«Вытащи меня из ямы»: писатель Ренат Тажеев рассказал ФАН о своем новом романе
Ренат Тажеев — интересный человек, превосходный собеседник, отличный писатель, хотя предпочитает называть себя начинающим автором. За его плечами — множество рассказов, стихотворений и романы. Начал Ренат писать еще в школе. А примером ему послужил отец. В этом интервью мы поговорили о творчестве Рената и его романе «Вытащи меня из ямы», который вы можете прочитать на сайте ridero.ru. — Как началась твоя творческая деятельность? — Много начал писать уже в детстве, в школьном возрасте. Потом забросил, а серьезно увлекся этим примерно в 2013 году. В моей жизни был такой период, когда я опять начал активно читать книги. И во мне что-то, видать, проснулось. — Стихотворения писал? — У меня много стихотворений. Большинство из них на английском языке. Изначально они задумывались как тексты для песен. Из того, что нравилось, я сохранял, публиковал в интернете, на том же Стихи.ру. В детстве много тетрадей исписал, когда еще компьютеров не было. Потом все написанное перенес туда. В школе прозу тоже писал, но это была полная шляпа, мне самому не нравилось. — В школе участвовал в творческих конкурсах, выступлениях, может, городских мероприятиях, например, от имени школы? — Вообще никогда! Я терпеть не могу этой суеты, не люблю, когда втягивают в подобную самодеятельность. В основном писал в стол. Читал кто-то из друзей, отец много всего из написанного прочел. Мы с ним часто спорили, дискутировали. Папа тоже писал и прозу, и стихи. Стихи писал еще с юности. К сожалению, они попали в сборник дальневосточных поэтов только после смерти отца. Видать, мне от него и досталось это. Оттого мы и спорили, что разница поколений: я писал полную дичь — если сейчас перечитать, самому станет смешно. Но тогда мы с отцом спорили. — Ты прислушивался к его критике? — Нет. Кто прислушивается к родителям в 14 лет? Естественно, я стоял на своем. При этом мне нравилось читать то, что писал папа. Как сейчас помню, запирался на кухне вечерами, курил, пил чай и писал. У него тоже было много исписанных тетрадей — в основном это литература 90-х — а-ля криминальное чтиво. Писал что-то про Дальний Восток. Мне было жутко интересно, я всегда старался проскользнуть, посмотреть, что он там делает, чуть ли не над душой стоял. А он меня каждый раз выгонял. Конечно, когда его не было дома, я заходил в его комнату, находил тетради и читал. Что-то из написанного мне нравилось, что-то — нет, но в целом эта литература была мне не близка. Правда, меня больше тянуло к иностранной литературе. И больше к современной, чем к классике. — Кому ты показывал новые произведения в первую очередь, отцу? — Не было такого, мол, папа, я тут кое-что написал, прочти. Он мог случайно что-то найти, взять и прочитать. У меня в комнате постоянно был хаос — на столе все было разбросано. Папа мог случайно наткнуться на тетрадь или листы, читал и высказывал свое мнение. Это было давно, подробностей не помню, но в целом происходило как-то так. — Кто из зарубежных писателей тебе близок, кто вдохновляет? — Чак Паланик, Ирвин Уэлш, Брет Истон Элис, Чарльз Буковски, Стивен Кинг, Ремарк, Лавкрафт, Кафка. Ромена Гари очень люблю. Да много кого еще, сразу не скажешь. Если выбирать из русских писателей, то Довлатов импонирует. А вот вернулся к писанине благодаря сборнику рассказов Дафны Де Мюрье. Прочел ее, вдохновился и снова начал пробовать писать рассказы. Многие, правда, так и не закончил. Как-то посмотрел известный телесериал «Калифорникейшн». Ты смеешься, но главный герой произвел на меня впечатление, можно сказать, в какой-то степени на меня повлиял. Потом вышла книга «Бог ненавидит нас всех», естественно, я первым делом нашел эту книгу, прочитал. Она мне понравилась, зацепила. И решил для себя: вот так хочу писать, такой стиль мне близок. Кажется, тогда я и нашел свой творческий почерк. Считаю, какое произведение и автора ты читаешь, в той манере и пишешь. Был период, когда я много читал Стивена Кинга. Естественно, у меня получалось тогда писать в его стиле. Мне так казалось, по крайней мере. — А сказки писал? — Нет. Пытался писать фантастику, повесть. К разговору о том, что читаешь, так и пишешь: перечитывая Кафку, например, я написал повесть в его духе, правда, она получилась лишь наполовину в духе Кафки. Тогда я любил писать от руки, типа это аутентично. Сейчас сразу на компьютере вбиваю. Дома до сих пор лежит большая стопка листов, штук 200 страниц, исписанных вручную. — Что тебя заставило вернуться в 2013 году к перу? — Рано, конечно, говорить о кризисе среднего возраста, это был один из переходных периодов в моей жизни. Я понимал, что занимаюсь абсолютной херней, не делаю того, что хочу. Мне нужно было заниматься семьей, да и семьей заниматься получалось, скажем так, не очень. Были сложности с постоянной работой, соответственно, финансовые проблемы, которые психологически давили на меня. Одно наложилось на другое, попахивало приближением депрессии, апатии. Тогда я почувствовал, что где-то за углом маячит развод. Я встал перед выбором: либо ты идешь в запой, либо бьешь кому-нибудь морду, либо уходишь в творчество. Я написал роман «Вытащи меня из ямы». — Критика была? — Была от конкретного человека (смеется). Моя