Российская промышленность растет после санкционного удара
Промышленное производство в марте было на 4,5% больше, чем в марте прошлого года, сообщили в среду в Институте народно-хозяйственного прогнозирования РАН. Продолжение роста производства даже после введения «адских» антироссийских санкций объясняется наличием товарных запасов у предприятий и сохранением спроса на товары российского экспорта. С внутренним спросом ситуация не столь оптимистична. Именно низкий и сокращающийся спрос является основным препятствием для бизнеса, показывают опросы предприятий, которые проводились аппаратом президентского бизнес-омбудсмена Бориса Титова.
По отношению к марту 2020 года промышленное производство выросло в этом году на 6,2% – подсчитали в Институте народно-хозяйственного прогнозирования (ИНП РАН). Именно в марте 2020 года случился коллапс на мировом нефтяном рынке и была объявлена пандемия коронавируса. А март нынешнего года – это первый месяц работы экономики РФ в условиях существенных ограничений на торговлю с российскими предприятиями, а также на инвестиции или кредитование в РФ. Тем не менее выпуск российской промышленности в этом первом санкционном месяце оказался на 4,5% больше, чем в марте 2021 года, когда западные санкции были несопоставимо слабее. Эксперты объясняют этот парадокс высокими ценами на товары российского экспорта и наличием товарных запасов в промышленности.
«Высокие цены на сырье поддерживают производство сырьевых товаров. Если раньше мы были свидетелями экономических и валютных кризисов, связанных с резкой остановкой потоков капитала, то сейчас с лагом в несколько месяцев мы можем столкнуться с подобным кризисом на основе другого рода внезапной остановки – уже в поставке комплектующих», – говорит замдиректора Института «Центр развития» Высшей школы экономики Валерий Миронов.
По его словам, наличие товарно-материальных запасов (сырья, материалов, комплектующих) сдерживает немедленный спад в обрабатывающей промышленности. «Такого рода запасы обычно делаются предприятиями на период от одного до двух-трех кварталов», – объясняет Миронов. По мнению экономиста, у России есть несколько месяцев для того, чтобы наладить альтернативные каналы поставок сырья, материалов и комплектующих. «При наличии такого временного лага и параллельном умном смягчении жесткого регулирования импорта можно успеть найти новых поставщиков – хотя бы частично – и начать налаживать импортозамещение», – считает Миронов.
Между тем почти 40% опрошенных предпринимателей в РФ используют импортные продукты и сервисы, показали опросы аппарата бизнес-омбудсмена РФ Бориса Титова и экспертов Института экономики роста им. Столыпина. Они опросили почти 4400 компаний из всех регионов страны. При этом 61% опрошенных предприятий не используют напрямую импортные поставки в своей деятельности.
65% респондентов заявили, что «не готовы заниматься импортозамещением, даже если на рынке освобождаются определенные товарные ниши». Среди основных препятствий этому названы высокие налоги, высокие тарифы на услуги инфраструктурных монополий, отсутствие доступного кредитования.
В целом действие санкций затронуло более 84% опрошенных предпринимателей: 1,6% закрыли свой бизнес, 13,5% приостановили работу, а еще 69% заявили, что продолжают работать, но адаптироваться к новым условиям еще не успели.
Примечательно, что со сложностями в доставке товаров столкнулись менее четверти респондентов (24,5%). При этом почти 43% испытывают проблемы из-за разрывов цепочек поставок. Однако подавляющее большинство (60%) назвали в качестве главной проблемы спад потребительского спроса. О дефиците оборотных средств и кассовых разрывах заявили почти 45% опрошенных предприятий. Судя по этим опросам, бизнес рассчитывает на дополнительные меры господдержки: списание части налоговой задолженности (56,3%), снижение страховых взносов до 15% со всей базы заработных плат (50,4%), более дешевые и доступные оборотные кредиты (41,8%).
Однако в центре развития ссылаются на аналогичные регулярные опросы Росстата о главных препятствиях для развития производства на российских предприятиях.
Что касается факторов, ограничивающих ведение бизнеса и экономический рост, то главным ограничителем экономического роста, по мнению предпринимателей в рамках опросов Росстата, в нынешних условиях осталась неопределенность экономической ситуации, напоминает Миронов. «Экономика оказалась вторичной по отношению к политике, ситуация в экономике может кардинально поменяться за короткое время, что создает для любого бизнеса сильный стресс», – отмечает экономист. Ведение бизнеса затруднено и высоким процентом по кредиту в условиях резкого роста ключевой ставки. При этом санкции сделали несущественным такое ограничение, как конкуренция со стороны импорта. Почти исчезла и проблема нехватки квалифицированных рабочих, отмечает Миронов.
Косвенным индикатором влияния санкций может служить падение индекса предпринимательской уверенности (ИПУ) в марте относительно февраля: чем сильнее это падение, тем сильнее оказался санкционный шок для бизнеса. «В марте наиболее уверенно себя чувствуют отрасли, продукция которых может быть востребована в условиях проведения спецоперации. Это, в частности, производство прочих транспортных средств, машиностроение. Неплохо чувствуют себя и те предприятия, которые поставляют продукцию для замещения импорта, – это фармацевтика или производство напитков. А в наиболее крупных отраслях, таких как добыча, нефтепереработка и металлургия, индекс предпринимательской уверенности остается положительным, хотя в марте он и ниже февральских значений. «В наибольшем минусе оказались отрасли, зависимые от импортных комплектующих: производство табачных изделий, мебели, автотранспортных средств, прочих готовых изделий», – отмечает Валерий Миронов.
Мартовский рост промышленности в России можно объяснить страхом тех стран, которые критически зависят от поставок российских энергоносителей и теперь пытаются увеличить запасы российского сырья из-за угрозы введения эмбарго, считает Марк Гойхман, главный аналитик компании TeleTrade. Мартовский прирост в промышленном секторе России произошел в основном из-за увеличения добычи нефти и газа на 7,6%, комментирует он данные ИНП РАН. На фоне положительной динамики в нефтегазовом секторе в марте мы видим спад на 2,4% в железнодорожном транспорте, а про авиаперевозки лучше и не вспоминать, отмечает эксперт. Так что далеко не для всех крупных предприятий март принес положительные результаты.
«Официальных данных о спаде розничных продаж пока нет, но если мы посмотрим на косвенные показатели – на продажи легковых автомобилей, то с начала 2022 года они уже упали на 30%. То же самое касается и потребительского кредитования, в марте оно сократилось на 35–40%», – напоминает Гойхман. Все это говорит о резком сокращении потребления в марте и, вероятно, в последующие месяцы. «Поэтому малый и средний бизнес, который ориентирован на внутренний рынок, в марте мог получить гораздо большие потери, чем крупный», – считает аналитик.
Михаил Сергеев
The post Российская промышленность растет после санкционного удара appeared first on Политический калейдоскоп.