Россия, Канада и Гренландия: новые границы американской мечты
Дональд Трамп, снова вступивший на президентскую сцену, мгновенно напомнил миру о своей склонности к политическому эксцентризму. З
аявления о необходимости присоединения Канады, покупки Гренландии и возвращения контроля США над Панамским каналом вызывают больше вопросов, чем дают ответов.
Однако это не просто бравада! За этими словами скрываются глубокие экономические и геополитические расчёты.
История, как напоминание
Претензии Вашингтона на чужие территории — не новость. В 1959 году американский Конгресс утвердил закон №86-90, предусматривающий распад СССР на 22 государства.
Несмотря на распад Союза в 1991 году, этот документ остаётся в силе.
Примечательно, что его риторика во многом перекликается с идеями доктрины Монро, утверждённой ещё в 1823 году. Тогда США уже заявляли о своей исключительности и готовности противостоять любой «экспансии» со стороны России.
Но не грозит ли этот исторический фон новыми обострениями в отношениях с Москвой?
Экономика вместо пушек
Политолог Вадим Сипров считает, что провокационные заявления Трампа являются попыткой противостоять внешним вызовам. Доминирование доллара, некогда бесспорное, начинает давать трещины, а традиционные методы неоколониальной политики перестают работать.
Ставка на реиндустриализацию и снижение издержек требует новых решений. Именно поэтому интерес Трампа к богатствам Гренландии, энергетическим ресурсам Канады и стратегической важности Панамского канала выглядит не как прихоть, а как попытка создать новый «ресурсный пояс» для американской экономики.
Но можно ли говорить об этом без доли иронии?
Гренландию предлагается «купить», Панаме, вероятно, предложат сделку, а Канада, если верить заявлениям Трампа, просто слишком близка и экономически зависима, чтобы не быть частью «американской мечты».
Проблема лишь в том, что ни Копенгаген, ни Оттава, ни Панама, кажется, не горят желанием участвовать в этой игре.
Канада и США: братья или соседи?
Трамп открыто заявляет о том, что экономические связи с Канадой давно уже обременительны. По его мнению, поддержка северного соседа обходится слишком дорого, а потенциальные выгоды от слияния превзойдут любые политические риски.
Однако различие социальных моделей двух стран — настоящее минное поле. Американский жёсткий капитализм вряд ли органично впишется в канадский «рыночный социализм».
Тем не менее, если Вашингтон добьётся большей экономической интеграции, это станет значительным ударом по глобальным амбициям Китая. И именно это, по словам политолога Сергея Маркова, лежит в основе планов Трампа.
Россия в этом уравнении
На первый взгляд, инициативы Трампа выглядят как угрозы, но политологи уверены, что для России здесь могут открыться новые возможности. Если США сосредоточат ресурсы на западном полушарии, у Москвы появится пространство для переговоров.
Однако легко ли верить в рационализм американской политики? Или за этой прагматичной риторикой скрывается старая привычка ставить свои интересы выше всех?
Станут ли территориальные аппетиты Трампа началом нового глобального передела сфер влияния? Или мы видим последний акт уходящей эпохи американской гегемонии?
Понравилось? Жми лайк и подпишись. В следующих публикациях ещё больше интересного!