КОГДА РАССЕЕТСЯ ТУМАН?

«У нас все или герои или тряпки. Но пора бы народиться среднему типу –

человека, способного на простое, честное дело.

Нужда в таком человеке великая, и будущее принадлежит ему».

Яков Абрамов (1858–1906)

Я встретился с учёным и писателем, раскрывшим талант знаменитого ставропольца и изучающим его литературное и социально-философское наследие, доктором филологических наук, профессором Вячеславом ГОЛОВКО (на снимке).

– Вячеслав Михайлович, совершенно непонятно, почему имя Якова Абрамова до нашего современника дошло с таким опозданием?

– Дело в том, что в советское время не было даже робких предпосылок для объективного анализа культурно-исторического наследия Абрамова – препятствием этому служило несоответствие его программ эволюционного развития общества марксистско-ленинской идеологии.

В книге 1894 года «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» Ленин назвал народников-культурников, к которым принадлежал и Яков Васильевич Абрамов, «оппортунистами», «идеологами мещанства», представителями «теории мелкобуржуазного радикализма». А в работе «От какого наследства мы отказываемся?» (1897) он отнёс Абрамова к числу тех народников, которые социальный прогресс связывали с исторической ролью крестьянской общины, недооценивали роль интеллигенции, «отрекались» от демократических традиций. На самом деле в теоретических и художественных концепциях просветителя и в его социальной практике всё было как раз наоборот. В литературе советского времени Абрамова характеризовали как «право-народнического литератора», «проповедника «теории малых дел»», создателя программ «общественной реакции конца восьмидесятых». А всё потому, что он противопоставлял «последовательным марксистам», связывавшим идею «переустройства жизни на новых началах» с классовой борьбой пролетариата, повседневную и, в общем, незаметную просветительскую миссию интеллигенции, чуждую громкой славы, но содержавшую готовность к самопожертвованию. Он всячески старался, как до него и «постепеновец» И.С. Тургенев, оградить интеллигенцию от «пленительной героики» и призывал пополнить ряды «народных слуг», «усердных тружеников», «полезных людей». В рассказе «Гамлеты – пара на грош» (1882) Абрамов устами своего героя выразил мысль о том, что «полную жестокости» «систему» русских «последовательных марксистов», рассчитывавших на революционное выступление «разорённого и закабалённого» капитализмом народа, «Маркс трижды проклял бы». Кстати, известно, что Маркс и Энгельс в определённый период допускали возможность некапиталистического развития России.

Имя выдающегося просветителя из научной литературы в советское время практически вычеркнули. И самих народников-культурников вытеснили на обочину русского освободительного движения.

– С чем столкнулся Абрамов-писатель в «народной жизни», что волновало его больше всего?

– Произвол власть имущих и «мироедов», разложение крестьянской общины, рост буржуазного хищничества, «культ золотому тельцу», обнищание народа, распад семьи, нравственное оскудение, ростовщичество, торжество несправедливости. Всё это, по убеждению писателя, и стало главной характеристикой общественных отношений, «новым порядком», сменившим крепостнический и патриархальный уклад прежней России. Разорённые крестьяне входили в такие долги, что уплата по ним длилась десятилетиями. Об одном из типичных представителей ростовщического племени Абрамов рассказал в статье «Степные разбойники». Проблематика художественного и публицистического творчества писателя необычайно актуализируется в современных условиях реставрации капитализма.

Но и такое положение крестьянства было не самым главным злом русской жизни.

– Что же тогда? Безграмотность и невежество?

– Именно! Безграмотность народа, по убеждению Абрамова, делала его беззащитным перед властями. Рабочий люд не знал ни законов, ни собственных прав.

Абрамов неоднократно оказывался в роли консультанта по различным делам и с прискорбием констатировал: «масса в такой степени нуждается в юридической помощи, что бросается за ней к первому встречному…». Он описал целый ряд случаев, когда «из-за невнимания властей и неумения крестьян постоять за себя страдали целые деревни».

Государственные учреждения с их сложным делопроизводством были слишком далеки от народной массы и недоступны ей. «Серый человек чувствует себя перед этой… машиной гораздо беспомощнее, чем в тёмном дремучем лесу». Но ещё печальнее было то, что и «суд не понимает подсудимых, и важные объяснения последних, совершенно изменяющие дело, пропадают совершенно даром!».

В окружном суде крестьяне «не понимают решительно ничего из того, что происходит». Это непонимание доходило до того, что нередко подсудимые, которых защищал Абрамов и которым выносился оправдательный приговор, с глубоким горем спрашивали его по выходе из суда, «к каким именно наказаниям они присуждены». Не случайно прозаик и публицист Абрамов вынужден был подготовить девять выпусков для «Популярной юридической библиотеки, издаваемой Ф.Павленковым», издал массу работ просветительского характера, приводил статистические данные по многим направлениям социально-экономической и культурной жизни России в целях привлечения общественного внимания к положению народа.

Свои надежды и чаяния народнический публицист возлагал на интеллигенцию, на её подвижничество и жертвенность. В само понятие «интеллигенция» он вкладывал не столько социальный, сколько моральный смысл, наделяя интеллигенцию особым образом мыслей и чувств.

