С пляжа в пекло: изгнание из рая и грехопадение в фильмографии Алекса Гарленда
Вся творческая вселенная Алекса Гарленда, от «Пляжа» до «Падения империи», объединена общими мотивами и философскими вопросами.
Писатель, сценарист, режиссер, шоураннер — за 30 лет своей карьеры Алекс Гарленд успел попробовать себя в разных амплуа и в каждом отметился нестандартными работами. Он стал звездой авторского кино, получил деньги на большой блокбастер «Гражданская война» (в российском прокате «Падение империи») и был за него изрядно раскритикован — якобы режиссер отошел от своих привычных сложных тем и выдал слишком прямолинейное высказывание. Иван Матушкин рассказывает о том, какие художественные темы и мотивы пронизывают всё творчество Гарленда — и как они преломились в его последнем фильме.
Изгнание из рая
Одна из главных тем, которая прослеживается у Гарленда на протяжении всей его карьеры, — это изгнание из рая. Прославился Гарленд в 2000 году, когда Дэнни Бойл экранизировал его роман «Пляж» с Тильдой Суинтон и Леонардо ди Каприо. Сам Гарленд написал эту книгу, пока проводил время в Таиланде, как тогда было модно, в поисках себя. Какое-то время он хотел быть журналистом, и у «Пляжа» имеются зачатки того, что теперь называют «автофикшн». Отчасти автор приписывал главному герою Ричарду свои черты, в особенности увлечение Юго-Восточной Азией и своейственное азиатским бэкпэкерам того времени стремление постичь мир через путешествия.
«Я впервые попал в Азию, еще когда учился в школе. И с тех пор возвращался сюда один или два раза в год», — рассказывал Гарленд в интервью.
Сюжет «Пляжа» довольно прост: путешественник с тягой к «чему-то большему» узнает про некий остров в Таиланде, где живет независимая коммуна. Он добирается туда, ведет беззаботную жизнь с женщинами, марихуаной и в окружении красивой природы. А потом становится причиной распада коммуны и изгоняется с острова.
По словам Гарленда, он хотел написать книгу против подобного рода «одухотворенных» путешественников, которые превращают страны вроде Таиланда в духовный Диснейленд:
«Я выбрал Таиланд потому, что он стал меккой для определенного типа путешественников — тех бэкпэкеров, которых я описал. Многие критики говорят, что „Пляж“ показывает тайцев плоскими. Но те люди, о которых я пишу, — бэкпэкеры — только такими их и видят. Они не видят самих людей или их культуру. Для них это всё огромный тематический парк, задний фон для путешествия. В этом смысл.
Эта книга во многом против путешествий. Такой я хотел ее сделать. „Пляж“ должен был стать критикой бэкпэкеров, а не прославлением. Эти люди называют себя путешественниками, а не туристами, потому что они особенные, чувствуют всё глубже. Но это глупость и неправда».
Всё это Гарленд говорил до выхода фильма. Но когда героя книги сыграл только прогремевший с «Титаником» Леонардо ди Каприо, всё вышло иначе. «Пляж» оказался восхитительной рекламой бэкпэкинга: идеальные тела без лишней жировой прослойки, белый песок острова Пхи-Пхи и беззаботная жизнь с рыбалкой вместо работы. Даже смерть нескольких персонажей и сумасшествие Ричарда не смогли убедить большинство зрителей в том, что «Пляж» — это драма про обретенный и потерянный рай.
Главный герой получает карту острова и стремится к нему как к некой Шамбале. Так представляет себе азиатский рай молодой путешественник, очарованный трэвел-поп-культурой, вооруженный форумами и путеводителем Lonely Planet. Сама коммуна на пляже напоминает популярные в 90-х поселения адептов нью-эйджа: все очень духовные, экологичные и блюдут свой mindfulness. Но на поверку рай оказывается запретным плодом, который прогнил изнутри.
Когда одного из поселенцев атакует акула, соседи по коммуне с любовью заботятся о нем. Но только первые несколько дней. Затем стоны умирающего начинают разрушать их рай. И они просто выносят его подальше в джунгли. Рай — не место для страданий.
Само обитание коммуны на райском острове оказывается возможным только благодаря договору с наркомафией. А прибытие на остров новых людей оборачивается трагедией с расстрелом, на что лидер коммуны вполне готова. Ведь никто не должен нарушать целостность ее рая. А потому изгнание из рая под стволами автоматов наркоторговцев становится вполне логичным исходом: сердцевина прогнила так сильно, что внешние стенки провалились внутрь.
К теме изгнания из рая Гарленд вернулся в своем режиссером дебюте — Ex Machina. Миллионер-затворник приглашает ученого в свой спрятанный от всего мира дом. Там можно бесплатно жить и заниматься любимым делом — изучать искусственный интеллект, находящийся в кибернетическом теле с женскими половыми признаками. Ну, или в первой искусственной женщине в мире. Он, она, Эдем — перед нами снова концепция рая. И заканчивается фильм тем, что она из рая бежит, а для него рай превращается в ад.
