Загадочный Путин. Что нужно знать о Путине, чтобы понять логику его действий.

Политическое кредо Владимира Путина формулируется достаточно просто - максимум возможного при минимуме затрат. Уяснив это, можно понять и всю его политику – в прошлом, настоящем и будущем. Этому кредо президент не изменял никогда. Рычаги направления В начале президентства Владимира Путина перед ним очевидно стояла задача вернуть рычаги управления в стране в руки центрального госаппарата, отобрав их у крупной буржуазии и влиятельных местных баронов. Можно было устроить настоящую войну за власть, можно было включить по полной репрессивный аппарат, развернуть кампанию уголовных дел и судебных процессов, посадить или устранить всех несогласных и полностью вернуть контроль над политической ситуацией в стране. Так можно было сделать. И, возможно, даже удалось бы достичь поставленных целей. Но подобный курс потребовал бы слишком больших затрат, обернулся бы слишком большими рисками, а возможно привёл бы к слишком тяжелым последствиям – как внутреннего, так и внешнего характера. В начале нынешнего века позиции крупной российской буржуазии были еще слишком сильны, она контролировала большую часть прессы, значительную часть парламента и немалую часть правоохранительной системы. Позиции региональных баронов тоже были весьма прочны, особенно в национальных республиках. Развязывать открытую войну в этих условиях было чревато вспышкой национализма, сепаратизма и постоянных олигархических мятежей, что мы и наблюдаем сейчас, например, на Украине. Нет, Путин не стал форсировать события, он не начал открытую войну. Он стал неторопливо и несуетливо оказывать давление, то ослабляя, то усиливая его, лишь изредка срываясь в атаки, вроде подавления чеченского мятежа или разгрома Ходорковского. Но и тут он не стал добиваться абсолютной, «сухой» победы. В Чечне было принято решение договориться и поделиться властью с умеренными вождями боевиков и тем самым переманить их на свою сторону; Ходорковского посадили, но не добили, и в конце концов даже выпустили. Путин вовремя останавливался во всех своих кампаниях, и не наживал ненужных врагов на ровном месте. Он мог закатать всю Чечню в асфальт, но тогда наверняка получил бы новых опасных и неукротимых врагов в других горских народах и некоторых исламских странах Ближнего Востока. Нужно было это ему? Нет. Он мог расправиться и отобрать бизнес не только у Ходорковского, но и у многих других олигархов, но тогда был риск полной инвестиционной изоляции страны и формирование мощной фронды недовольных. Нужно это было Путину? Нет, и он без этого обошелся. Стоп, машина! Путин никогда не ведет атаку сразу по всем фронтам или против нескольких соперников. Более того, он никогда не доводит свою атаку до условного «взятия Рейхстага», нокаута или тотальной победы. Он всегда предпочитает победу по очкам. Он всегда оставляет противнику шанс отыграться, даже если это всего иллюзия шанса. Громкая безусловная победа не только радует и вдохновляет сторонников, но также пугает и активизирует противников, которые под впечатлением этой победы начинают объединяться, наращивать мощь и противодействие. Поэтому громкая внушительная тактическая победа нередко оборачивается в итоге стратегическим поражением – Наполеон с Гитлером многое могли бы об этом рассказать. Только не Путину, Путин и так всё прекрасно знает. И особенно хорошо он знает, когда нужно остановиться. А это не менее важно, чем вовремя начать. Начинает Путин всегда в ответ, а прекращает по своему усмотрению, но почти всегда у самой красной черты. У него какое-то звериное чутье балансировки, игры на грани офсайда, когда он при минимуме усилий добивается максимум возможного, оставляя при этом ещё и впечатление договороспособного и компромиссного человека. Так он работает во внутренней политике, так он работает и во внешней. Минимум как максимум В августе 2008 года у Путина были все возможности захватить Тбилиси и полностью подчинить всю Грузию. Но тогда был бы риск столкнуться с полномасштабным коллективным отпором не только всего Запада, но и большей части ООН и союзников по СНГ. При этом пришлось бы интегрировать в состав России явно враждебную Грузию, и это стоило бы несравненно больших затрат и усилий, нежели интеграция лояльных Абхазии с Южной Осетией или тотально дружественного Крыма. Стоила ли игра свеч? По видимому нет, и Путин удовольствовался необходимым минимумом – защитил союзников в Закавказье, ослабил Грузию и лишил её перспектив на вступление в НАТО. При этом избежал, по большому счету, серьезных обвинений в агрессии и международной изоляции. Традиционная ставка Путина на ответные действия позволила, в конце концов, перевести стрелки на Саакашвили, и добиться его изгнания из Грузии. А также осторожного, но все же потепления отношений двух стран, с перспективой дальнейшего сближения. Всё больше людей в Грузии видят своих настоящих врагов не в России, вступившейся за союзников, а в Западе, отступившегося от союзников. Смена настроений