– Итак, главной задачей интеллигенции Абрамов считал освобождение народа от нищеты и невежества. Но каким путем?

– Одной из таких задач было и «просветление сознания» народа. С середины 1880-х годов Яков Васильевич призывал интеллигенцию идти в деревню, устраивать там школы и больницы, отстаивать права крестьянства, распространять технические сведения, способствовать подъёму производительности народного труда. Он доказывал, что интеллигенции предстоит медленная, кропотливая культурная работа, но вестись она должна была «всюду и везде, вплоть до последнего захолустного уголка». К этой великой культурной работе в провинции всю свою сознательную жизнь призывал Яков Васильевич Абрамов. Человек «среднего типа», труженик «на народной ниве», отдающийся служению «на пользу ближним», – это поистине, с его точки зрения, герой времени, когда, как говорил герой Толстого, «всё переворотилось и только укладывалось».

Однако перевести общие идеи в практическую плоскость, более того, увлечь ими демократическую интеллигенцию, было чрезвычайно сложно. В статье «Малые и великие дела», опубликованной в 1896 году, Абрамов наметил программу работы интеллигенции, он указывал на конкретную точку приложения сил – органы земского самоуправления.

Земство, считал Абрамов, как раз и есть та структура, которая выработана самим народом, близка ему и понятна, а потому на неё надо опираться в культурно-просветительской работе. По этому поводу им была написана в 1889 году книга «Что сделало земство и что оно делает».

В своём подвижничестве он стал властителем дум целого поколения демократически настроенной интеллигенции.

– А как же воскресные школы? Какая им отводилась роль в деле просвещения?

– Самая непосредственная. Зарождение воскресных школ, напомню, относится ещё к эпохе реформ 1860-х годов, они как раз и дали толчок к проявлению лучших черт российской интеллигенции. Тогда школы были совершенно новым явлением в народном образовании, вызванном внутренней потребностью просвещённой части общества безвозмездно трудиться на благо народа.

До конца XIX века только в городах по личной инициативе и решению городских управ в России появилось около трёхсот учебных заведений.

Абрамов писал, что основную ношу в этом благородном деле должны нести «ревнители народного просвещения, подвигнутые на работу не своими официальными обязанностями, а исключительно любовью к делу». Ему казалось, что стоит только устранить бюрократические препоны, как «Россия будет покрыта воскресными школами», в которых русская интеллигенция займётся просвещением «народной массы». Специально подготовленная Абрамовым для Всемирной выставки в Париже 1889 года брошюра о воскресной женской школе в Харькове, изданная на французском языке и переизданная через год уже на русском, вызвала большой резонанс в Европе и была удостоена бронзовой медали.

Накопленный материал о работе воскресных школ лёг в основу увидевших свет в 1900 году книг Якова Абрамова «Частная женская воскресная школа в Харькове и воскресные школы вообще» (Харьков) и «Наши воскресные школы. Их прошлое и настоящее» (Санкт-Петербург).

– Недавно вам посчастливилось найти в Ставрополе архив Якова Абрамова. Расскажите о нём.

– Это тетради, дневники, письма, относящиеся ко времени его обучения в 5 и 6 классах Ставропольской мужской классической гимназии в Кавказской духовной семинарии, куда юный Абрамов перешёл в 1875 году. Читаешь дневники и не перестаёшь удивляться интенсивности духовной и творческой жизни будущего писателя-просветителя. Это подлинная история самосозидания личности.

Поражает сам круг чтения юноши. Это книги по биологии, химии, биохимии, физиологии, физике, математике, географии, геодезии, астрономии, филологии, философии, социологии, экономике, истории, статистике, педагогике, психологии, медицине… Он изучал произведения писателей-демократов и народников, например, Александра Левитова, Филиппа Нефёдова, сочинения европейских философов и политиков Монтескье, Фурье, Лассаля, Луи Блана... И это в 14 лет! Всё прочитанное оценивается им с точки зрения того, полезно ли оно для народа, доступно ли ему, способствует ли просветлению его сознания. Абрамову были близки мысли Фурье о том, что «следствием одностороннего развития цивилизации» является разделение общества на классы богатых и обездоленных, он соглашается с Луи Бланом, что это «есть продукт неправильного преимущества капитала над трудом». Он спорит с Монтескье, отдавая должное его уму и указывая на то, какие «теории» в его книге «О духе законов» «не выдерживают критики». Сохранились рукописи ранних прозаических и драматических произведений Абрамова. Это очень яркие образцы автобиографической прозы и нравоописательной литературы.

Во всех этих документальных свидетельствах напряжённой интеллектуальной и духовной жизни будущего крупного исторического деятеля и просветителя России проявляется дух анализа современного общества, причин социальной несправедливости, мощное отрицание общественного застоя. Отсюда такие яркие метафоры: «Дунет ветер, развеется туман, и пропадёт он. Отчего же ты, ветер, не рассеешь туман в нашей жизни? Знать, силы в тебе нет… Настанет ураган и рассеет туман в нашей жизни».

Беседовал Олег ПАРФЁНОВ