Картина, штырь в стене и сосед амбал
Забавная история о том, как смекалка помогла одному художнику наладить отношения с соседом-бандитом.
Сама история:
Заглянул в гости к знакомому художнику. Все стены в картинах — обоев не видно. Тематика в основном однотипная: обнаженная в цветущем саду, обнаженная на диване и даже обнаженная на ладони Кинг-Конга… Одним словом — было на что посмотреть, пока хозяин Сергей варил нам в кухне кофе.
Пригляделся, вижу: на самой большой картине (холст, масло) какое-то пулевое отверстие прямо на ляжке обнаженной красотки, собирающей дрова… Спрашиваю: — Что тут была за война? Сергей улыбнулся: — Да была война с соседом, его убили, кстати. Но это не то, что ты думаешь! Я не причем. Дело было лет двадцать назад… Вселился в соседнюю квартиру один новый русский, а по сути – обычная быдлота и бандюган.
Он поначалу пытался всех нас «строить», и в основном «построил», только вот со мной пока не пересекался. Однажды, дивным воскресным утром, я проснулся от жуткого звука, похожего на скрежет самолета, садящегося без колес на наждачную бумагу… Вхожу в комнату, вижу: на пол сыплется штукатурка, а из ноги «Крестьянки собирающей хворост» торчит огромный железный штырь толщиной с большой палец.
Дикие звуки стихли, а штырь нагло вращаясь, все вылезал из картины. Мне очень не хотелось ругаться с соседом-головорезом, но… раненная «Крестьянка собирающая хворост» смотрела на меня с укоризной и мольбой. Звоню в дверь, хозяин с порога хотел меня послать подальше, но осекся, потому что я, ни слова не говоря, смело поманил его пальчиком к себе. Он вошел, раздувая ноздри, увидел штырь, и извинился. На словах его извинение звучало так: «Ху-е! Них..ра себе как прошило, но х..рли ты хочешь?
Штыри немецкие, родные… Я у себя сейф на стену вешаю, должно же быть реально – надежно. Ладно, не парься, сейчас пойду, вытащу его, зах..рачу на пять сантиметров покороче».
Озадаченный сосед ушел, глядя на свои растопыренные пальцы, чтоб не забыть какой длины должен быть новый штырь. Он вернулся к себе, схватил газовый ключ и давай выкручивать болт. Кряхтел, пыхтел и, несмотря на то, что мужик здоровый – не смог. Ни туда, ни сюда.
Вернулся ко мне. Входит, смотрит на штырь, торчащий из ляжки: — Слушай, он, похоже, одноразовый. Гребанные фашисты сделали капкан, короче там такая система, что его так расперло в стене, теперь обратно не провернуть. Эх, был бы это просто костыль, мы бы его от тебя кувалдой выбили бы… Ладно, пойду еще раз попробую.
Через 20 минут бандюган, весь в мыле, опять вернулся ко мне, пощупал ненавистное острие с резьбой, торчащее из ляжки, и чуть не плача ушел обратно к себе.
В следующий час весь наш дом сотрясали удары древнеримского тарана… Я не выдержал, зашел к нему. Вижу — мужик вошел в яростный раж: долбил свою стену вокруг огромного болта. И надо сказать добился больших трудовых показателей: выдолбил в железобетоне кратер величиной с тарелку, и это не считая вмятин от неточных попаданий…
Я говорю: — Хорош, дай-ка я попробую открутить. — Да куда тебе? Не смеши меня! Я, призер Чемпионата СССР по вольной борьбе, не выкрутил, даже ручка в кувалде уже шатается, а ты лезешь… Да там и грани уже срезало, проворачивается ключ… Иди к себе, не беси меня! Я подошел к болту и… не без натуги выкрутил его ГОЛЫМИ РУКАМИ.
Сосед был настолько ошарашен, что тут же начал абсолютно по-человечески извиняться за свой бестолковый ремонт. С тех пор, года два (аж, пока его не застрелили), он всегда при встрече первый со мной здоровался, причем протягивал сразу обе руки.
Эти ребята все-таки уважают тех, кто сильнее их… Я говорю: — Да, прикольная история, а как же у тебя получилось открутить болт голыми руками, если борец не смог даже газовым ключом? Сергей: — А ты не смотри, что во мне пятьдесят кило, я же с детства скульптурой занимаюсь, пальцами глину разминаю, вот и накачал…
Шутка. Привстань с табуретки, видишь на подушечке дырку? Так вот, как только сосед пошел к себе выкручивать болт, я приподнял со штыря картину, наколол на него эту подушку, чтоб не поцарапать обои, и привернул к нему намертво тиски… А когда мастер-фломастер, весь в мыле, возвращался ко мне, то я снимал тиски и опускал картину обратно на штырь…