идет неторопливо, но неизбежно, и, рано или поздно, к власти в Тбилиси вновь придет полностью пророссийское руководство с полной народной поддержкой. Что было бы невозможно, если бы в августе 2008 года Путин решил полностью оккупировать Грузию. Враждебность населения не дала бы ему возможности этого добиться даже в очень отдалённой перспективе. Ни мира, ни войны Аналогичным образом Путин действовал и на Украине. Стремительным броском, без единого выстрела, заняв Крым Путин не стал провоцировать дальнейшую эскалацию конфликта, не стал вводить войска и занимать остальные русские области, условную «Новороссию», хотя и призывали его к этому практически прямым текстом многие патриоты и националисты. Можно было четыре года назад, пока мятежники в Киеве еще не утвердились у власти, а армия была дезорганизована и деморализована, занять всю левобережную Украину, да и Одессу в придачу. Но, опять-таки, это было бы слишком затратно и рискованно – и в политическом, и в экономическом смысле. А Путин очень не любит лишних необоснованных затрат. Да, Крым стоил дорого – во всех смыслах. Но приемлемо. Поскольку всё окупалось уже одним тем обстоятельством, что НАТО без Крыма лишалось всякого стратегического преимущества в Черноморском регионе. А Россия это преимущество приобретала. Минимум затрат при максимуме возможного – во всех смыслах. То же самое относится и к войне на Донбассе. Путин не вводит войска напрямую, не признает республики открыто, чего хотели бы и к чему призывают очень многие в России и на том же Донбассе. Нет, он держит ситуацию в подвешенном состоянии, периодически перемалывая украинскую армию в кровопролитных боях, исподволь подрывая позиции и популярность киевского режима и не давая ему возможности свободно вздохнуть. Он не добивает нынешний киевский режим, он поджаривает его на медленном огне, давая ему возможность самому показать себя во всей красе. Путин действует крайне расчетливо и осторожно, поддерживая напряжение на нужном уровне, не давая Порошенко возможности ни наступать, ни отступать, действуя столь дозируемыми силами, чтобы ни у кого не было доказательств прямого участия России в конфликте. И тем самым сохраняя видимость готовности к компромиссу по широкому кругу вопросов. Свободная касса Начни Путин полномасштабное вторжение на Украину и присоединяя к России вслед за Крымом другие регионы, он потерял бы широту маневра и свободу действий. Мало того, что пришлось бы брать на содержание российского бюджета намного более бедные и отсталые украинские регионы; мало того, что пришлось бы самим восстанавливать разрушенную украинскую инфраструктуру и экономику, так ещё бы на Россию повесили и украинские долги, которые бы оставило сбежавшее «в изгнание» правительство. Плюс безусловная консолидация Запада, отказ от всех совместных проектов, включая «Северный поток-2», и прочие необратимые потери. Путин поступил умнее. Он не стал брать на содержание России нищую враждебную страну, он «повесил» её на Запад. И пока там разбираются с этим «подарком», не зная, что с ним делать и как уже избавиться от докучливых просителей, в Украине, как и в Грузии накапливается критическая масса недовольных и своей властью, и западными кураторами, доведшими страну до такого состояния. Сэкономленные на Украине деньги Путин направил на развитие Крыма и остальной России. Сэкономленные войска – на поддержку Сирии и укрепление позиций на Ближнем Востоке, что ведет к общему укреплению позиций России в мире. Точечно и дозированно распределяя ограниченные ресурсы Путин уверенно маневрирует в опасном и враждебном окружении, вербуя союзников и предотвращая создание сплошного фронта противников. Повремени, повремени... Путин следует завету Кутузова: «Всё приходит вовремя, для того, кто умеет ждать». Он не форсирует события, не размахивает топором; он лишь чуток подпиливает веточку, дожидаясь, пока она сама обломится. Можно, конечно, взять сейчас Донбасс, но зачем, если при этом придется потерять остальную Украину. Лучше подождать, пока обессиленная страна сама окончательно разуверится в европейском чуде и американской помощи, и разумно рассудит, что лучше вернуться назад. Самой. Без всяких войн, вторжений, революций и прочих кровавых и дорогостоящих мероприятий. Время – это сейчас самый дорогой ресурс. И, в отличие от западных коллег, которым надо будет всем переизбираться, что у них скорее всего не получится, у Путина есть роскошь времени. Он может себе позволить ждать. Ждать ошибок соперников и пользоваться ими, не совершая ошибок своих. Нынешняя политическая и международная ситуация настолько сложна и непредсказуема, что почти всегда в выигрыше оказывается тот, кто пользуется ошибками противника, не совершая собственных. И стратегия Путина начинает приносить плоды. Единый западный фронт распадается, бывшие враги начинают наперегонки соревноваться, кто быстрее заключит сепаратный мир с Россией. Меркель с Макроном уже побывали у Путина, теперь на встречу с ним спешит Дональд Трамп. Что будет дальше?