бывшая девушка сказала, что на первой же странице закрыла роман и не хочет его читать, потому что ей не понравился главный герой. Сказала, он настолько отвратительный, что даже читать не может, потому что якобы видит в персонаже меня. Я не обиделся. Отлично, говорю, мне это как раз и нужно было услышать. — Что ты сейчас пишешь? — Уже написал две части нового романа, он состоит из трех частей. Мне с ним помогли: человек, который прочел первый вариант рукописи, помог сделать его интересней. Она подсказала, где добавить кое какие детали, разнообразить, потому что это был голый текст, состоящий из хаотичных событий. Даже я путался в данных, приходилось все время перечитывать, прокручивать в голове. Глаз уже был замылен, всегда оставалось ощущение, что что-то с рукописью не так. Сначала предложил другому человеку прочитать, тот начал расхваливать, я понял, это не сработает, нужна критика. Положительная критика, конечно, тоже нужна, благодаря ей ты продолжаешь работать, но нужен человек, который не побоится сказать правду. — Вернемся к «Яме». Что ты хотел передать читателю через главного героя и других персонажей? — Давай так. Ты роман прочла, так что сама ответь, что ты вынесла из него? — Первым делом меня заинтересовало, хотел ли главный герой выбраться из ямы. — Посыл такой: не надо быть аморфным телом. Человеку без цели в жизни очень сложно. Главный герой даже не понимал, что чувствует к подруге, которая ему предложила изменить жизнь. Он долго не мог определиться, пока не понял, что все шансы… упустил. Отвечаю на твой вопрос: главный герой не хотел ничего менять. Он убеждал себя в обратном, но ничего не делал. Мало чего-то хотеть, нужно что-то для этого делать. — Не было соблазна закончить хэппи-эндом? — Никогда. На середине романа я уже знал, чем точно закончится, знал уже последнюю строчку романа. — Прототип главного героя — ты? — Нет (улыбается). Не полностью. Мне было лень подбирать ему имя, не надо искать здесь подвоха. Все намного банальней. Может быть, подсознательно все же хотелось внести автобиографичности, но чтобы завуалировать все, я перенес события в США. Попытался замаскироваться немного. — Был у меня вопрос, почему события именно там происходят. — Я же подпитан иностранной литературой. Но возникли некие трудности, потому что я никогда не был в Америке, многих моментов не знал или не понимал. Мне же хотелось, чтобы все было максимально правдоподобно, чтобы читатель поверил. Немного схитрил, правда: герой мой наполовину русский. И в характере у него это отображается: надежда на наше русское авось, прокрастинация… — Давай поговорим о других персонажах? Есть еще прототипы? — Безусловно! — Они себя узнали? — Они себя не читали (смеется). — А узнали бы? — Если память мне не изменяет, прототип там — брат главного героя. Описывая их взаимоотношения, я опирался на собственные отношения со своим старшим братом. Может, надеялся, что он когда-нибудь прочтет роман и узнает себя. История вокруг персонажа их отца тоже взята из реальности. Я хотел рассказать свою историю. Характер девушки-друга вырисовывался в процессе написания «Ямы», у нее прототипа точно нет: скорее собирательный образ. Да, она хорошая, но странная: ее бросает из стороны в сторону. В реальной жизни это раздражает. Но я и задумал ее такую: чтобы она вытащила моего героя из так называемой зоны комфорта, чтобы она ему нервы задела, чтобы он начал шевелиться. — Жена брата — яркий образ, несмотря на то, что роль эпизодическая. — Это тоже собирательный образ. Мне хотелось добавить трагедии в роман. — Твой новый роман — продолжение «Ямы»? — Нет. В нем от «Ямы» — лишь имя главного героя. Это абсолютно другой человек. Только имя, фамилия и щепотка вредности. — Звучит как рецепт приготовления героя. — Именно! Так и создаются персонажи: щепотка одного, щепотка другого — и все грамотно раскрыть. — Главный персонаж — единственный, кто перешел в новый роман? — Абсолютно точно. — Вернемся к тебе. Какой совет можешь дать начинающим писателям? — Я не писатель, я пока начинающий автор. Совет? Писать всегда, постоянно, не бросать, не останавливаться. Любой это скажет. Пиши, выкидывай, переписывай. Я бы посоветовал относиться к своим произведениям самокритично. Не считать, что ты научился, а продолжать развиваться, подмечать ошибки, чтобы было куда двигаться дальше. Писать то, в чем ты действительно разбираешься. А если чего-то не знаешь, но очень хочешь об этом написать, лучше потратить достаточно времени на изучение вопроса. — Судя по твоим ответам, критику ты воспринимаешь спокойно. — Я ее приветствую. Нет, она может, конечно, огорчить, знаешь ведь, художника может обидеть каждый. Но я прислушиваюсь. Потому что это мнение читателя. Грош цена писателю, если читатель ему не верит. — Последний вопрос: о чем ты мечтаешь? — Самый сложный вопрос (смеется). Из разряда «автор» перейти в разряд «писатель», публиковаться. Чтобы читали, критиковали, даже хейтили — все равно. Каждый раз, как ты садишься писать, ты это делаешь не с мыслью заработать на этом деньги. Ты садишься с мыслью «мне есть что сказать». Боюсь, правда, что добьюсь этого, и оно перестанет приносить удовольствие, превратится в рутину. Надеюсь, этого не случится. Хочу быть счастливым, занимаясь любимым делом.
