Родственники умершего от COVID-19 врача Маньковича столкнулись с бюрократической машиной Беглова

Старший врач Центральной подстанции Городской станции скорой помощи Владимир Манькович посмертно был награжден орденом Пирогова «за вклад в борьбу с коронавирусом». Александр Беглов лично звонил семье врача и выражал соболезнования. Однако когда пришло время оформить и получить «губернаторскую» выплату, родственникам пришлось столкнуться с разными отговорками. Маньковичу было 67 лет. В сфере обеспечении граждан медицинской помощью он трудился с 1989 года. В его обязанности входила координация работы всей городской «скорой» — он распределял бригады по вызовам. Доктор пользовался большим авторитетом в коллективе — коллеги советовались с ним по всем вопросам. Болезнь дала о себе знать внезапно и стала развиваться очень быстро. Изначально не проявлялось никаких симптомов, однако спустя время на работе его состояние ухудшилось. КТ показало, что легкие поражены на 80%. Позже, 27 апреля, Маньковича положили в больницу № 40 в Сестрорецке. Врач сказал жене, что, наверное, не выживет. Его самочувствие быстро ухудшалось – увеличилась температура, появилась одышка. Врачи делали все, что в их силах, но ничего не помогало. Доктор умер 4 мая. Антон Манькович, его сын, работал водителем в городской «скорой». Он тоже заболел коронавирусом и вместе с женой лечился в Боткинской больнице. Вдова врача Ольга удивляется, как при всем этом сама не заболела коронавирусом, ведь она сама инвалид и из дома не выходила. Женщина вспоминает, как ее муж обещал уйти на покой и перестать работать, когда ему исполнится 70 лет. Какого-либо предчувствия, что он не доживет, у него не было. После похорон Ольге Манькович позвонил Александр Беглов. Губернатор выразил соболезнования, сказав, чтобы семья обращалась к нему, если потребуется помощь. Тогда родственники врача стали собирать документы на получение «губернаторской» выплаты для медперсонала Северной столицы. Для семей умерших медработников Петербурга она составляет 1 миллион рублей. Для медработников, получивших инвалидность из-за ковида, 500 тысяч рублей, для тех, кто заразился и переболел коронавирусом – 300 тысяч рублей. Чтобы оформить компенсацию, комиссия в медучреждении должна вынести вердикт, что медработник заразился и умер вследствие профессиональной деятельности. У семьи есть письменное заключение комиссии, подписанное главврачом Городской станции «скорой помощи», что Манькович заболел и умер, поскольку помогал пациентам. При этом в документе есть оговорки, что заражение могло произойти при непонятных обстоятельствах, поскольку в его обязанности не входила работа с больными ковидом. Комиссия не исключила, что Манькович мог подхватить инфекцию, например, в общественном транспорте, на котором он добирался до места работы. Родные врача недоумевают, почему ведомство акцентировало внимание именно на этом. Не может быть сомнений, что он заразился на работе. Ведь в конце апреля коронавирусом болел уже каждый третий сотрудник Центральной подстанции «скорой помощи». В тот период около 30% медперсонала была на больничных. Нагрузка на остальных медиков возросла в несколько раз. Манькович, несмотря на это, трудился наравне со всеми. Компенсацию от города семья собралась оформить на троих детей умершего доктора. Ольга Манькович с грустью констатирует, что поначалу чиновники общались с семьей доброжелательно. Собрали документы, подали в соцзащиту Невского района. Когда сын Антон позвонил, ему сказали, что в выплате им решено отказать. Они объяснили это тем, что так постановил Городской комитет по здравоохранению. В госструктуре сообщили, что решение принимают в районных отделах соцзащиты. Ольге Манькович разочаровало, что семья столкнулась с таким бездушием, ведь доктор отдал свою жизнь ради спасения других. Когда материал «Фонтанки» уже готовился к выходу, из администрации Невского района сообщили, что семья Маньковича получит все выплаты своевременно, идет сбор документов. Не исключено, что если бы журналисты не готовили данную статью, с мертвой точки дело бы не сдвинулось.