Эксперт объяснил, почему Америка ненавидит Китай: истоки и притоки
Для рвущегося к власти в Америке тандема Трамп—Вэнс характерно совпадение мнений по большинству вопросов внутренней и внешней политики.
Особенно это заметно во взглядах на Китай. У обоих взгляд стрелка, взявшего цель на мушку.
Еще в ходе подготовки к предыдущим президентским выборам Дональд Трамп сыпал проклятьями в адрес Поднебесной. Но мало кто ждал, что за словом кандидата последуют дела президента. Однако обычной девальвации предвыборных угроз в данном случае не произошло. Именно Трамп начал против Пекина торговую войну, которая затем превратилась в «холодную войну» с экономическими, военными, информационными и прочими фронтами. Первые залпы раздались летом 2018 года, когда стало ясно, что на пути достижения цели «сделаем Америку снова великой!» возникло препятствие размером с Великую китайскую стену. Си Цзиньпин выдвинул долгосрочный план под названием «Великое возрождение китайской нации». Этот план был утвержден в качестве национального приоритета на XIX съезде Компартии в октябре 2017 года, через 8 месяцев после начала президентства Дональда Трампа.
Отношение 45-го президента, а также его преемника Байдена и всей американской элиты к Китаю можно сравнить с чувствами опытного бегуна-чемпиона, который не привык, чтобы его пытались обогнать. Но неожиданно кто-то стал дышать в затылок. Так близко не приближались ни японцы, ни русские, которых удалось снять с предыдущих забегов. Удивление, а затем и гнев вызвала личность конкурента — им оказался Китай, которому сами американцы долго и снисходительно помогали встать на ноги, обучили приемам победоносного продвижения вперед.
Жители Америки непосредственно соприкоснулись с китайцами во второй половине XIX века. Уничтожив коренное население, американцы искали другие ресурсы дешевой рабочей силы. Сначала завозили рабов из Африки, затем стали «импортировать» сотни тысяч кули, китайских разнорабочих. К 1880 году только в Калифорнии их скопилось более 200 тысяч. Поначалу кули использовали в разгар «золотой лихорадки». Практически рабское положение китайцев ярко описал в своих очерках Джек Лондон. Затем началось не менее прибыльное строительство железных дорог через весь континент. Когда основная работа была сделана, скопления китайцев в чайна-таунах, их непривычные наряды, прически и поведение стали вызывать раздражение. Под предлогом нарушения официального запрета связей китайцев с белыми женщинами прошли погромы. Разновидность расизма под названием «синофобия», ненависть к китайцам поразила не только низы общества. 6 мая 1882 года Конгресс США принял «Акт об исключении китайцев», который на 10 лет запретил новую иммиграцию, а также натурализацию китайцев, которые уже были постоянными жителями.
В то самое время, когда белая чернь и расисты-политиканы устраивали погромы и издавали дискриминационные законы, дальновидные американцы по-иному глядели на Поднебесную. Одни видели неисчерпаемый источник трудолюбивой рабочей силы, другие — бескрайнее поле для деятельности миссионеров, обращения «нехристей» в свою веру.
Америка не осваивала Китай мечом и крестом. Она пришла позже португальцев, испанцев, англичан, французов, русских, немцев и японцев. В годы двух «опиумных войн» (1842–44 гг. и 1856–60 гг.) американцы хоть и приторговывали зельем, но не расстреливали китайские порты, не захватывали обширные куски Поднебесной. Они просто распространяли на себя плоды побед воинственных конкурентов на основе своей «доктрины открытых дверей». Основу американского присутствия закладывали торговцы и миссионеры. Они не только несли слово Божье, но также становились учителями и врачами, обучали паству математике, естественным наукам.
Китайцы с благодарностью вспоминают, что нынешний Пекинский университет вырос из основанного американцами в 1862 году колледжа переводчиков. Столичный университет Цинхуа, который окончил Си Цзиньпин, вырос из колледжа Цинхуа. В 1930 году до 500 тысяч китайцев обучались в 130 школах и 16 колледжах больших и малых городов Китая. Число больниц достигло 130, кадры для них готовил Пекинский единый медицинский колледж, который финансировался Фондом Рокфеллера. На деньги Генри Форда в США готовили мастеров и инженеров. К середине 20-х годов прошлого века в Китае действовало примерно 5000 протестантских миссионеров из США. Многие проводили в Поднебесной всю жизнь, их выросшие в Китае дети нередко становились китаеведами, учеными, дипломатами, разведчиками.
