Высказывание Леонтьева довело до слез 82-летнюю вдову Солженицына

«Не стоит село без праведника» – так в авторской редакции назывался рассказ Александра Солженицына «Матренин двор». Хотя эта пословица относится в полной мере и к самому писателю – одному из величайших в русской литературе. Он, как и Пушкин, «наше всё». «Наше всё» – так называется цикл о знаменитых людях в Театре Наций. Чехов, Тургенев, Бабель, Бродский, Ахматова – теперь это ряд великих продолжил и Солженицын.

«Ваш А. Солженицын» – так подписывался Александр Исаевич под письмами. Это и стало эпиграфом постановки Марины Брусникиной. Хронологически она охватывает небольшой период жизни писателя – от ссылки в село Коктерек Джамбульской области Казахстана в 1953-м до получения Нобелевской премии по литературе в 1970-м. Писателю она была присуждена с формулировкой «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы».

В лекции, которую время церемонии награждения в Стокгольме прочел Солженицын, он, в частности, сказал: «То, что по одной шкале представляется издали завидной благоденственной свободой, то по другой шкале, вблизи ощущается досадным принуждением, зовущим к переворачиванию автобусов. То, что в одном краю мечталось бы как неправдоподобное благополучие, то в другом краю возмущает как дикая эксплуатация… Насилие не живет одно и не способно жить одно: оно непременно сплетено с ложью… Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом. Рождаясь, насилие действует открыто и даже гордится собой… Оно уже не всегда, не обязательно прямо душит глотку, чаще оно требует от подданных только присяги лжи, только соучастия во лжи. И простой шаг простого мужественного человека: не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий! Пусть э т о приходит в мир и даже царит в мире – но не через меня».

С тех прошло ровно полвека, но слова писателя актуальны и поныне…

Вообще, постановка Марины Брусникиной оказалась очень созвучной моменту. Она проникает в самое сердце, позволяет открыть неожиданные смыслы в творчестве Солженицына. Авангард Леонтьев блистательно читает отрывки из романов, дневников и писем писателя. А молодые актеры Мастерской Дмитрия Брусникина дополняют звучащее воспоминаниями других таких же, познавших ужас советской тоталитарной машины – Ахматовой, Цветаевой, Чуковской…

В этом спектакле емкая, лаконичная, почти аскетичная сценография Александра Боровского – лишь полтора десятка ламп, которые становятся то светящей в лицо лампой в кабинете следователя, то тусклой лампой в лагерном бараке. Солженицын все это прошел.

Источник