Барецкий и Шевченко: выступление российских музыкантов в Юрмале — предательство?
С. АНДРЕЕВСКАЯ: В эфир к нам выходит Стас Барецкий, музыкант и Александр Шевченко, советский и российский певец, продюсер, музыкант и композитор. Добрый вечер.
А. МИТНОВИЦКАЯ: Здравствуйте. Давайте по алфавиту. Барецкий первым выскажется. С вашей точкой зрения это предательство или нет?
С. БАРЕЦКИЙ: Ну как предательство? Что такое Юрмала? Это же не Европа, это какая-то деревушка где-то на границе какого-то непонятного Европейского союза. Ну пригласила Вайкуле к себе на пляж, попели ребята. Сергей Мазаев. Кто такой Сергей Мазаев? Ну сбитый лётчик. Пришло время молодых музыкантов. А это поколение пора сбрасывать со счетов.
С. А.: Ну в общем, ничего страшного нет в этом? Пусть Латвия не пускает, а наши там зарабатывают?
С. Б.: Ну как страшного нет? Конечно, неприятно.
"Они нашу страну как бы обижают, а мы почему-то их веселим"
Сделали бы лучше фестиваль, допустим, в Пскове. Там практически нет никаких культурных мероприятий.
С. А.: А это к нашим музыкантам обратитесь. Лайма Вайкуле-то понятно, почему в Юрмале устраивает. Что же наши музыканты не устраивают?
С. Б.: А наши-то что туда едут? В Москве уже мест нет, где выступать, что ли? Тимати все клубы позанимал, вот они в Юрмалу едут.
С. А.: Спасибо, Стас! Давайте слово Александру Александровичу дадим.
А. ШЕВЧЕНКО: Друзья мои, у меня более простая и понятная мне точка зрения.
"Если политики не могут решать вопросы, касаемые общения народов своих стран, в дело вступает народная демократия"
И что бы мы ни говорили о том, что в Юрмалу не пустили Газманова, Валерию… Но тут же другое: а мы всё равно приедем! Не пустят одних, приедут следующие, молодые. Народ должен общаться, не политики. Политики всегда играют в игры.
С. Б.: Народ общается через Интернет, народу общаться не запретишь. Вы же понимаете, что это мероприятие коммерческое, оно создано для того, чтобы повеселить местную публику. Оно для Европы-то даже не значимо. Европейцы не знают об этом мероприятии. Это нам всё время пытаются сделать из Европы какую-то священную корову. Нам Европа на самом деле не нужна абсолютно.
А. Ш.: Мы не про Европу говорим сейчас. Мы говорим про то, что там живут люди, здесь живут люди. Мы говорим на одном языке, нас многое связывало долгое время. Пускай фестивали будут и в Эстонии, и в Латвии, и в Литве, да где угодно. Музыканты должны ездить и играть.
"Музыкантов не должны волновать интриги не совсем зрелых людей"
А. М.: Их должны волновать деньги, которые они заработают.
А. Ш.: Ребятки, я смотрю, вы тут бизнесом занимаетесь. То есть вас денежки беспокоят? Кроме денежек вас ещё что-нибудь беспокоит?
С. А.: Да. Честь и достоинство.
А. М.: Возникает ощущение, что их, кроме денег, ничего не беспокоит. Вот в чём дело.
А. Ш.: Достоинство — это когда ты плюёшь в лицо тем, кто тебе говорит, что тебе можно делать, а что нельзя, потому что тебя слушают люди. И если какой-то политик безумный вдруг сказал: Я не пущу в нашу страну Олега Газманова... Да этот политик уйдёт через пять лет и мы не вспомним, как его зовут.
А. М.: И мы не должны на это обращать внимания.
С. А.: А музыка вечна, да?
С. Б.: Они же понимают, что им без России не обойтись. Тот же Эрдоган извинился. Они понимают, что Россия самодостаточная, как Америка.
А. Ш.: Я уверен, что Моцарт, который был придворным музыкантом… кто мне скажет, у какого императора? Имя императора? Не вспомните, друзья мои.
С. Б.: Александр II. Пожалуйста.
А. Ш.: Это эрудиция.
С. А.: Спасибо вам большое.
А. М.: Спасибо вам обоим.