Историк Андрей Зубов: «В Первую мировую люди увидели всю бездну человеческой гнусности»

11 ноября — сто лет как завершилась Первая мировая война. Во всем мире ее называют «великой», а у нас вспоминают нечасто: в исторической памяти нашего народа, сформированной в основном советскими учебниками, она осталась проигранной и незначительной на фоне Февральской и Октябрьской революций, Гражданской, индустриализации и Второй мировой. Между тем, начавшись летом 1914-го, за четыре года она унесла жизни более 20 млн солдат и мирных граждан и оказалась самой беспощадной и кровавой на тот момент человеческой истории. Такова была цена амбиций Германии, рвавшейся к обладанию колониями, России, давно мечтавшей «прибить щит к вратам Царьграда», то есть Стамбула, и контролировать Босфор и Дарданеллы. «Но что такое — „объективные причины“? Это Гегель, а за ним Маркс утверждали, что „все действительное разумно, а все разумное — необходимо“. Предпосылки, как разница в развитии, различие в силе армий, существуют всегда. Но решаться эти противоречия могут по-разному, — рассуждает известный историк Андрей Зубов. — И, на мой взгляд, если бы амбиции держав были скромнее, а стремление к миру большим, да притом люди бы ясно понимали, какова цена приближающейся войны, они бы сделали все возможное, чтобы избежать ее. И если все хотели бы избежать, то наверняка избежали бы». Европе наступивший XX век виделся эрой всеобщего прогресса и процветания, а очередная европейская война — внезапной и молниеносной. Но вместо мира, не говоря о победах и завоеваниях, противоборствующие стороны ожидала мучительная гибель. Убийство наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Фердинанда сербским националистом Гаврилой Принципом, послужившее поводом для начала войны, в конце концов привело к распаду сразу четырех империй — Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской. Таким образом, на самом деле Первая мировая спровоцировала революции в России и Германии и вообще заложила весь ход событий жесточайшего и бесчеловечного XX века: итальянский фашизм, германский нацизм и советский сталинизм, распад Британской империи и возвышение Америки, глобализм и формирование единой Европы без границ, Югославские войны 90-х. И до сих пор дыхание Первой мировой войны обжигает человечество в территориальных спорах на Украине и Ближнем Востоке. О загадках, значении Первой мировой и современных аналогиях с ней — разговор с историком Андреем Зубовым. «В Первую мировую люди увидели всю бездну человеческой гнусности» — Андрей Борисович, на ваш взгляд, остались ли еще исторические загадки — как разразилась Первая мировая война? — Как и любое столь масштабное событие, она имеет много не вполне проясненных моментов. Меня больше всего интересует, как и почему произошло убийство эрцгерцога Фердинанда. В нем, безусловно, участвовали сербские спецслужбы, и мотивы более-менее ясны: Сербия хотела перехватить у Австро-Венгрии инициативу воссоединения южнославянских народов. Эрцгерцог Фердинанд был женат на чешке и был фанатиком превращения двуединой монархии Австро-Венгрии в триединую — Австро-Славяно-Венгерскую. Даже разрабатывал проект превращения Австро-Венгрии в некие Дунайские соединенные штаты. Там было много интересных вещей. Но, видимо, сербам все это не нравилось, потому что тогда они остались бы никому не нужными, бывшим турецким слаборазвитым придатком славянского мира, а не центром Югославии. Они нашли союзников в лице венгров, которые тоже боялись, что превращение монархии в триединую поставит их на третье место. Все нити того заговора до сих пор не вполне ясны. Это первый момент, на который следует обратить внимание. Второй момент — роль Германии в том конфликте. Не забудем, что Австро-Венгрия была последней страной, объявившей войну России. Германия сделала это намного раньше. И это парадокс, ведь она защищала своего союзника Австрию, а оказалась впереди него в развязывании войны. Но дело в том, что Германия стремилась к гегемонии в Европе и мире и боялась, что к 1918 году Россия станет мощной державой в военном плане. А значит, идею войны по плану прусского генерал-фельдмаршала Шлиффена (быстро разбиваем Францию, а потом всеми силами добиваем слабую Россию) осуществить уже нельзя. Уже после Второй мировой войны была опубликована секретная переписка МИДа Германии и Австрии, из которой становится ясно, что первая склоняла вторую к войне с Россией, а не наоборот, как казалось в 1914 году. И, наконец, за развязыванием Первой мировой войны стоит культурологическая проблема. Сегодня она тоже не является тайной, но, возможно, многие про нее не знают. Как это ни парадоксально, свою роль в развязывании войны сыграла немецкая философия. Чем больше я читаю Гегеля, тем больше это понимаю. Он отразил идею мирового господства Германии. Он приветствовал войну, писал, что ему нравится война, что она полезна, так как очищает нацию, и так далее. И