Три грации Михаила Булгакова

В семье Булгаковых Тася чувствовала себя как дома

Но лето кончилось, Михаил отправился на учебу в Киев. В следующий раз он увидел Тасю лишь через три года – когда выпал шанс отправиться в Саратов, сопровождая бабушку Татьяны. Теперь настал ее черед выступить в роли гида – показать Булгакову город, прогуляться по его улицам, музеям и говорить-говорить-говорить… 

Михаила семья приняла… как друга, но о том, чтобы поженить бедного студента и юную школьницу не могло быть и речи. Но через год Булгаков снова вернулся в дом управляющего Казенным домом Николая Лаппы… и нашел подходящие слова, убедившие будущего тестя отправить дочь учиться в Киев. 

Надо отметить, что по приезду в Киев у Татьяны случился серьезный разговор с матерью писателя и об их отношениях. Но и здесь влюбленным удалось успокоить Варвару Михайловну и объяснить, что их союз – не просто выходка или блажь. И в марте 1913 года студентом Булгаковым было подано прошение на имя ректора в канцелярию университета о разрешении ему вступить в брак с Татьяной Николаевной Лаппа. А 26 числа оно было завизировано: "Разрешаю". 

Во время поездки в Саратов на рождественские каникулы молодые предстали перед родителями Татьяны вполне сложившейся супружеской парой. "Тася" осталась в прошлом, и теперь перед ними была "жена студента - госпожа Татьяна Николаевна Булгакова". 


Жили порывом, настроением, никогда не экономили и почти всегда были без денег. Она стала протопипом Анны Кирилловны в рассказе "Морфий". Она всегда была рядом, выхаживала, поддерживала, помогала. Они прожили вместе 11 лет, пока Судьба не свела Михаила с Любовью…

Любовь: Зрелая любовь... 

Они познакомились в январе 1924 года на вечере, устроенном редакцией "Накануне" в честь писателя Алексея Толстого. Михаил уже почувствовал, что это такое – быть писателем и искал свою музу, способную вдохновить и направить его творческий порыв в нужное русло, способную трезво оценить рукопись, дать совет. 

К сожалению, Татьяна не обладала подобным талантом (как, впрочем, и никаким другим, имеющим отношение к литературе). Она была просто хорошим человеком, но этого ему уже было недостаточно. 

Любовь Евгеньевна Белозерская же, напротив, уже давно вращалась в литературных кругах – ее тогдашний муж выпускал в Париже собственную газету "Свободные мысли", а когда они переехали в Берлин, то вместе занялись выпуском просоветской газеты "Накануне", где периодически печатались очерки и фельетоны Булгакова. 


К моменту их личного знакомства Любовь уже находилась в разводе со своим вторым мужем, но продолжала активно участвовать в литературной жизни Киева, куда они переехали с мужем после Берлина. При встрече с Булгаковым она настолько поразила его, что писатель решился на развод с Татьяной.

Отношения Михаила и Любови напоминали именно творческий союз. Любовь помогала ему с сюжетными линиями, была первым слушателем, читателем. Поженилась пара лишь спустя год после знакомства – 30 апреля 1925 г. Счастье продлилось всего четыре года. Ей писатель посвятил повесть "Собачье сердце" и пьесу "Кабала святош". 

Но 28 февраля 1929 года Судьба приготовила ему встречу с подругой Любови – той, о которой впоследствии писатель скажет: "Любил я лишь единственную женщину, Елену Нюренберг…"  

Елена: Любовь навсегда... 

Они познакомились на квартире у художника Моисеенко. Сама Елена много лет спустя скажет о той встрече: 

"Когда я встретила Булгакова случайно в одном доме, я поняла, что это моя судьба, несмотря на все, несмотря на безумно трудную трагедию разрыва… мы встретились и были рядом. Это была быстрая, необычайно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь…" 


Они оба были несвободны. Елена была замужем за своим вторым мужем – глубоко порядочным человеком, воспитывала двоих сыновей. 
Внешне брак был идеальным. Собственно говоря, он действительно был таким – Евгений Шиловский, потомственный дворянин, с невероятным трепетом и любовью относился к своей супруге. И она его любила… по-своему: 

"Он удивительный человек, таких нет… мне хорошо, спокойно, уютно. Но Женя занят почти целый день… я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, неистраченными силами… 

Я чувствую, что такая тихая, семейная жизнь не совсем по мне… мне хочется жизни, я не знаю, куда мне бежать… во мне просыпается моё прежнее "я" с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам…" 


Роман Булгакова и Шиловской возник внезапно и бесповоротно. Для них обоих это было тяжким испытанием – с одной стороны, безумные чувства, с другой – невероятная боль за тех, кого они заставляли страдать. 

Они то расходились, то возвращались обратно. Елена не притрагивалась к его письмам, не отвечала на звонки, никогда не выходила на улицу одна – она хотела спасти брак и не причинять боль своим детям. 

Но, видимо, от судьбы не уйдешь. Во время первой же своей самостоятельной прогулки спустя полтора года после бурного объяснения Булгакова с ее мужем, она встретила Михаила. И первой же его фразой было: "Я не могу без тебя жить!.." Она тоже не могла без него… 


На этот раз Евгений Шиловский не стал препятствовать жене в ее желании развестись. В своем письме родителям он старался оправдать поступок жены: 

"Мне хочется, чтобы Вы правильно поняли то, что произошло. Я ни в чем не обвиняю Елену Сергеевну и считаю, что она поступила правильно и честно. Наш брак, столь счастливый в прошлом, пришел к своему естественному концу. Мы исчерпали друг друга… 

Раз у Люси родилось серьезное и глубокое чувство к другому человеку, она поступила правильно, что не пожертвовала им… Я бесконечно благодарен ей за то огромное счастье и радость жизни, которые она мне дала в своё время…" 

Брак Михаила и Любови Белозерской был расторгнут 3 октября 1932 года. А 4 октября 1932 года супругой писателя стала Елена Шиловская… 

Судьба уготовила им нелегкую жизнь. Елена стала его секретарем, его опорой. Булгаков стал для нее смыслом жизни, она – его жизнью. Елена стала прототипом Маргариты и оставалась с писателем до самой его смерти. 


Когда здоровье Булгакова ухудшилось – врачи диагностировали у него гипертонический нефросклероз – Елена полностью посвятила себя супругу и выполнила обещание, данное ею ещё в начале 1930-х годов. Тогда писатель попросил ее: "Дай мне слово, что умирать я буду у тебя на руках…"