"Днем — лайт, а вечером — атака". Селфи и страсти Никольской улицы

Наш корреспондент прогулялась по "народной фан-зоне" в центре Москвы, расцеловалась с марокканцем, поболела за Тунис, встретила "снегурочку" и сделала с десяток селфи во имя дружбы народов. День: саксофон, водка и сувениры Познакомиться с аргентинцем просто. Достаточно подойти к любому парню в бело-голубой футболке и сказать, что Messi is great. И все — вы почти друзья. "Роналду красивее, но Месси — лучший игрок, — объясняет мне Элизио и показывает на товарища: — Вот он лучше меня играет, а я красивый. Я Роналду, а он — Месси!" В стаканчике у Элизио — пиво, хотя водку он тоже полюбил, но два часа дня — "слишком рано для водки". В этом баре на Никольской почему-то плотно обосновались именно аргентинцы. Днем сюда еще можно безболезненно зайти. Вечером — не протолкнуться. Как говорит менеджер Ирина, выручка выросла раз в пять, зато и работать приходится с девяти утра до двух ночи. "Вечером, бывает, танцуют, — рассказывает она. — На столах прыгают. Нет, они адекватные, но столы на веранде поломали". Официальную фан-зону московские власти устроили на Воробьевых горах. Основная пешеходная улица Москвы — конечно, Арбат. Главная "новинка" последнего времени — парк "Зарядье". Как получилось, что из всех возможных вариантов гости чемпионата стихийно выбрали именно Никольскую улицу, никто толком так и не понял. Да, она в центре, прямо у Красной площади — но мало ли у нас красивых мест в центре. Да, здесь полно кафе и баров — но и на других улицах их тоже достаточно. Возможно, иностранцев привлекли гирлянды, которые кажутся новогодними, но висят на улице до сих пор. А может, просто случайно сюда забрели несколько первых компаний — и пошло-поехало. Так или иначе, "пойти потусоваться на Никольской" для москвичей всех возрастов — это сейчас примерно то же, что "пойти потусоваться на Арбате" для музыкантов с гитарами. Местный бизнес доволен: выручка выросла так, что даже поломанная мебель тут никого не расстроит. "Посетителей всегда было много, но сейчас 90% из них — иностранцы, — говорит Ксения, менеджер другого кафе. — Работаем по 12–15 часов и с одним выходным. Все устали, даже кассиры. Но когда это кончится, будет скучновато". Первые четыре дня пришлось вводить ограничение — столики давали только на полтора часа. Сейчас "днем — лайт, а вечером — опять-таки атака". Такая же толпа — в магазине русских сувениров. Француз сметает с витрины пару десятков магнитов с надписью Moscow. Мексиканец задумчиво рассматривает матрешку с лицом Месси. На все это величественно взирает крупный чернокожий парень. При ближайшем рассмотрении оказывается, что он здесь продавец и вообще семь лет живет в России. Другой продавец, взмокший мужчина в галстуке и жилете, тычет пальцем в портрет российского президента — китайцы не узнали Путина. В двух шагах — другой сувенирный магазин, чуть поменьше, но с такой же толпой. Девушка с Карибов задумчиво смотрит на футболку с Забивакой. "Нравится?" — спрашиваю я по-английски. "Очень, но размер слишком маленький", — огорчается она. Пара пуэрториканцев на вопрос "как вам Москва?" взахлеб рассказывает, что нигде не видели такого красивого метро. А вот в магазине русского шоколада людей почти нет. "У нас с чемпионатом народу меньше стало, — говорит продавец. — Все, наверное, на пиво переключились". Самые шумные на Никольской — мексиканцы. Они по улице даже не ходят, просто сидят на скамейках в сомбреро, и все сами бегут к ним фотографироваться. У Мигеля в стаканчике водка, так что наладить с ним контакт легко — он тут же признается в любви к России, Москве и, собственно, водке, потому что "это и есть Россия". "А что лучше — водка или текила?" — спрашиваю я, чем слегка ломаю шаблон. "Это сложный вопрос, я люблю текилу, — подумав, говорит Мигель. — Но и водку люблю!" "Сложно не любить водку, если ты впервые в России и к тому же в отпуске", — думаю я. А ближе к концу улицы стоит аргентинец с длинными дредами и саксофоном. Это Лисандро, и он просто