Ангелы Бельдерсая

После публикации статьи "Предотвращение трагедий, а не их констатация" о трагических событиях на Бельдерсае 24 декабря 2018 года, ко мне обратилась семья Мирамановых, потерявшая тогда в лавине сразу трех парней. Они решились доверить мне свою боль, поскольку газета nuz.uz первой опубликовала материал, показавший недостатки в работе снеголавинной и спасательной служб республики, приведшие к трагедии. После публикации была создана рабочая группы для разработки «дорожной карты» по совершенствованию деятельности этих служб во избежание повторения подобных ЧП в будущем. «Дорожная карта» будет рассмотрена на самом высоком уровне. Доверие семьи Мирамановых к газете вызвало и имя в материале Альберта Попова, старшего инженера-лавинщика Снеголавинной станции «Чимган», которого они знают много лет и очень уважают. Мирамановы благодарят всех причастных к публикации, однако некоторые факты, по их мнению, требуют уточнения. На встречу со мной пришла группа мужчин, которым взаимная поддержка и совместные молитвы помогают перенести обрушившееся на них горе. Слева направо: Али, Комрон, Амин, Расул на свадьбе Комрона Мухаммад Расул Мираманов, студент Сингапурского института развития менеджмента, (Ташкент), сноубордист: – Я был четвертым в группе ребят, которые 24 декабря приехали в Бельдерсай покататься на сноубордах. Мы были не только родственниками, но и друзьями. Первый раз мы спустились с Амином по тому же склону, где позже сошла лавина. Там, между прочим, были следы и других лыжников и сноубордистов. А Комрон и Али спустились по трассе. В интервью, опубликованном в вашей газете, написано, что мы пролезли под натянутой металлической сеткой, но это не так. Мы доехали до конца забора и лишь потом повернули направо. Любой человек, когда забор кончается, может свернуть туда. Многие так и делают, но никто не знает, что здесь бывают лавины. На фотографии, сделанной на следующий день, 25 декабря, выше я увидел воткнутый в снег шест с предупреждением об опасности. Накануне его здесь не было. Кадр видео: парни сворачивают к роковому спуску, когда заканчивается ограждение Когда второй раз собрались спускаться, Комрон сказал мне: иди первым. Мы стартовали с того же места, что и в первый раз. Я спустился, метров через 200-300 остановился и стал ждать братьев. Но они не появились. Я подумал, что они обошли меня другим путем. Позвонил несколько раз Комрону по сотовому, но он не ответил. Я спросил парней, проезжавших мимо, не видели ли они ребят в таких же, как у меня костюмах. Они подтвердили, что видели. Я ждал братьев минут 30–40 на одном месте, а потом спустился вниз. Спросил канатчиков, не видели ли они троих сноубордистов в костюмах, как у меня, не поднялись ли те снова наверх? Они сказали: здесь много сноубордистов, ребят в таких, как у тебя, костюмах, не помним. Я решил, что ребята снова поднялись наверх, ждут меня, пьют кофе... Поднимаясь на канатке, я увидел, что наверху части снежника уже нет. Мне в голову не пришло, что братья остались под лавиной. Я подумал, что они смогли уйти от нее. На верхней станции я сказал канатчикам: не могу найти своих родственников, на звонки они не отвечают, а там, где мы спускались, сошел снег. Они не знали о том, что сошла лавина. Последний раз я видел ребят около часа дня. С того времени прошло примерно 1 час 30 минут. Никто ни сверху, ни снизу не видел схода лавины. Двое канатчиков с верхней станции спустились со мной к месту, где мы стартовали. Они начали искать ребят. Я подумал, что, может быть, те ждут меня около машины. Опять спустился вниз – к машине. Там никого не было. Снова поднялся и тоже начал поиски. Я спросил канатчиков: где МЧС? Они сказали, что, увидев лавину, сразу вызвали МЧС, помощь в пути, то есть звонок в МЧС поступил около 15.00 часов. Канатную дорогу остановили. Канатчиков и других помощников было около 10 человек. В очередной раз позвонив Комрону на мобильник в 16.26, по звуку вибрации я нашел его. Комрон был в передней части лавины. Сотрудники канатки помогли откопать его: у них были лопаты. Лавинный снег был не очень жестким, а там, где лавина сходила, он был как камень. Брат лежал на спине, не