Гений и злодей: кем был скандальный Маркиз де Сад?

Как вы думаете, откуда взялось слово «садизм»? С пышными, цветущими садами у него уж точно нет ничего общего. Насилие, извращения, боль, тирания – все ассоциации, связанные с этим термином, внушают ужас и отвращение. Примерно такие же чувства у современников вызывал тот, чье имя дало название этой жуткой практике, заключающейся в достижении сексуального удовлетворения путем причинения боли и страданий другому человеку.

Этого человека несколько раз отправляли на эшафот, но всякий раз ему удавалось ускользнуть от правосудия. В общей сложности он провел в тюрьмах и психиатрических лечебницах 32 года, большую часть жизни посвятил удовлетворению своей похоти (в том числе через изнасилования и растление несовершеннолетних). При этом многие до сих пор считают его одной из ярчайших фигур эпохи Просвещения, вдохновлявшей французских поэтов и философов, видят в нем страстного сторонника революции и борца за свободу нравов, а по его произведениям снимают фильмы и ставят спектакли, отыскивая между строк, которые порой стыдно читать, скрытое послание гения.

Сегодня, 2 июня, исполняется 280 лет со дня рождения одного из самых скандальных деятелей XVIII века – французского писателя, аристократа, философа Донасьена Альфонса Франсуа де Сада. Кто же он все-таки – гений или злодей? А может, и то, и другое вместе? Попробуем разобраться.

Побил принца в 4 года и был изгнан из дворца

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад появился на свет 2 июня 1740 года в замке Конде в Париже. Его предки носили графский титул, а первым в роду де Садов, кто удостоился титула маркиза, был дед Донасьена. Он же, по-видимому, был единственным законным маркизом в семье: хотя принадлежность к «дворянству шпаги» давала право передавать титул от отца к сыну по наследству, передача титула маркиза к отцу де Сада и ему самому нигде не зафиксирована. Поэтому многие исследователи жизни и творчества писателя до сих пор сомневаются в его юридическом праве именовать себя маркизом. Тем не менее, в историю он вошел именно под таким титулом.

Отец Донасьена, Жан-Батист Жозеф Франсуа граф де Сад, был потомственным наместником нескольких французских провинций. Прежде, чем получить почетный титул графа, он служил посланником при дворе кельнского курфюрста, затем – послом в России. Мать будущего писателя, Мари-Элеонор де Майе-Брезе де Карман, была фрейлиной принцессы де Конде. До четырех лет маленький Донасьен рос во дворце вместе с малолетним принцем Луи-Жозефом де Бурбоном. Мать де Сада надеялась, что у сына сложатся дружеские отношения с принцем, и это поможет ему устроиться в жизни. Однако мальчик уже тогда начал показывать свой бурный нрав: однажды он поколотил принца, после чего его выслали из дворца и отправили в Прованс – на воспитание к дяде-аббату.

Донасьен поселился в старинном замке, со всех сторон окруженном массивными каменными стенами. В его темных, сырых подвалах мальчик проводил целые дни напролет, подолгу размышляя в уединении. Эти детские впечатления оставят неизгладимый отпечаток на его творчестве в будущем: мрачные замки с подвалами впоследствии станут излюбленным местом действия в его романах. Впрочем, и сам де Сад большую часть жизни проведет в застенках – уже не по своей воли.

Когда Донасьену было пять лет, его отец покинул семью, а мать ушла в монастырь. Некоторые источники утверждают, что граф де Сад был любителем однополых отношений и время от времени развлекался с юношами легкого поведения (что вполне объясняет решение его жены постричься в монахини). Как бы то ни было, все заботы о племяннике легли на аббата де Сада. Он познакомил Донасьена со священником Жаком-Франсуа Абле, который помогал ему в учебе, а впоследствии стал управляющим в его доме. Говоря о своем воспитаннике, Абле отмечал, что у того «страстный темперамент, который заставляет его жаждать удовольствий, но доброе сердце».

В возрасте десяти лет Донасьен вместе с Абле вернулся в Париж, где поступил в колледж д'Аркур. Однако отношения с преподавателями и другими студентами у мальчика не сложились: его постоянно подвергали наказаниям, в числе которых была и порка. Истязания были настолько частыми, что вскоре де Сад просто перестал ощущать боль. Возможно, именно тогда мальчик начал осознавать, что власть и тирания почти всегда идут рука об руку.

В 1754 году 14-летний Донасьен, надеясь сделать военную карьеру, поступил в кавалерийское училище. Через год он получил звание младшего лейтенанта королевского пехотного полка. Де Сад принимал участие в сражениях Семилетней войны, и за военные заслуги был сперва произведен в корнеты карабинеров (в 1757 году), а затем – в капитаны кавалерии Бургонского полка (1759). Уже в те годы де Сад приобрел славу картежника, любителя кутежей и оргий. В 1763 году он ушел в отставку и вернулся в Париж, где с головой погрузился в мир плотских удовольствий.