играет джаз, как обычный уличный музыкант, даром что одет в футболку своей сборной. На вопрос, зачем он это делает, просто отвечает: "Ради денег". Рядом с ним фотографируются, а местный дворник кладет к нему в футляр монетку. "Да что мы знаем о фрилансе", — с завистью успеваю подумать я, прежде чем юноша из Туниса ловит меня ради видео для своего Instagram. Минута — и я с тунисским флагом сообщаю на камеру по-английски, что буду болеть за Тунис. Чего не сделаешь во имя дружбы народов — даже если вообще не смотришь футбол. Ночь: танцы, страсть и поцелуи "О-о-о, о-о-о", — поют тунисцы, подпрыгивая и размахивая руками. И дальше что-то по-арабски. Что это за песня — несведущий человек не разберет, но, наверное, что-то такое же "народное", как наша "Катюша". "Катюшу" крепкие русские парни поют в ста метрах от тунисцев. Рядом местные танцуют в кружке, как на школьной дискотеке, распевая "я не знаю, где еще на этом свете есть такая же весна". В центре кружка — девочка лет пяти, которой давно пора спать. Крупный мужчина в карнавальной бумажной шляпке ведет за руку девочку постарше — у нее на голове "ушки" с нашим триколором. Парень уговаривает девушку покричать, что "Зенит" — чемпион". Не то что бы это было в тему. Но вечером на Никольской все перемешано настолько, что можно хоть рок-н-ролл под музыку Баха танцевать — все равно никого не удивите. Вечерняя Никольская — что-то среднее между карнавалом, кольцевой станцией московского метро в час пик, пионерским лагерем и сайтом знакомств. Костюмы и грим тут можно встретить любые. Толпа — такая, что хочется спросить, что за нехороший человек отключил второй эскалатор. Каждый, с кем вы заговорите (пусть даже на школьном английском), пригласит вас срочно подписаться на него в Instagram. А про знакомства и говорить нечего — все читали про китаянку, перепутавшую армян с аргентинцами, а то, что на Никольскую улицу приезжают за горячим сливанием душ, сердец и всего прочего, уже стало локальным мемом. Страсть здесь приходит неожиданно: пока мы выбираемся из толпы, какую-то блондинку крепко целует в щеку проходящий мимо турок. "Он тебя поцеловал?" — по-английски спрашивает ее спутник (он возмущен, но девушка, судя по ее лицу, вполне довольна). Со мной заводит разговор юный марокканец — на прощание мы трижды, по-русски, расцеловываемся в щеки и случайно увлекаемся до четвертого поцелуя — а потом, чтоб соблюсти традицию, начинаем сначала. Женщина в годах залихватски танцует с турками, а в баре девушки неведомого гражданства делают селфи с немцами. Кстати, вряд ли где в эти дни делают больше фото и видео, чем на Никольской, — и если вы хотите сделать селфи на фоне какого-нибудь колоритного мексиканца, не сомневайтесь, что кто-то сделает селфи на фоне того, как вы делаете селфи. И ищите себя во всех Instagram мира. Галина вот явно станет в соцсетях одной из самых известных российских девушек. Она заходит на Никольскую, и ей буквально не дают сделать шага. На ней нечто похожее на костюм Снегурочки — голубой халат и что-то вроде кокошника. Когда она выпутывается из интернациональных объятий, я в лоб спрашиваю: "А вы кто?" Оказывается, на ней национальный башкирский костюм. "Моя тетя — башкирка, и у меня родственники по всей стране, — говорит она. — Хочу рассказывать иностранцам про народы, которые у нас живут. Надо как-то просвещать людей, чтоб не думали, что у нас медведи ходят по улицам". "Значит, они будут уверены, что у нас по улицам ходят Снегурочки", — думаю я. Когда около полуночи я ухожу, жизнь на улице только начинается. Ночь жаркая, можно гулять с открытыми плечами. По Александровскому саду, явно направляясь к Никольской, идут три барышни в коротких платьях и на каблуках. Им оборачиваются вслед. "У кого-то будет хороший вечер", — думаю я. Ведь болельщики, приходящие в "народную фан-зону" на Никольскую, делают это явно не ради просмотра матчей. И это здорово. Потому что футбол объединяет — но ведь и не футболом единым. Бэлла Волкова ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