двигался и не дышал. Канатчики, как умели, начали делать ему искусственное дыхание и массаж сердца. Ничего не изменилось. Они сказали: он не дышит. Стали ждать МЧС, потому что было уже темно. У ребят с канатки не было даже фонарей. Скорой помощи наверху вообще не было. МЧС-ники появились около 18.00. У них был специальный мешок, в который они завернули Комрона. Я думал, что они сразу спустят его вниз, но они положили его на снег и начали щупами искать остальных, двигаясь от передней части лавины вверх. Братья были примерно в 15 метрах от Комрона, недалеко друг от друга. Один лежал, как бы обняв дерево, второй – головой вперед, лицом вниз. Им тоже делали массаж сердца и искусственное дыхание – безрезультатно. Потом мы спустились пешком до промежуточной станции на территории отеля «Бельдерсай». Двое впереди, двое сзади тащили тела братьев по снегу. Снега было так много! С промежуточной станции мы спустились вниз на канатке. Комментарий. Слова Расула о том, что братья не подлезали под сетку и не спускались с наддува, подтверждает краткое видео, которое Комрон записал на телефон за несколько минут до рокового спуска. На кадрах видно, что братья едут на бордах с верхней станции канатки к месту старта вдоль натянутой сетки и только здесь, где нет заграждения и предупреждения об опасности, поворачивают вправо. Кроме того, Расул сообщил, что на опасном склоне уже были следы других лыж и бордов. Следовательно, другой сноубордист мог подлезть наверху под сетку и спуститься по склону до или после схода лавины. Такую возможность допускает и Альберт Попов, старший инженер-лавинщик СЛС «Чимган», познакомившись с новыми данными. Комрон (слева) и его отец Мирлазиз Мирлазиз Мираманов, отец Комрона Миржалилова: – Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров. Поистине мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение. У нас в семье – четверо братьев, у каждого по сыну. Мы очень дружны, все занимаемся спортом, вместе катаемся на лыжах и сноубордах. Наши дети с 5 лет на сноубордах. Всех нас научил кататься ас и профессионал Альберт Степанович Попов. В 2003 году я с семьей уехал в Эмираты, но каждую зиму мы отмечали новый год в Ташкенте и катались на Бельдерсае либо на горнолыжных курортах Европы. Ребята катались отлично и постоянно практиковались. Недавно мы вернулись в Узбекистан. В тот день, 24 декабря 2018 года, наши дети отправились в Бельдерсай вчетвером: мой сын Комрон, племянник Амин, наш родственник Али и племянник Расул, который, слава Богу, остался жив. Всем, кроме моего сына, по 19 лет, они родились в один месяц, росли как близнецы. В 11.30, поднимаясь в Бельдерсае на канатке, они прислали видео с приветствием: «Салам аллейкум! Как дела, настроение? Мы поднимаемся первый раз. Погода хорошая, снег, все нормально». Я посмотрел видео позже и послал записку: «Как у вас там?» А, оказывается, ЭТО уже случилось… Кадр видео: подъем на канатке, 24 декабря 2018 г. Расул сообщил мне о происшедшем только в 17.30, потому что из-за шока не мог вспомнить наши номера. Он позвонил с телефона Комрона, когда нашел его. Я был в центре Ташкента, но сразу сел в машину и приехал в Бельдерсай, благодаря помощи ГАИ, в 18.20, то есть добрался за 50 минут. На нижней станции канатки я не видел МЧС-ников, а были только ребята, работающие здесь. Я спросил: «Где МЧС?» – «Наверху». – «А доктор есть?» – «Да, наверху». Я сказал: «Пускайте “канатку”, хочу подняться наверх, тоже помочь». – «Не имеем права. Может быть, с вами тоже что-то случится». После моего приезда только через час приехала из Газалкента скорая помощь: две большие машины и «Дамас», а я из Ташкента домчался за 50 минут! Я думал, что обнаруженного парня занесли в домик посреди склона, раздели, обогрели, делают массаж сердца. Оказывается, все не так. Как массаж делали? Через одежду, ничего не снимая, на снегу... В целом я ждал, когда спустят детей, 2,5–3 часа. Собралось много народу: начальник милиции и т. д. Кто-то подошел и говорит: «Сообщите данные ребят». Я его послал подальше: «Не до этого сейчас, потом спросишь! Лучше помоги!» Пришли доктора, зашли в крошечную будку, в которой продают билеты на канатку. Сверху