100 луидоров за изнасилование

Несмотря на то, что жизнь де Сада была полна разврата и беспорядочных связей, он все-таки был женат. Причем на скромной и благочестивой девушке из очень приличной семьи. Ее звали Рене-Пелажи Кордье де Монтрей, и нам известно о ней очень мало, кроме того, что отец де Сада при первом знакомстве «не нашел ее уродиной» и отметил, что у девицы «характер покладист». Партия казалась во всех отношениях удачной, кроме одного «но»: сам Донасьен противился этому союзу – он был влюблен в младшую сестру Рене. Однако под давлением отца он вынужден был согласиться на брак. 17 мая 1763 года с благословения короля Людовика XV и королевы Донасьен и Рене поженились. Впервые молодые увиделись за несколько дней до свадьбы.

Не трудно догадаться, что де Сад и не думал становиться примерным семьянином. Большую часть своей супружеской жизни он проводил в борделях и своим буйным поведением вечно вызывал гнев властей. Так, всего через полгода после свадьбы де Сад учинил дебош в одном из публичных домов, за что был заключен в Венсенскую тюрьму. Вскоре, правда, его оттуда выпустили и сослали в Нормандию, в поместье Эшофур, принадлежавшее родителям Рене. 11 сентября 1764 года де Сад получил помилование и вернулся в Париж. Но на этом его приключения только начинались.

В 1764 году Донасьен де Сад занял пост своего отца, став королевским генеральным наместником в провинциях Брессе, Бюже, Вальроме и Же. 24 января 1767 года граф де Сад скончался, в результате чего Донасьен Альфонс Франсуа унаследовал все семейные владения. 27 апреля у де Сада родился сын Луи-Мари. Впрочем, это событие вряд ли могло сильно скрасить жизнь несчастной супруги маркиза. Осенью того же года де Сад привел в дом любовницу – некую театральную актрису, и не постеснялся представить ее жене. Поговаривают, что он даже иногда выдавал девушку за свою законную супругу. Впрочем, согласно донесению бургундского инспектора Марэ от 16 октября 1767 года, де Сад пытался уговорить «девицу Ривьер из Оперы стать его любовницей, предлагая ей за это по двадцать пять луидоров в месяц», но та, дескать, ответила отказом.

В очередной раз о скандальном маркизе заговорили в апреле 1768 года. Де Сад пригласил к себе двух барышень легкого поведения, а также случайно повстречавшуюся ему на улице женщину по имени Роза Келлер. В одних источниках ее называют попрошайкой, кто-то пишет, что она была вдовой торговца паштетами. Так или иначе, девушка явно нуждалась в средствах, и де Саду не составило труда заманить ее в свой дом (по одной из версий, он предложил бедняжке работу). Однако стоило Розе оказаться в его покоях, как де Сад тут же достал пистолет, сорвал с несчастной одежду, связал ей руки и ноги и высек до крови, а затем надругался над ней. Остаток вечера маркиз развлекался с проститутками.

Под утро Розе удалось прийти в себя, развязать веревки и сбежать через окно. На ее крики возле дома собралась толпа. Когда люди вошли в дом, они увидели маркиза и двух девушек, лежащих в пьяном беспамятстве. Вскоре де Сада арестовали и поместили в тюрьму, однако и на этот раз ему удалось выйти сухим из воды. Семья маркиза замяла дело и насильник отделался штрафом в 100 луидоров.

23 августа 1770 года Донасьен вновь поступил на военную службу (уже в чине майора), а 13 марта 1771 года получил звание полковника кавалерии. Его ум, талант и аристократическое происхождение открывали перед ним все двери, но де Саду было нужно только одно, и ради удовлетворения своей главной потребности он не останавливался ни перед чем.

Порка, содомия и «возбуждающие» конфеты с ядом

Пожалуй, один из самых мерзких инцидентов, который во многом перекликается со сценами будущих книг де Сада, произошел 5 января 1772 года. Из материалов уголовного дела известно, что утром де Сад и его слуга Латур явились в апартаменты некой девицы Борелли по прозвищу Мариетт. Там же находились еще три девушки (судя по всему, довольно свободных нравов). Весь масштаб разврата, который царил там в тот день, сложно представить даже самым раскрепощенным. Упомянем лишь, что среди прочего имела место столь любимая де Садом порка. Кроме того, он склонял девушек к содомии, но все они отказались (а вот верный лакей Латур оказался не прочь предаться нетрадиционным утехам с хозяином).

