделать его лучшим.

— Граффити, боди-арт, предметная роспись… Тебе одинаково интересны все эти начинания или все-таки есть любимое занятие?

— Одинаково, ведь чем ярче проект, тем интереснее его делать, независимо от того, граффити это, или боди-арт, или предметная роспись.

— Как тебе хватает фантазии на множество разных дел? Что вдохновляет?

— Вдохновляет то, что нужно сделать в этот раз лучше, чем в предыдущий. И, конечно же, куча информации, собранной в соцсетях, в Интернете, о том, что появилось что-то новое, что-то интересное и крутое в нашей сфере.

— Бывает ли, что в свободное время ты занимаешься чем-то другим, менее творческим? Хобби есть?

— Да как сказать! По большому счету, то, чем я занимаюсь, — это все и хобби, и творчество, и работа.

— Правда ли, что ты принимал участие в ряде граффити-фестивалей?

— Честно? Практически во все городских фестивалях, которые организовывались по случаю разных мероприятий и праздников. Мы даже организовывали свой фестиваль, на который приехали участники из семи городов. Причем все было сделано без спонсорской поддержки, на свои, честно заработанные. Теперь хотелось бы дальше его развивать, но уже не совсем по силам. Надеюсь, когда-нибудь появятся заинтересованные в спонсорстве люди.

— Часто люди, начинавшие как стрит-художники, заканчивали как художники галерейные. У тебя не было таких мыслей?

— Сейчас они меня очень часто посещают, но так получается, что стало очень мало именно творчества у меня, все больше и больше поглощает коммерция. Надеюсь, что получится вырваться из этих когтей и все-таки сделать что-то особенное.

— Многие из тех, кто получил даже академическое художественное образование и пишет картины, стесняются называть себя художниками. А что ты скажешь о себе?

— Я из разряда тех же самых людей. Никогда громко не заявлял, что я художник, и никогда не говорю, что умею рисовать. Чаще всего я говорю людям, что я не умею этого делать, но они улыбаются и не верят.