Культурные тренды Краснодара 100 лет назад
Сто лет назад 1 января встречали без Снегурочки и Деда Мороза — новогодняя елка будет разрешена в СССР только десять лет спустя. Каким же выдалось начало 1925 года, рассказывает автор «КИ» — профессор Юрий Лучинский, завкафедрой истории и правового регулирования массовых коммуникаций факультета журналистики КубГУ, доктор филологических наук.
«Аэлита» с наценкой
«1 января. Год, завершавший четверть двадцатого столетия, начался в Краснодаре «Неделей помощи пролетарскому студенчеству». Во всех кинотеатрах города, в цирке цены на билеты были увеличены на 5 копеек, плата в ресторанах и столовых в вечернее время повышалась на 10 копеек. Специальная комиссия изымала из доходов названных заведений эти средства и направляла их нуждающемуся студенчеству».
За хорошую фильму (на страницах газет и журналов еще шли жаркие споры, как правильно писать — фильм или фильма?) не жаль было заплатить лишний пятачок, да еще и в пользу «пролетарского студенчества».
«Неделю помощи» застал и как смог описал корреспондент столичной «Кино-газеты» Фортинов. Но его новогодние впечатления были немного смазаны конфликтом с администрацией «Мон-Плезира»:
«Зимний кино-сезон в Краснодаре открылся в двух заново отремонтированных кинотеатрах «Палас» и «Мон-Плезир». Кино работают удовлетворительно, располагая хорошими оркестрами и экранами. Здесь с заметным успехом прошли «Дворец и крепость», «Король цирка» и др. Ожидается разрекламированная «Аэлита».
«Кино-газета» расходится только в кино «Паласе». Дирекция «Мон-Плезира» «за недостатком времени» уделить внимание кино-прессе не может. Корреспонденту «Кино-газеты» пришлось отказаться от какой-либо работы в этом кинотеатре.
Не перевелись еще на советской Кубани «кино-работники» с кругозором купца Епишкина».
Журналист оказался не только начитанным, но и злопамятным. Он наградил кинопрокатчиков именем персонажа некогда популярной пьесы «Театр купца Епишкина» Евстигнея Мировича. На входе в кинотеатр Епишкина красовалась надпись «Галоши и пальты можно не скидывать».
«Аэлита», первая советская кинофантастика, снятая по роману Алексея Толстого, вызвала настоящий ажиотаж у зрительской аудитории. Похвалы перемежались с критикой, а развернутая в прессе рекламная кампания только подогревала интерес к новой ленте Якова Протазанова.
В той же «Кино-газете» из номера в номер печатался непонятный текст — «Анты … Одэли …Ута» — без всяких пояснений. Одновременно сообщалось, что «Ателье Художественного Коллектива «Русь», работает полным ходом… Засняты сцены отлета интерпланетонефа на Марс и внутренность снаряда во время полета».
И только к моменту выхода на экран «Аэлиты» тайна была раскрыта: так начинался фильм о приключениях инженера Лося и красноармейца Гусева на близлежащей планете. В титрах одним из сценаристов был указан автор романа, но Толстой не только не участвовал в создании фильма, но и был крайне возмущен, что Протазанов до неузнаваемости изменил сюжет его романа.
В фельетоне «Аэлитература» Виктор Ардов не скрывал насмешки:
«Отношение А. Толстого к картине «Аэлита» не больше, чем отношение жертвы уличного движения к наскочившему на нее автомобилю: налетели, смяли, искромсали и помчались дальше. А у жертвы, то бишь у автора, конечно, не спросились».
Но у публики фильм шел «на ура», а по поводу Алексея Толстого стала гулять такая частушка:
Собрался лететь на Марс
Наш Толстой маститый…
Но, увы, попал он в Арс
Вместе с Аэлитой.
«Арс», где оказался незадачливый писатель, — московский кинотеатр, получивший право первого показа «Аэлиты» и крутивший ленту на всех сеансах три недели подряд.
«Азбука коммунизма»
Поддержал «Неделю помощи пролетарскому студенчеству» своим выступлением коллектив местной «Синей блузы», только что созданный по типу столичной.
Движение «синеблузников», своеобразное сочетание самодеятельного рабочего агитационного театра и живгаза, то есть «живой газеты», — эстрадное представление, основанное на газетных материалах и злободневной сатире, появилось в Московском институте журналистики в 1923 году.
Как писал создатель «Синей блузы» Борис Южанин, «прокатившись агитволной от Брянска до Владивостока и от Архангельска до Батума, синеблузное движение перешло в прочное живогазетное движение по СССР».
Свое название эстрадный театр взял от принятой в то время одежды заводского рабочего, и вскоре «синеблузные» выступления стали приметой времени, настойчиво пропагандируя новые нормы поведения и яростно обличая мировую закулису, а заодно и нэпманов — невесть откуда взявшихся советских буржуев:
Нэпачи! Айда лечиться.