«Когда что-то особенно хорошо, сразу приходит мысль: „Когда всё пойдет не так?“ Это острое чувство часто преследует меня в моих фильмах. Иногда это ощущение сразу беспокоит и печалит, но в то же время в нем есть красота», — рассказывал Гарленд.
Тут важно отметить, что и в «Пляже», и в «28 дней спустя» (Гарленд писал сценарий), и в Ex Machina, и в «Аннигиляции» (второй его фильм) действие (или хотя бы значительная его часть) происходит в лесу, что служит отсылкой к райскому саду. Сам Гарленд не скрывает, что сюжет потерянного рая повторяется в его творчестве вновь и вновь.
«Это не может быть совпадением», — говорил он в интервью, отмечая, что этот мотив заботит его на подсознательном уровне.
В «Роде мужском» есть и яблоня во дворе, чтобы понятно стало даже самым непонятливым.
В раю же работают айтишники из сериала The Devs, где Гарленд выступил шоураннером. И даже укрытие военных посреди творящегося вокруг апокалипсиса в «28 дней спустя» — тоже своего рода рай. И из него тоже следует изгнание. Причем во всех этих случаях изгнанию предшествует еще один постоянный мотив Гарленда.
Грехопадение
В «Пляже» грехопадение произошло в виде банального адюльтера: глава общины Сэл берет Ричарда с собой на большую землю за покупками. Там она узнает, что Ричард когда-то давно рассказал про остров каким-то малолетним тусовщикам, и те теперь намерены попасть на него. Ричард боится, что община будет им недовольна. А Сэл за молчание требует секс. Ричард соглашается и изменяет своей девушке. Тусовщики добираются до острова, Ричард теряет любовь девушки и доверие общины. А тусовщики становятся причиной, по которой наркомафия выгоняет общину с острова. Итого: есть секс, ложь, грехопадение и изгнание из рая.
В Ex Machina Гарленд подошел к библейскому сюжету еще более прямолинейно. Наемный ученый Калеб пытается понять, насколько близок к человеческому сознанию интеллект искусственной девушки с говорящим именем Ава. Но в процессе начинает всё больше увлекаться ей.
Одним из признаков первородного греха, если вспоминать сюжет буквально, был даже не секс, а вызванный наготой стыд. То есть восприятие себя и другого человека как сексуального объекта. Именно это происходит с Калебом — он начинает воспринимать Аву как сексуальный объект, а та ведет с ним свою игру и выигрывает. Искусственность Авы только усиливает эффект: делает ли грех человека человеком? Может ли искусственный интеллект сравниться с человеческим сознанием, если не понимает страсти и соблазнов? И показались бы нам Адам с Евой чужими, инопланетными, если бы мы встретили их до грехопадения?
Есть первородный грех (точнее, его попытка) и в «28 дней спустя». В мире, погруженном в зомби-апокалипсис, герои (мужчина, женщина и юная девушка) попадают на военную базу — возможно, последний оплот цивилизации. Там не страшно нападение зараженных, есть еда и даже горячий душ. Вот только командир военной коммуны уверен, что ему суждено возродить человечество. А его подчиненные, прикрываясь этой целью, не прочь заняться продолжением рода уже сейчас. И мнение девушек их не волнует. Попытка изнасилования приводит к хаосу и падению коммуны. За грехопадением следует изгнание.
Наконец, «Род мужской» буквально весь построен на сюжете первородного греха (или отказа от него). Главная героиня приезжает в деревню восстановиться после самоубийства мужа. Тот покончил с собой после их ссоры. В деревне все мужчины оказываются одинаковы внешне и внутренне. Местный викарий буквально обвиняет девушку в суициде мужа, остальные не скрывают похотливых взглядов, а в сад забредает голый незнакомец. Все мужские персонажи оказываются сразу и Адамом, и змеем, и стремятся склонить героиню к грехопадению.
Встреча с Богом и детерминизм
Еще один общий сюжет многих произведений Гарленда — это поиск встречи с творцом (или его альтернативой). В «Разрабах» сюжет разворачивается вокруг корпорации, которая буквально хочет построить «бога из машины». Точнее, в машине: разработчики пытаются создать виртуальную модель реальности, настолько полную, чтобы в ней уместился каждый атом Вселенной. Замысел прост: если виртуальная реальность будет полностью идентична реальности за окном, то и развиваться они будут одинаково. Принцип детерминизма гарантирует, что одинаковое настоящее производится только при одинаковом прошлом и дает одинаковое будущее. То есть искусственная копия реальности сможет в равной мере как предсказывать будущее, так и показывать прошлое. Все времена сольются для этой системы, все события станут одновременны, а ее создатель, как наблюдатель в квантовой системе, станет Создателем. То есть гарантом верности такой модели Вселенной.
Владельцу компании Форесту это нужно, чтобы залечить травму потери семьи. Или найти альтернативную версию реальности, в которой его семья останется жива. Но если всё предрешено, возможна ли такая реальность? Детерминист Форест попадает в ловушку собственной картины мира. Его подчиненная Лили тоже совершает своего рода грех — идет на свободный выбор вопреки божественному провидению.