Двойственное отношение к Китаю и китайцам стало фундаментом политики в отношении Поднебесной. До сих пор в Америке одни хотят «исключать китайцев», другие — «приручить китайцев». Приход к власти коммунистов в 1949 году означал поражение сторонников «приручения». Обманутые ожидания вызвали вспышку ненависти — последовали экономическая блокада глобального масштаба, поддержка остатков войск Чан Кайши на Тайване, отказ Пекину в членстве в ООН. Ненависть дошла до точки кипения во время корейской войны (1950–53 гг.), когда первое в истории противостояние американцев и китайцев на поле боя закончилось не в пользу янки. Стремлением не допустить распространение китайского влияния в Азии объяснялась еще одна неудачная для Америки война — вьетнамская.
Сторонники «приручения» Китая стали «козлами отпущения» за большие и малые поражения. Но их мечта теплилась и неожиданно вспыхнула с новой силой в 1972 году. Опиравшийся на потомков миссионеров Генри Киссинджер устроил встречу в Пекине своего президента Ричарда Никсона с Мао Цзэдуном. «Великий кормчий» не посещал занятия в миссионерских школах в отличие, например, от основателя партии Гоминьдан Сунь Ятсена. Однако еще в пещерах Яньани в 30–40-е годы он поддерживал добрые отношения с наезжавшими в гости американскими журналистами, писателями, дипломатами и разведчиками. Эти отношения были более масштабны, чем контакты с постоянно находившимися рядом советскими журналистами, врачами и чекистами. Но вовсе не личные симпатии привели к решению встретиться с Никсоном и открыть возможность нового этапа отношений с Америкой.
Для Мао Цзэдуна, как и для всей китайской элиты, был характерен двойственный подход к Америке: «мстить варварам за былые унижения» и «использовать варваров в интересах Поднебесной». Окончательный выбор в пользу второго варианта был реализован уже после смерти Мао Цзэдуна пришедшим к власти Дэн Сяопином. Ради получения поддержки своей программы восстановления разрушенного «большим скачком» и «культурной революцией» Китая он в 1979 году предложил Вашингтону создать альянс против Советского Союза. Вскоре в Китай хлынули тысячи бизнесменов и профессоров, которые словом и делом демонстрировали превосходство американской цивилизации. Миллионы китайских студентов получили прививки американского образа жизни в заокеанских университетах. Сторонники «приручения» торжествовали, они разработали стратегию вытеснения коммунистических идей и вовлечения Китая в подконтрольную США мировую капиталистическую систему.
Сложившиеся между Китаем и Америкой взаимовыгодные отношения устраивали обе стороны и были похожи на удачный брак по расчету. Он продолжался несколько десятилетий и стал трещать по швам, когда в Вашингтоне с ужасом разглядели подросший плод сожительства. Эффективная модель социализма с китайской спецификой с помощью игравшего роль турбонаддува Запада безжалостно сокращала экономический и технологический разрыв с США. КНР превратилась во вторую экономику мира, обзавелась современным военным и научно-техническим потенциалом. Совокупность дел и слов китайских коммунистов окончательно похоронила стратегию «конструктивного вовлечения» Поднебесной в глобальную либерально-капиталистическую систему. XIX съезд и 2017 год обозначили точку невозврата. Китай из партнера превратился даже не в конкурента, а в противника.
Сторонники «исключения Китая» торжествовали. Их разработки были обновлены и положены на стол в Овальном кабинете. Президент Трамп обозначил Китай как противника в установочных документах по национальной безопасности. Были введены повышенные тарифы на китайский экспорт. Началось подстрекательство в Синьцзяне, Гонконге, Тайване. Быстро сложился целый букет ненависти. В него входила злоба в отношении успешного экономического конкурента. В него входили обманутые ожидания от «конструктивного вовлечения». В него вошли даже расистские предрассудки. Стал популярным тезис о том, что «холодная война» против КНР будет не менее, а даже более ожесточенной, чем противостояние с СССР. Ведь в ее основе не только экономические и политические, но также цивилизационные и даже расовые противоречия. Руководительница одного из подразделений Государственного департамента США по фамилии Скиннер заявила, что «холодная война» с Китаем будет похлеще той, что была с Советской Россией. По ее словам, русские все-таки принадлежат к белой расе, исходят из одинаковых с Западом мировоззренческих ценностей. Китайцы же относятся к желтой расе, у которой свой набор понятий о добре и зле.
У американской ненависти к китайцам глубокие истоки. Они подпитывались все новыми и новыми мощными притоками. Сейчас мы видим материализацию этой ненависти в документах Вашингтона, в реальной политике США в Азии и на всей мировой арене, в предвыборных обещаниях следующей смены хозяев Белого дома.
Автор: Юрий Тавровский