Алексей Беляков. «И мы, наконец, встретились»
«Давайте уже встретимся и напьемся, а? Как раньше?» - убеждает друг по телефону. Я соглашаюсь. Надо оповестить еще пятерых старых друзей. Кто будет звонить? Проблема. Надо же дозвониться, кого-то нет дома, кто-то с женой ругается. Друг занят, я тоже. Наша романтическая идея растворяется в осеннем воздухе.
Проходит лет десять. За эти десять лет мы много раз говорили друг другу: «Давайте уже встретимся, а?» За эти десять лет у каждого появились не только дети, но и мобильные телефоны. И теперь дозвониться – нет проблемы. Но почему-то не звоним. Не встречаемся.
Еще проходят годы.
Мы встречаемся на похоронах. Одного из нас уже нет. Потом сидим за длинными столами, вспоминаем покойника. Каким он был славным, веселым, заводным. Со дна рюмок всплывают истории беспечной юности. Когда собраться для нас – было вопросом часа. Никакого повода не требовалось. «Встречаемся? Где?» И никаких мобильных, вот ведь чудо какое. И находили друг друга. Иной раз просто заваливались к другу домой: «Подъем! У нас собой пиво». Друг удивлялся: «Ну вы даете! Ладно, выхожу».
Когда бродили целую ночь по городу, на рассвете покупали горячий батон, прямо у грузчиков возле булочной. Разламывали его на всех. Смеялись. Впереди была интересная, загадочная, бурная жизнь. Мы были очень счастливыми дураками.
И тут кто-то из нас обязательно говорит: «Слушайте, так нельзя. Надо встречаться. Мы же совсем не видимся». Все соглашаются. Кто-то роняет слезу на малосольный огурец. Расставаясь после поминок, клянемся друг другу: «В следующую субботу – обязательно!»
Проходит следующая суббота, а затем еще лет десять. За это время мы похоронили еще одного. Зато теперь у всех социальные сети. Привет, френды! Может, встретимся? «Надо бы… – вяло отвечает один. – Но я в Питере». «А я в Америке», – пишет другой. Нас разнесло. Нас развезло.
Вдруг хорошая новость: прилетает друг из Америки. Теперь – точно встречаться. Теперь – не отвертеться. Когда, друзья? Следующая пятница? «Прекрасно! - отвечают все. – Напьемся, как раньше!»
Наступает пятница. Никто никому не звонит. Никто никому не пишет. Да, надо бы. Нас ведь на двух меньше, надо держаться, надо сплотиться. Когда-то мы лихо заваливались друг к другу, смешные нахалы. Кричали снизу «Выходи!». Танцевали брейк-дэнс под окнами, изумляя соседей. Теперь сделать звонок – уже нравственный подвиг. Да, мы договорились на пятницу… друг прилетел… радость. Но в пятницу – кино с женой, пиво с коллегами, а то и просто шоу «Голос». Как пропустить шоу «Голос»? Никак нельзя пропустить.
Да, стыдно и малодушно. Но теперь мы даже побаиваемся этой встречи. Наш теплый батон зачерствел, рассыпался в крошки, их склевали шустрые воробьи. У нас есть социальные сети, зачем встречаться? Смайлик с подмигиванием.
Мы очень любим друг друга, у нас была общая юность, безумства, драмы. Но вот так – вдруг взять и встретиться? Прям ни с того ни с сего? С бухты-барахты? Вот я, скажем, выгляжу не очень. Нет, я не девушка, вроде какой пустяк: выгляжу не очень. Это же родные люди, свои. Но мой большой живот мне не нравится. Мне теперь вообще мало что нравится. Кроме наших юношеских бледных фотографий, которые я изредка рассматриваю. Особенно та, где мы в задрипанных куртках, все щуримся под мартовским солнцем. Когда мы еще не знали: интересная и бурная жизнь у нас именно сейчас, в эту минуту, когда фотограф наводит объектив своего «Зенита». А потом будет просто жизнь. Обычная. Как у всех.
Проходит еще несколько лет.
И все-таки мы встречаемся. Чудо случилось. Наступила весна, взыграло в жилах старое пиво.
Вечер. Кафе. Стол на четверых. Приходит первый, смотрит по сторонам, брюзжит: «Неуютно тут… Ну дайте меню. Есть постное?» Приходит второй. Не сразу узнает первого: «Вот ты разжирел!» Первый хмурится: «А ты лысый совсем!» Приходит третий: «Мужики, я на полчаса всего, извините». А четвертый вместо себя присылает смс. У него что-то с движком, срочно надо в сервис.
Никто не пьет. Один постится, второй за рулем, третий зашился. Все трое достают смартфоны. Один пишет в вотсапе любовнице, второй отвечает по мейлу юристу в Бостоне, третий строчит в фейсбук: «Встретился с друзьями юности! Какая радость!»
Молчание. Пальцы клацают по смартфонам. Изредка: «А как там Танька, нормально? Уже бабушка, надо же…» Да, мы любим друг друга. Но уже друг другу неинтересны. Через час нам приносят счет. Тут я восклицаю: «Может, общее селфи?» Двое других отмахиваются.
Мы выходим на улицу, кутаемся в плащи и шарфы. «Хорошо посидели, да? Надо бы еще…» Все кивают. Зевают. Скучают.
Мимо проносится компания молодых ребят, в узких джинсах, с пивом в руках. Они смеются, они будут гулять всю ночь. Они еще не знают, что это лучшая ночь в их жизни. Пусть думают, что потом будет лучше. Счастливые дураки.
Из: Беляков
http://izbrannoe.com/news/mysli/aleksey-belyakov-i-my-nakone...