Больше всего в этой истории маркиза подвели «возбуждающие» конфеты, которыми он угощал девушек в надежде на то, что они исполнят все его желания. На самом деле это было ничто иное как шпанская мушкая – известный в те дни и довольно опасный для здоровья афродизиак. Через несколько дней у девушек начались страшные боли в желудке, и они обратились в полицию с жалобами на отравление. Тут уж де Саду было не отвертеться: его приговорили к публичному покаянию на паперти кафедрального собора и смертной казни через декапитализацию (отрубание головы), а Латура – к повешению.

Приговор был приведен в исполнение 12 сентября... Только вот ни один из осужденных на собственной казни не присутствовал. Решив не дожидаться визита полиции, де Сад вместе с Латуром сбежал в Италию, заодно прихватив с собой сестру своей жены, в которую был давно влюблен. Но казнь уже была назначена, поэтому на площади сожгли их чучела.

Узнав о дерзком побеге зятя и своей младшей дочери, мадам де Монтрей добилась от короля разрешения на преследование и арест де Сада. В декабре 1772 года по приказу короля Сардинии де Сада и его слугу арестовали и заточили в крепость Миолан. Но маркиз так просто не сдавался: весной они вместе с Латуром и еще одним сокамерником совершили побег, причем в этом им помог не кто-нибудь, а жена де Сада – его верная, всепрощающая Рене. После этого Донасьен надолго засел в своем имении в Лакосте, опасаясь очередного ареста. Однако спустя год он не выдержал и вновь взялся за старое: однажды он организовал похищение трех деревенских девушек, запер их в своем подвале и насиловал с молчаливого согласия супруги. Пропажу девушек быстро обнаружили, против де Сада вновь завели дело, и он снова сбежал в Италию.

В 1776 году де Сад вернулся в Лакост и нанял к себе в дом несколько молодых девушек в качестве служанок. Быстро осознав, чем им предстоит заниматься, все они сбежали от жуткого хозяина-извращенца – все, кроме одной. Ее звали Катерина Триле, но маркиз любил называть ее Жюстиной. Она стала для него своеобразной музой, и, хотя в тот период де Сад еще ничего не писал, именно образ Жюстины впоследствии стал основой для некоторых его героинь. Кстати, ее отец, узнав, чем дочь занимается в замке де Сада, однажды даже попытался застрелить его, но промахнулся и был задержан охраной.

С момента заключения де Саду удалось провернуть еще немало мерзких авантюр, в которых вновь фигурировали отравляющие вещества и жестокие изнасилования. Закон его преследовал, он продолжал ускользать, и эта гонка могла бы продолжаться еще долго, если бы не лопнувшее терпение тещи де Сада. Когда маркиз попытался обжаловать смертный приговор, от которого сбежал в 1772 году, прованский парламент согласился отменить его, однако приговорил де Сада к заточению в Венсенском замке. 16 июля по пути в замок де Саду удалось сбежать из-под стражи и укрыться в своем замке, но госпожа де Монтрей сообщила полиции о местонахождении зятя.

Добродетель – главный порок

Годы, проведенные в тюрьме, были для де Сада и тяжелым, и самым плодотворным временем в его жизни. Поначалу условия содержания были суровыми, но впоследствии де Саду разрешили иметь при себе перо и чернила. Тут-то его и захлестнула волна писательства. В 1782 году де Сад закончил работу над своим первым сборником сочинений. Самое известное произведение оттуда – «Диалог между священником и умирающим». Оно неоднократно переиздавалось и стало первым известным творением де Сада.

В 1782 году Венсенский замок перестали использовать в качестве тюрьмы, и всех заключенных, включая де Сада, перевели в Бастилию. Там наш герой создал свое самое выдающееся и масштабное произведение – роман «120 дней Содома». Он был написан мелким убористым почерком на рулоне бумаги от 12 до 20 метров. Маркиз спрятал его у себя в камере, в нише стены. Сам де Сад называл эту работу «самой грязной из всех рассказанных историй».

27 апреля 1789 года во Франции начались народные беспорядки. Руководство тюрьмы решило усилить охрану, и комендант объявил де Саду, что тот больше не сможет свободно прогуливаться по башням крепости (прежде ему это позволялось). Возмущенный де Сад с присущей ему дерзостью решил отомстить коменданту. Вооружившись жестяной трубой с широкой воронкой и используя ее в качестве рупора, он высунулся из окна своей камеры и стал кричать, что в Бастилии избивают арестантов, а его самого хотят убить. Его крики услышали, и перед крепостью собралась огромная разгневанная толпа.