только два страшных поражения Германии в XX веке избавили германскую нацию от этой ошибочной и параноидальной идеи. Немецкий народ еще со времен франко-прусской войны (1870-71 годов, по результатам которой Франция потерпела поражение, а Германия превратилась в единую империю — прим. ред.) все ждал, когда же Германия станет гегемоном Европы. На сегодня она, видимо, стала ею. Но, слава Богу, не благодаря военным успехам, а благодаря поражению в двух войнах, благодаря тому, что немцы возненавидели войну и все силы направили на мирное созидание своей страны. — Первая мировая война запрограммировала весь XX век. Президент Путин обосновал необходимость пенсионной реформы последствиями Второй мировой, которая корнями уходит в Первую. Что еще из ее наследия мы испытываем до сих пор? — Первая мировая война положила конец тому, что французы называли belle еpoque, «прекрасной эпохой», когда казалось, что войны уже никогда не будет. В Первую мировую войну люди увидели всю бездну человеческой гнусности. Со времени Вестфальского мира 1648 года (положившего конец последней в Европе религиозной Тридцатилетней войне и заложившего фундаментальные принципы государственного суверенитета, равенства прав государств, веротерпимости и другие — прим. ред.) это была первая война между европейскими и христианскими народами, когда не соблюдались конвенции и исчезло военное рыцарство. Но акцент нужно сделать не столько на самой войне, сколько на ее неправильном завершении. Она была завершена традиционно: поверженный враг должен быть унижен и обессилен. При этом каково ему, на это обращать внимание не надо, он свои страдания заслужил, а нам, победителям, должно быть хорошо. Огромные контрибуции, огромные территориальные изменения — все это вместе взятое породило нищету и невероятное унижение в Германии и Австрии. Ничто так не травмирует коллективное сознание народа, как отъем земли. Поэтому поколение, вернувшееся с фронтов, было глубоко оскорблено. Оно не могло поверить, что такое возможно, его учили, что немецкий солдат и военная машина Германии — лучшие в мире. Они не могли принять поражение, поэтому заговорили об ударе в спину. А на роль предателей были назначены социалисты и евреи. Именно это и способствовало Второй мировой войне: так возник реваншизм, нацизм, последовал аншлюс [Австрии в 1938 году], Холокост. Но, надо сказать, что западный мир извлек из этого огромный урок. Не забудем еще об одном важном моменте. Германия вывела из войны Россию. Для этого она дала огромные деньги Ленину и его компании на организацию смуты, прислала его сюда в опломбированном вагоне. В итоге смута была организована, Россия рухнула, здесь восторжествовал коммунистический режим, и мы до сих пор живем в посткоммунистическом государстве. Мы так и не смогли преодолеть наследие большевизма и обновиться в полном смысле этого слова. Это один из самых существенных плодов Первой мировой войны, который мы до сих пор пожинаем. — На рубеже XIX и XX веков писатели, публицисты, философы, ученые — все мечтали о новом, чудесном, технологически развитом мире. Никому и в голову не приходила мысль о мировой войне. И все же она разразилась. Сейчас люди тоже видят XXI век эпохой фантастических технологий: роботизация, искусственный интеллект, альтернативная энергетика, трансгуманизм… Не проспит ли человечество очередную мировую войну? — Сейчас у человечества очки намного менее розовые. Две мировые войны многому научили. Запад извлек верные уроки из Первой мировой войны, и после Второй мировой западные страны не сделали ничего подобного тому, что они сделали после Первой. Они не отняли у поверженного врага ни одного квадратного километра, они очень быстро отменили контрибуцию и, напротив, заменили ее планом Маршалла (по восстановлению послевоенной Европы, в том числе Германии и Италии — прим. ред.), то есть заменили репарации помощью. Они не вывели Германию за рамки политических объединений, а быстро включили ее в НАТО, в Общий рынок. Это постепенно сделало Германию нормальной страной. Впоследствии она выступила одним из основателей Евросоюза, а сегодня является его неоспоримым лидером. Одним из главных опытов было противостояние национализму: национализму — бой. Недавно были проведены исследования как старых, так и новых членов Евросоюза, и оказалось, что у них совершенно разное понимание национализма. У новых членов, посткоммунистических государств, уровень национализма, шовинизма, нетерпимости в разы выше, чем у западноевропейских стран, заложивших основы Евросоюза. И это неслучайно, потому что в странах Западной Европы шло целенаправленное переобучение людей с национализма на индивидуализм. На то, что высшая ценность — это человек и его права, демократия, а не какие-то фантомные цели в виде «национального величия», приращения территорий и так далее. Согласно опросу, над «национальным величием» смеются 80% испанцев и только 26% поляков. С сокращениями znak