И тут звоню Знарку: «Аллё, батя…»
Знаменитый актёр, главный тренер Сергей Макеев из сериала «Молодёжка» – Денис НИКИФОРОВ рассказал в интервью о любимом «Динамо», Знарке и страхе.
Свитер для Питта
– Что общего у хоккея и кино?
– Так ведь это всё – один большой шоу-бизнес. Хоккеисты выходят вечером на площадку, актёры – на подмостки. Они тренируются, мы репетируем. Они расписывают схемы атаки и защиты, мы – мизансцены. Много точек соприкосновения. Даже травмы есть: у них больше физические, у нас[end_short_text] – душевные и психологические.
– Да?
– А вы как думали? Некоторым актёрам ставили не очень хорошие диагнозы…
Вообще артисты и хоккеисты дружат. Помните, как Сашка Овечкин дарил свитер с номером один Брэду Питту? А в своё время Валерий Харламов дружил с труппой Театра на Таганке. Об этом можно повесть написать!
– Правда, что вам однажды после драки восстанавливал лицо доктор «Динамо» Валерий Конов?
– Шли три нетрезвых человека. Толкнули девочку, она упала в сугроб. С моей стороны это была глупость, наверное. Никакого геройства в этом нет. Но я пошёл прямо на них. А дальше – слово за слово.
– Не узнали боксёра из «Боя с тенью»?
– Вечерочек был, я после спектакля шёл. И вот Евгеньич помог мне классными компрессами. Там удары по касательной прошли, но у чувака было кольцо на руке. Повредил мне бровь, нос, губу. Спасло то, что я был в бейсболке.
Надломили душу «Динамо»
– Что творится с московским «Динамо»? Команда с таким составом даже не входит в зону плей-офф.
– Два года назад случилось чёрное в этом клубе, и оно до сих пор пованивает. Когда позволяют себе приходить в кабинет к легенде Виталию Давыдову с обыском – что тут ещё обсуждать? Рыба гниёт с головы.
Не в игроках дело, каждый из них – профессионал. Но атмосфера… Когда ты пытаешься что-то сделать на тлеющем пепелище, то даже закалённые люди растеряются. Когда умирает любовь, её сложно восстановить. «Динамо», клубу с шикарной историей, очень сильно надломили душу. Навалили туда… И эти авгиевы конюшни ещё долго разгребать.
– Вашего друга Олега Знарка убрали из СКА и сборной России.
– Жизнь всех расставит по местам. Человек по делу популярен. Мастер и профи своего дела. Он не может быть всем другом. Прекрасно известен характер Олега Валерьевича.
– Знарок ведь не пойдёт в скромный «Трактор».
– Кому-то финансовый фактор не подходит, но это нормально. Я тоже не соглашаюсь на какие-то вещи, если гонорар намного меньше обычного. Да, Знарок – не самый бедный человек на планете. Но это его выбор, жертвовать ли чем-то. Думаю, он скоро вернётся к работе.
Вспоминаю, однажды мне перенесли авиарейс в Казахстан на утро. И вот «Шереметьево», полпервого ночи. Что делать? Домой – туда-сюда съездить… Набираю Знарку: «Бать, ты где?» – «На базе в Новогорске. Занят не сильно, приезжай». – «А вот и приеду!»
Меня накормили ужином, потрясающе посидели поболтали. Спать положили, с утра отвезли в аэропорт. Родная динамовская база спасла.
180 прыжков с парашютом
– Когда вы снялись в роли тренера в шести сезонах «Молодёжки», не возникало мысли потренировать хотя бы детскую команду?
– Я не настолько профессионал. А если ты берёшься за малышей... Что значит «хотя бы детскую»? Со взрослыми я бы договорился. Но дети тебя не поймут. Я вожу сына на хоккей. Детский тренер играет важнейшую роль.
Как говорил мой учитель Олег Павлович Табаков, тут не должно быть поточного метода. А он в хоккее пока есть. Сын занимается в группе 2013 года рождения, там 127 детей.
К каждому маленькому актёру нужно искать индивидуальный подход. С юными хоккеистами – то же самое. Но система настолько не отлажена, что тренерам всё равно надо где-то подрабатывать. Им внимания на всех не хватает. И тут глобальный вопрос к государству, почему нас ставят в такие позиции.
Вот говорят, что поколение хреновое. Ничем не интересуется, кроме айпадов-айфонов-ютуба. Дети с родителями не общаются. А кто сделал так, что папа-мама на трёх-четырёх работах крутятся и не видят ребёнка неделями?
Кстати, мне ещё Олег Знарок предлагал: «Хочешь со мной на скамейку пойти?» Он тогда «Динамо» тренировал. Мы даже прикинули, что на матч против ЦСКА не надо. «Это всё-таки принципиалочка. А вот против рижского «Динамо» давай попробуем». И я, как назло, заболел!
– Правда, что вы совершили 180 прыжков с парашютом?
– Чуть больше.
– Зачем?
– Адреналин – это природный наркотик. Даже в театре, если ты отыграл один спектакль уже 150 раз, всё равно нервничаешь перед выходом. Это пока тебе не пофиг.
Самое опасное в прыжках – когда заканчивается страх. Об этом инструктор должен предупреждать сразу: «Страх терять нельзя. В ином случае надо заказывать деревянный макинтош и оркестр».
Было много примеров, когда даже этого адреналина не хватает. Чуть пониже развернулся, передержал паузу, когда выдернуть кольцо. Девочки из столовой смотрят, ты перед ними форсишь – это обычно и губит. У каскадёров самые глупые смерти происходят со словами»: «Щас я покажу, как надо!»
– Вы страх не теряли?
– Ни в коем случае! Хотя в кино почти все трюки делаю сам.