Анатолий Вассерман: «От Резуна до Зюганова — ложь всегда содержит нелогичность»
Известный публицист размышляет о намеренном искажении логики на примере книг скандального писателя, известного под псевдонимом Виктор Суворов.
(Предваряя статью уважаемого колумниста, снова напоминаем: по просьбе Анатолия Вассермана его колонки выходят с авторский орфографией и пунктуацией. Имена собственные автор, по его словам, пишет, опираясь на языковую норму страны происхождения упоминаемого персонажа. Кроме того, не устаем повторять: данный материал является авторской колонкой — мнение публициста, в том числе по поводу различных исторических личностей и событий, является его личной позицией, которая может не совпадать с мнением редакции. — Прим. ФАН).
В науке логике строго доказано: исходя только из истинных положений и проводя только логичные рассуждения, можно получить только истинные выводы. Следовательно, в заблуждениях и лжи обязательно найдутся ошибки в исходных данных и/или процессе движения к конечному результату.
Например, творча за подписью бывшего замполита танковой роты, затем мелкого чиновника представительства советской военной разведки при посольстве в Швейцарии, наконец перебежчика и пропагандиста на британской службе Владимира Богдановича Резуна, всклепавшего на себя псевдоним «Виктор Суворов», врёт первым способом по большей части в формате фигурного цитирования, вторым — в формате нарушения диапазона применимости правил.
Скажем, выкраивает Резун из чьих-то мемуаров упоминание о замеченных на пути к западной границе из окна вагона штабелях новых шпал и рельс — и сразу же следует вывод: мы готовились перешивать на свою колею железные дороги на завоёванных землях. Вот только за пределами тщательно вырезанной фразы осталось место наблюдения — ещё до начала поездки, во многих сотнях километров от границы, то есть готовился ремонт нашей железной дороги, а не чужой. Фигурное обрезание цитат — способ искажения исходных данных для рассуждений.
Львиная доля рассуждений в первых книгах Резуна сводится к простой логической схеме: для успеха наступления нужно хотя бы трёхкратное превосходство в силах, но у немцев его не было — значит, они не собирались нападать; зато у нас было многократное превосходство в танках и самолётах — значит, мы могли напасть на немцев. Между тем правило трёхкратного превосходства не только срабатывает при прочих равных условиях и может быть существенно изменено любым превосходством одной из сторон, ибо проистекает из выведенных во время Первой Мировой войны независимо в 1915‑м генерал-майором корпуса военных топографов Михаилом Павловичем Осиповым и в 1916‑м пионером автостроения и аэродинамиком Фредериком Уильямом Хенри-Джоновичем Ланчестером дифференциальных уравнений, описывающих соотношение скоростей боевых потерь в зависимости от соотношения сил (в том числе и боевых возможностей вооружений, возможностей укрытия и т. п.) и типа дальнобойности оружия: при ближнем действии, когда каждый участник боя может поразить только непосредственного противника — обратно пропорционально численностям сил в данный момент, при дальнем, когда из любой точки поля боя можно поразить любую другую — обратно пропорционально квадратам численностей (из этих уравнений видно, что при столкновении в чистом поле при равных возможностях оружия сторона, изначально втрое меньшая, окажется уничтожена, поразив менее 1/10 большей стороны).
Но куда важнее, что уравнения Осипова–Ланчестера действуют только на тактическом уровне — в пределах уже идущего боя. Оперативный же уровень, когда каждая тактическая операция строится так, чтобы подготовить лучшие условия для следующей, и тем более стратегический, когда заблаговременно выбираются варианты операции, а затем готовится всё необходимое для неё, обладают совершенно иными закономерностями. Даже располагая меньшими силами, чем противник, можно создать на выбранном направлении удара хоть трёхкратное, хоть десятикратное (как у немцев с их подельниками на трёх участках нашей границы к 1941.06.22) превосходство, легко сокрушить оборону и выйти в незащищённый тыл, после чего войска противника, отрезанные от снабжения, утратят боеспособность тем быстрее, чем больше их находится на неатакованных участках. Применение законов, явно не относящихся к рассматриваемому случаю — несомненное нарушение правил логики.
