Игорь Юргенс о последствиях перегрева экономики: «Оружие в магазинах не продается»

Минэкономики и ЦБ РФ повысили прогноз на 2024 год. Центробанк, который славится своим консервативным подходам, поднял прогноз по росту ВВП России с 2% до 2,5 -3,5% в текущем году. Аналитики предупреждают, что российская экономика растет слишко быстро — перегревается. Как с этим бороться? Елена Петрова, Татьяна Свиридова Словарь финансовых терминов так определяет, что такое «перегрев экономики»: «Перегрев экономики — чрезмерно высокие темпы экономического роста, приводящие к риску возникновения и развития инфляционных процессов из-за необоснованных государственных расходов». «НИ» обсудили причины, по которым российская экономика может потерять стабильность, и кто ее в состоянии удержать от кризиса с президентом Института современного развития, профессором НИУ ВШЭ Игорем Юргенсом. — Объясните нашим читателям, почему перегрев экономики возник именно сейчас? — Перегрев экономики в настоящий момент заключается в том, что в результате очень большого оборонного заказа производственные мощности заполнены. Они производят много всего, за это платятся большие зарплаты, больше, чем обычно, потому что такая ситуация. Эти зарплаты попадают на рынок, чтобы люди могли что-то купить, но со стороны потребления это классифицируется как потребление непроизводительное, потому что оружие — оно в магазинах не продается, оно уничтожается на поле боя. Поэтому эти зарплаты не находят себе на рынке полного и адекватного применения. Это приводит к тому, что все, что есть на рынке, растет в цене. Возникает инфляция, возникает перегрев экономики, которая вроде бы работает на полную мощность, а выхлопа для населения нет. Это самый примитивное описание происходящего. — То есть, главная опасность — рост цен? — Да, возникает инфляция. Нет роста производительности труда, которая экономике нужна, потому что все происходит в основном в оборонном секторе. Конечно, имеются хорошие вторичные эффекты. Например, металлурги больше получают заказов. В угольной промышленности, в энергетике растут заказы, но сам конечный продукт не является продуктом, который мы можем потребить на рынке. Нам не за что заплатить из тех больших зарплат, которые в целом получают как военные, так и те, кто работает в военно-промышленном комплексе. — Это единственный риск?  — Первое последствие — это инфляция и рост цен. Во-вторых, надо искать возможности параллельного импорта, но это не всегда так просто, и не по всей номенклатуре. Проще всего сказать, что эта мобилизационная модель, когда государство по своему усмотрению массово вкладывает в один сектор. Бизнес на рынке, понимая, что требуется людям, должен использовать этот инвестиционный потенциал по своему усмотрению. Соответственно, они должны находить сферы применения этому капиталу более производительные и более потребляемые. Но в настоящий момент обстановка в стране такова, что ожидать этого незамедлительно нельзя. — Дефицит может вернуться, как в СССР? — Если за этим не следить, то произойдет то, что было в СССР — развивается тяжелая промышленность, и будет недостаток товаров потребления. Но насколько я понимаю декларацию на самом верху, то назначение экономиста Белоусова в качестве министра обороны связано именно с тем, чтобы оборонную промышленность погрузить в общую экономику страны и соблюдать некие пропорции. — Пресс-секретарь президента Песков как раз и говорил о том, что задача нового министра — держать расходы армии в узде. — Официальные цифры говорят о том, что у нас около 8% ВВП идет на оборонку, что несравнимо с якобы 13%, которые шли в Советском Союзе. Я думаю, что обе цифры сильно занижены, но не в этом дело. На ваш вопрос отвечаю: если соблюдать некие пропорции, потому что если это произойдет, это будет безбрежно, то да, такая потенциальная угроза возврата в СССР существует. Но в настоящий момент некие пропорции стараниями экономического блока правительства, Центрального банка соблюдаются. Такой сильной угрозы нет, но она всегда сохраняется, если дело дойдет до более острой стадии. — То есть, опять повысим долю чугуна и стали на душу населения в стране? — Да, это звучит несколько банально, но да, никаких чудес не бывает. — До инаугурации говорили, что ключевая ставка будет снижаться. На прошлой неделе в ЦБ шло обсуждение не понижать, а повышать ставку до 17%. О чем это говорит? — Это говорит ровно о том, о чем мы говорили в начале. Те меры, которые сдерживают потребление, не сработали. Соответственно, надо еще повысить ставку, сократить возможности ипотечных кредитов, которые непонятно как потом люди будут платить, закредитованность — большая проблема. И вообще — дешевых денег в экономику бросать некуда, потому что и так заполнены все мощности, на которых можно было бы делать то, что мы с вами могли бы назвать производительным потреблением, а не непроизводительным, которым является военное. — То есть, очевидное последствие для населения — инфляция и подорожание всего? — Это как минимум. А дальше нужны структурные реформы, перераспределение, но в настоящий момент это вряд ли возможно. Я надеюсь, что Андрей Белоусов, как опытный экономист и хороший аналитик, он вместе с вице-премьером Мантуровым и другими коллегами сделает все, чтобы не допустить того, о чем вы меня предупреждали чуть выше. Как экономист, Белоусов все прекрасно понимает, и поэтому, безусловно, обладая более широким взглядом, чем его предшественник, на эти вопросы, и большим образованием, в этом смысле, и отличными связями с Решетниковым, Набиуллиной, Силуановым — мы надеемся, что именно для этого он и назначен, и это он и будет делать. Остальным будут руководить Генштаб и президент.