О сложностях материнства и мифах, связанных с ним

Часто считается, что привязанность между матерью и ребенком является непосредственной, неприкосновенной и само собой разумеющейся. И что становление матерью происходит инстинктивно, создавая особую связь, самую сильную в кодексе любви. На нас также возлагается ответственность, как будто от наших способностей зависит психическое равновесие нашего ребенка и взрослого, которым он станет.

Матери-акробаты, балансирующие между работой, домом, семьей и материнством.
А также пара. Всегда доступна, жертвенна, готова поставить ребенка превыше всего. Мы возлагаем нереалистичные надежды на себя и часто на своих партнеров.

Мифы о материнстве

Мифы о материнстве крепко держатся за нас, и когда реальность не соответствует им, становится сложно.
Потому что иногда долгожданные отношения не складываются. Может случиться так, что вы не сразу испытаете материнское удовлетворение, о котором так много слышали, и не сразу переполняет радость.
Вместо этого, будете чувствовать себя измученным, прикованным к назойливой повседневной жизни.

Мы смотрим на это очаровательное существо в темноте, в одном из множества ночных пробуждений, и думаем о том, насколько лучше было без него. За свободные отношения с потерянной жизнью, за узы этого злоумышленника. Мы не всегда обнаруживаем ожидаемую идиллию, а только ошеломляющую неадекватность и страх оказаться вовлеченными в более крупный проект, чем мы ожидали.

Материнство – это необыкновенный, замечательный, но в то же время печальный опыт. Это всегда застает нас немного неподготовленными. И иногда это заставляет нас чувствовать себя неадекватными, или обескураженными и разочарованными на каком-то этапе, в какой-то момент, в какой-то период роста нашего ребенка.

Не всегда стабильны, уверены, что адекватно реагируем на их потребности. Можно долго ждать появления ребенка, а потом обнаружить, что не справляешься с этой ролью, хотя и любишь его. Вдали от эйфорической и гордой модели женщины, которая наконец-то реализовалась. Это может случиться как с первым материнством, так и со вторым ребенком. Некоторых детей просто сложнее любить, они плаксивы и требовательны. Даже опытные матери могут обнаружить эти чувства.

Табу на материнство

Стыд и вина, а также боль мешают нам говорить об этом, легче признаться в этом, возможно, по прошествии времени. Вместо этого важно снять табу с материнства, пересмотреть идеи, с помощью которых мы его интерпретируем. Сосредоточиться на том, что материнская любовь не является безусловной. Беременность и роды не приводят автоматически к внезапному приливу нежности и ласки. Иногда они вызывают другие эмоции, такие как гнев, страх, чувство неудачи.

Младенцы очень требовательны и обладают огромной способностью вызывать сильные и примитивные эмоции. Чтобы влюбиться, может потребоваться время. И даже в любви можно чувствовать себя злым, измученным. Временами отчаяние, депрессия или апатия. Это происходит в любых значимых и близких отношениях.

Часто говорят о послеродовой депрессии, об этом критическом периоде матери после родов, поэтому в этих псевдопсихопатологических рамках склонны оправдывать возможные чувства раздражения, демотивации по отношению к новорожденному. Однако мало что говорится об амбивалентности материнской любви.

Мы отвергаем идею о том, что на мать, помимо любви, может влиять и отвержение ее ребенка. Как объясняет психоаналитик Умберто Галимберти в своей книге “Мифы нашего времени”, отношения матери и ребенка считаются чем-то священным, непререкаемым, хотя мы знаем, что материнская любовь никогда не бывает просто любовью.

Вот почему нам необходимо нормализовать идею о том, что привязанность может быть медленным процессом. Признать, что мы амбивалентны по отношению к этому важному существу, что иногда мы испытываем чувства, которые не можем логически объяснить себе. Воспринимать неадекватность как часть здорового воспитания.

Вынесение определенного содержания на поверхность, его признание и озвучивание, может разбавить его.
Также должно признать возможность попросить о помощи, одиночество может привести к отчаянию. В некотором смысле, как матери, мы нуждаемся в заботе, в хорошем уходе.

В своих попытках продемонстрировать свою компетентность мы иногда отключаемся от других, упускаем драгоценные возможности для питательных отношений, ободряющих конфронтаций, солидарности, возможности выразить свою неадекватность, реальную или воображаемую.

Для того чтобы любить, человек, очевидно, должен также чувствовать себя неполноценным. Именно неадекватность, в конечном счете, заставляет нас быть готовыми реагировать, вмешиваться, подстраиваться. Если бы мы не чувствовали себя отчасти неуверенно, то рискнули бы пренебречь своим ребенком. Возможно, нам нужно позволить чувству материнской неадекватности сделать свою работу, всплыть на поверхность в своем беспорядке, поставить себя перед нашими намерениями, заставить нас думать.