За эту выходку де Сада на следующий же день выслали из Бастилии и отправили в Шарантон – дом для умалишенных. Забрать с собой рукописи ему не разрешили. Случись все это чуть позже, де Сад вышел бы на свободу: через несколько дней после того, как его отправили в лечебницу, Бастилия была захвачена. Ворвавшиеся мятежники разрушили тюрьму до основания, камера де Сада была разграблена, практически все рукописи – сожжены. И только «120 дней Содома» чудом остались целы: свиток заметил и унес с собой один из охранников.

17 марта 1790 года де Сад все-таки вышел на свободу, согласно декрету Учредительного собрания, который освободил всех заключенных в стране, арестованных по тайным приказам. После освобождения маркиз активно поддержал идеи Первой республики и даже примкнул к одной из революционных группировок под именем Луи Сад. Жена потребовала от него развода, а сам маркиз вскоре познакомился с молодой актрисой Мари Констанс Ренель, которая стала его любовницей и оставалась ею до последних дней его жизни.

В 1791 году де Сад опубликовал еще один крупный роман – «Жюстина, или Несчастья добродетели». Это история двух сестер, которые не похожи, как огонь и вода. Жюльетта – чувственная, порочная, четко знающая, чего хочет от жизни и как этого достичь, Жюстина – чистая, непорочная, можно сказать, святая. На протяжении 800 страниц де Сад с присущей ему откровенностью и бесстыдством описывает всевозможные ужасы, которые обрушиваются на бедную Жюстину. Природа наградила девочку ангельской красотой и столь же ангельской добродетелью, но автор всеми силами старается показать, что мораль и добродетель – это не благо, а напротив, порок. Критики и просто любители литературы до сих пор спорят о том, что хотел сказать де Сад этой и другими своими работами. Одни считают его гением-провокатором, дерзко и правдиво отражающим пороки общества, другие видят в нем лишь человека с очень извращенной фантазией, который пытался воплотить ее в жизни и на бумаге.

Так или иначе творчество де Сада оказало огромное влияние на деятелей культуры и искусства не только эпохи Просвещения, но и последующих эпох. Фридрих Ницше, Гийом Аполлинер, Джозеф Конрад, Томас Манн, Франсиско Гойя, Эжен Делакруа и, конечно, знаменитый Зигмунд Фрейд – вот лишь немногие из тех, кто черпал вдохновение в работах развратного маркиза.

Впрочем, разврат как таковой не занимал центральное место в работах де Сада. Как и его предшественники, работами которых он зачитывался с юности (в основном Вольтер и Руссо), де Сад писал романы с двойным дном, ни одно из его произведений нельзя трактовать однозначно. Интересно, что даже самые жесткие сцены в его книгах по сути не являются порнографическими. Взять хотя бы знаменитые «120 дней Содома», с бесконечными описаниями порезов, переломов, жертвоприношений, кровопусканий и смерти – мало у кого он вызовет сексуальное возбуждение. И даже роман «Жюстина, или Несчастья добродетели» вызвал негодование публики не обилием непристойных эпизодов, а с ног на голову перевернутой моралью, которая не просто допускает, но восхваляет издевательства над ближним.

По сути, де Сад взял за основу идею Канта о том, что человек обязан следовать моральному закону, и вывернул ее наизнанку. С его точки зрения, истинная нравственность заключается в том, чтобы следовать своим самым темным и разрушительным страстям. Даже самые гнусные и порочные желания он считал не отклонением, а естественными составляющими человеческой природы. Он постоянно спорил со сторонниками рационализма, утверждая, что все построения нашего разума есть лишь побочный продукт инстинктов – низменных, животных, укоренившихся в нас на века. И эти инстинкты, как бы ужасны они ни казались, управляют людьми гораздо больше, чем разум. Именно поэтому благородство он считал фальшивым, а жестокость естественной.

«Люди осуждают страсти, забывая, что философия зажигает свой факел от их огня», – писал де Сад.

Финал его жизни был бесславным. Последние годы он провел в приюте Шарантон – том самом, куда его выслали из Бастилии. Его замок был разрушен, жена покинула его, а единственным, кто навещал его в доме для умалишенных, была Мари Констанс – она так и не бросила немощного, всеми покинутого маркиза. В лечебнице де Сад продолжал писать и ставил свои пьесы для обитателей приюта. Он умер 2 декабря 1814 года от приступа астмы. Ему было 74 года.

Известно, что перед смертью маркиз написал завещание, в котором раскаялся в своих грехах и попросил похоронить его в лесу, а могилу засыпать желудями, чтобы дорога к ней была забыта, и само имя его стерлось из памяти людей. Но его предсмертная воля была нарушена: местный священник, по видимости, не был предупрежден о пожелании покойного, поэтому тело де Сада вскрыли и захоронили по христианскому обычаю на кладбище в Сен-Морис.