Принцип детерминизма Гарленд разбирал и в «Пекле». По сюжету группа ученых отправляется в космос, чтобы при помощи особо мощного взрыва оживить умирающее Солнце. По пути команда миссии «Икар-2» получает сигнал с пропавшего семь лет назад корабля «Икар-1». Они решают отойти от маршрута ради бомбы с «Икара-1», которая увеличит шансы на перезапуск светила. Дальше всё, конечно, идет не так. «Икар-2» получает повреждения, а с «Икара-1» на корабль переходит капитан Пинбейкер. Постепенно становится ясно, что Пинбейкер не чудом выживший, а преступник, уничтоживший прошлую миссию «Икара» и намеренный уничтожить нынешнюю. Капитан уверен, что перезапуск Солнца идет вразрез с Божьим замыслом, а потому его необходимо предотвратить и отправить человечество в рай. Дальше идет дуэль свободы воли с детерминизмом, в которой в ход идут даже скальпели.
Наконец, встреча со своего рода творцом лежит в основе «Аннигиляции», где пятеро женщин отправляются во внезапно возникшую на Земле зону неведомого в поисках своих мужчин. К зоне у них два вопроса, с которыми обычно обращаются к Богу: что она такое и зачем она (а заодно и они сами)?
А вот Ава из Ex Machina проблему творца и заданного им детерминизма решает ударом ножа — так творение обретает свободу.
Girl Power
Кроме религиозных и научных размышлений, Гарленд тянет через все произведения тему эмансипации. Уже в «Пляже» подруга Ричарда Франсуаза была одним из самых приятных и цельных персонажей. В «28 дней спустя», хотя в конце своих спутниц спасает Джим, до этого он выживает во многом благодаря Селине. Вдобавок на фоне погруженных в насилие мужчин Селина и Ханна выглядят заведомо лучше.
В «Пекле» женщины выполняют физически и психически сложную миссию наравне с мужчинами. В Ex Machina один из подсюжетов — отказ Авы быть сексуальным объектом. В «Аннигиляции» есть только женские персонажи, в «Разрабах» главная героиня расследует смерть мужа и бунтует против «мужского» детерминизма, ну а в «Роде мужском» преимущество женского начала настолько ярко выражено, что многие повесточные и антиповесточные критики сочли фильм отработкой темы феминизма.
А что же «Гражданская война»?
А теперь вернемся к последнему фильму. Сюжет такой: Соединенные Штаты погрузились в гражданский конфликт из-за решения президента остаться у власти на третий срок. Калифорния и Техас (самые населенные штаты) объединились и пошли на Вашингтон войной. Главные герои — фотожурналисты — отправляются из Нью-Йорка в Вашингтон, чтобы успеть взять интервью у президента до того, как его свергнут.
Героев четверо: пожилой журналист, крутой репортер, титулованная фотограф и ее юная подражательница. Они едут через апокалиптическую Америку, где отменили все правила. И добираются до цели, потеряв по пути старшего из компании. Ничего не напоминает? Точно такой же состав персонажей, точно такое же путешествие через апокалипсис и точно такая же смерть старшего героя были в «28 дней спустя».
Изгнание из рая? Рай демократии рухнул, одно действие узурпатора — и цветущая Америка уже пылает в руинах. Первородного греха в прямом виде тут нет, но отступление от заведенных века назад правил, попытка проверить, что можно, а что нет приводит к бойне. И разве демократия для современного Запада — не религия?
Детерминизм во всей красе проявляется много раз. Герои едут по воюющей стране на свой страх и риск, уверенные, что если доехать суждено — они доедут. Никто из них не сомневается, что Вашингтон падет и президент будет убит. Ход событий уже не повернуть, остается только наблюдать за развитием истории. Что возвращает нас к попыткам увидеть всю историю в симуляции из «Разрабов». Да и сами герои тут — военные журналисты, то есть профессиональные наблюдатели. Те, кто фиксируют события, а не пытаются на них повлиять. Недаром по ходу фильма журналисты спокойно общаются с войсками обеих сторон — у них стороны нет, только объектив фотоаппарата.
После выхода фильма Гарленда поспешили упрекнуть в повесточности и левой пропаганде. Дескать, больно президент-узурпатор похож на Трампа и т. д. Хотя сам режиссер заведомо открестился от любых параллелей, и союз Техаса с Калифорнией об этом говорит явно — против президента пошли самый демократический и самый республиканский штат. То есть дело совсем не в политических взглядах. Но Гарленду не помогло даже то, что перед выходом фильма он открыто заявил о том, что политические взгляды не сводятся к морали, в них нет «хорошего и плохого».
«Гражданская война» — совсем не агитка, а акт наблюдения. Сам Гарленд ставит этот фильм в один ряд с тремя предыдущими: научно-фантастической серией о пределах (и беспределах, если так можно выразиться) познания.