Подобных трюков использовано так много, что специалисты давно признали: в каждой книге Владимира Богдановича Резуна есть ровно одна страница, не содержащая ни ошибок, ни подтасовок — страница издательских выходных данных (и то если считать подпись «Виктор Суворов» допустимым псевдонимом, а не рекламной опорой на бесспорный в нашей стране авторитет одного из величайших полководцев мира).
Тем не менее следует отдать должное мастерству британских пропагандистов (не зря Эрик Артур Ричард-Уормслич Блэр, много лет проработавший в структурах, сочинявших сперва антинемецкие, а потом антисоветские агитки, в том числе и фальшивки, воспел под псевдонимом «Джордж Оруэлл» данное направление деятельности в романе «1984»). «Ледоколу» — первой опубликованной у нас (ещё в горбачёвские времена) книге за подписью «Виктор Суворов» — поверили очень многие — в том числе и я. Не только потому, что за советское время привыкли: в печатном виде издаётся далеко не вся правда — но ничего, кроме правды. Дело и в эмоциях при виде объяснения тягчайших неудач первых месяцев войны тем, что наш хитроумный план просто опередили, и в изобилии убедительных рассуждений, почти не поддающихся проверке (так, тираж издания в разы превосходил тираж любой цитируемой там книги)…
Но увлечённо изучая вторую книгу того же авторского коллектива «День «М»», я заметил в ней немало противоречий. Причём не только с «Ледоколом». Это как раз вполне объяснимо: продолжил человек исследования — открыл нечто новое. Но и главы самого «Дня «М»» между собою не стыкуются. Что с полной несомненностью доказывает: какие-то из положений книги неверны.
Читая третью книгу «Последняя республика», по изобилию нестыковок, видимых невооружённым глазом, пришёл к выводу: автор не заблуждается добросовестно, а сознательно вводит читателей в заблуждение. Правда, тогда ещё не понял, каким именно способом он добивается желаемого результата. Лишь в книге Алексея Валерьевича Исаева «Антисуворов» впервые обнаружил (за что ему по сей день признателен) указания и на фигурное цитирование, и на внемасштабный подбор закономерностей, и на многие иные фактические и логические подтасовки. С тех пор прочёл ещё несколько книг Резуна, где нашёл и явные противоречия с надёжными сведениями и рассуждениями, знакомыми мне по разным источникам (а то и выведенными мною самим). Но первые сомнения в его трудах порождены именно их внутренними противоречиями.
Иной раз противоречия не столь очевидны. Например, сейчас КПРФ и некоторые кандидаты от неё в судебном порядке оспаривают результаты голосования через Интернет на том основании, что там за них подана существенно меньшая доля голосов, чем через бумажные бюллетени в тех же регионах. Но ведь сами КПРФовцы на протяжении всей предвыборной кампании просили голосовать не дистанционно, а только на избирательных участках. Очевидно, их сторонники в основном последовали совету, а приверженцы иных политических сил выбирали способ голосования по иным соображениям. Выходит, иски КПРФ ставят под сомнение эффективность её собственной агитации. А если к ней и впрямь не прислушались — то зачем за неё вообще голосовать?
Мои собственные взгляды по многим вопросам изменялись по мере их изучения — иной раз до полной противоположности. Но каждый раз публикую объяснения таких изменений и никоим образом не пытаюсь использовать в дальнейших рассуждениях покинутую мною позицию. Хотя бы потому, что в той же науке логике доказано: опираясь хотя бы на одно ложное положение, можно получить любой вывод — хоть истинный, хоть ложный, а посему ценность рассуждений, основанных на лжи (в том числе на паре взаимоисключающих утверждений), строго равна нулю.