Всех, кто труд
народный жрут,
Красной вылечит горчицей
Вас Всемедикосантруд.
Предполагалось, что в каждом коллективе должно быть не менее 12 человек, среди которых 4-5 «лиц женского пола»:
«Необходимо, чтобы исполнители обладали хорошими голосами и произношением, а также знакомством с элементарными приемами театральной игры. Затем исполнение должно быть как можно динамичнее (без всяких так называемых переживаний), литературный материал участниками живой газеты обязательно разучивается наизусть — суфлеру в живой газете места нет».
Редактируемый Южаниным журнал «Синяя блуза» давал соответствующие рекомендации:
«Товарищам, работающим на местах, нужно учесть, что, проводя принципы «Синей блузы» в провинции, они должны помнить следующее:
Прежде всего, мы строимся по типу настоящей печатной газеты.
Каждый наш номер содержит: передовую — ораторию, фельетон на внутреннюю или международную тему, бытовую хронику — раек, частушки на одну из злободневных тем, телеграммы (рифмованная сводка «Роста»), и все это связывается с заголовком и концовкой — маршами «Синей блузы».
В разыгрываемых на сцене фельетонах среди действующих лиц встречались и неодушевленные предметы. Как, к примеру, «Азбука коммунизма» — настольная книга для партийных агитаторов, написанная большевистским теоретиком Николаем Бухариным и сторонником «Левой оппозиции» Евгением Преображенским.
На сцену комсомолец выкатывал огромную «Азбуку коммунизма», обращаясь к публике:
Эх ты, азбука моя,
Труд Бухарина,
Хорошо ты у меня
Переварена.
На что «Азбука» отвечала:
Среди ночи, среди дня
Ты учи, учи меня.
И кто тогда мог представить, что в 1937 году по обвинению в руководстве «Молодежным троцкистским центром» и участии в контрреволюционной террористической организации будет расстрелян Преображенский, а через год по делу «Антисоветского правотроцкистского блока» — Бухарин.
«Главная улица» Демьяна
«Гвоздем программы», как говорили тогда, для краснодарской «Синей блузы» стала инсценировка поэмы популярного пролетарского поэта-баснописца Демьяна Бедного «Главная улица».
Возможно, тему для театрального представления выбрали потому, что в 1920 году Демьян Бедный посетил еще не ставший Краснодаром Екатеринодар. На фотографии, размещенной в журнале «Буревестник», Демьян в щегольской соломенной шляпе запечатлен в окружении семи почитателей его творчества. Где-то в районе Городского сада.
Поэзия Бедного в двадцатые годы — революционно-литературный авангард большевистского толка. Однако пройдет время, и он, не сориентировавшись в изменившейся внутриполитической обстановке, окажется в опале. Будет исключен из партии, выселен из просторной кремлевской квартиры, но, тем не менее, сохранит свое место в поэтическо-пропагандистском строю.
А в тот день «синеблузники» бодро декламировали:
Из закоулков,
Из переулков,
Из закоптелых
фабричных окраин
Вышел на Улицу
Новый Хозяин,
Вышел — и все изменилося
вдруг:
Дрогнула, замерла Улица
Главная,
В смутно-тревожное
впав забытье, —
Воля стальная,
рабоче-державная,
Властной угрозой сковала ее.
Казалось бы, что время барда революции безвозвратно кануло в Лету, но нет — его имя можно легко найти на карте Краснодара.
Траурный марш для смешанного хора
Лейтмотивом выступления «Синей блузы» стала годовщина смерти вождя мировой революции. «Траурный марш для смешанного хора» под названием «На смерть Ленина» предписывалось исполнять «медленно, торжественно и скорбно».
Трауром черным знамена
обвейте,
Дружно сомкнитесь
плечом у плеча,
Слез малодушных над гробом
не лейте, —
Клятвою память
почтим Ильича!
Об увековечивании памяти Ленина писали и говорили повсеместно. На письмо комсомольца М. Полевого редакция «Кино-газеты» отвечала:
«Вы предлагаете поставить картину «Жизнь В.И. Ленина». В ближайшие годы это невозможно. Наша кинематография еще слишком слаба технически и художественно, чтобы можно было поставить такую фильму достаточно серьезно. Делать же ее халтурно — преступление».
Однако часовая лента режиссера Михаила Доронина «Как Петюнька ездил к Ильичу» о беспризорнике, который пробирается в Москву, чтобы попрощаться с Лениным, вышла на экраны с подачи Госкино точно в срок — к траурному дню. В тот же год в Краснодаре появился памятник Владимиру Ильичу.
А свое первое выступление «синеблузники» закончили традиционным маршем:
Средь нас актеров нету,
Театр от нас далек.
Мы — шрифт живой газеты,
Эстрада — наш станок.
Автор материала — Юрий Викторович Лучинский, профессор, завкафедрой истории и правового регулирования массовых коммуникаций факультета журналистики КубГУ, доктор филологических наук.