спустились два пацана на лыжах, не старше 25 лет. Спрашиваю: «Это вы МЧС?» Молчат. Спрашиваю: «Есть шанс у кого-нибудь выжить?» Молчат. Остальные спустились на канатке. Потом начали спускать наших детей. Первым сняли с кресла Али и занесли в будку, а там места нет, положили на скамейку. Несут Амина. Когда лавина догнала ребят, видно, она ударила его обо что-то: из носа струйка крови. Кладем его на пол – места нет. Третий – мой сын. Каждый отец старается помочь своему ребенку. А в будке тесно. Доктор говорит отцам: «Выходите отсюда. У тех, которым по 19 лет, шансов нет». А о моем сыне: «У него есть шанс». Он начал делать моему сыну укол адреналина, искусственное дыхание специальным приспособлением. Я вышел из будки и начал разговаривать с Господом: «Верни мне его, Господи. Но если даже ты не вернешь его, ты найдешь нас терпеливыми. Мы знаем, что все принадлежим Всевышнему и к нему вернемся. Мы, его родные, это понимаем, но у него есть сын»… Но вернуть Комрона не удалось. Расулу не оказали помощи, хотя он очень в ней нуждался. Он был в шоке, замерз. Вместо оказания помощи сотрудники МЧС посадили его в машину и стали допрашивать. Мы были заняты своими детьми. Когда родные увидели Расула в таком состоянии, силой вытащили его из их машины. Двоих детей поместили в автомобили скорой помощи. Я не позволил положить сына в «Дамас», а взял в свою машину. Включили обогрев, сели с братишкой сзади с Комроном и поехали в Газалкент. В машине не развернешься. Мы с трудом сняли с него мокрую куртку, свитер и замотали в одеяло. Это одеяло мы чуть ли не силой взяли у скорой помощи. Я продолжал делать Комрону массаж сердца. Мы собирались везти детей в больницу Газалкента, но нам сказали, что там нет соответствующих условий, что нужно везти в Чирчикскую больницу. А чтобы туда приняли, нужен звонок сверху. Попросили серьезных людей, чтобы они позвонили туда с просьбой принять наших детей. Я был в шоке: в экстренном случае еще нужно звонить кому-то, чтобы приняли! Когда я делал сыну искусственное дыхание, из его легких выходил вдуваемый воздух, и мне казалось, что сын начинает дышать. Я надеялся, что когда в реанимации на его сердце будут воздействовать током, он очнется… В Чирчике подняли детей в реанимацию. Я уже не мог находиться рядом. Я вышел на улицу, ждал ответа, молился. Вышли ребята и сказали, что нет никаких шансов, мы потеряли всех троих… Нас обманули на канатке. Они могли сказать: «Докторов пока нет». Один очевидец сказал: «Настоящей медицинской помощи на месте обнаружения парней оказано не было». Комрон, которого нашли первым, несколько часов лежал на снегу. В любом случае должны были провести спасательную операцию, своевременно оказать ему и остальным профессиональную помощь. Если бы не получилось спасти, что ж поделаешь, но попытка должна была быть предпринята! Но на склоне все были непрофессионалы: работники канатки и случайные свидетели-лыжники. Лет 5 назад я видел в Бельдерсае снегоход, который сдавался желающим в аренду для катания. После случившегося я встретился с одним бывшим сотрудником МЧС. По его словам, этот снегоход не работает. Его сдавали в аренду, сломали, запчастей нет, купить некому. Я спросил его, а возможно ли было вызвать для спасения парней вертолет? Он говорит: керосина нет, вертолет не поднять. Когда один из родственников подошел к сотруднику МЧС во время поисков ребят и спросил: «Где ваш вертолет? Поднимите, помогите!», тот сказал: «Мы не можем. Если у вас есть хорошие связи, пусть сверху позвонят в МЧС, тогда, может быть, вертолет для вас поднимут». Почему я хочу обнародовать свой рассказ? В первую очередь, чтобы способствовать созданию безопасных условий на горнолыжных трассах. Многие знакомые из-за границы, узнав о случившемся, спрашивали меня: а у вас что, не спускают профилактические лавины, прежде чем пускать людей на склоны? Душе так больно, не знаю даже, как передать эту боль. Мы хотим, чтобы другие не узнали: каково это – своих детей положить в землю. Спорт все равно не остановить. Люди будут продолжать там кататься. В основном катается на лыжах и сноубордах молодежь. Где открыто, там и катается. Нужно, как в Европе, маркировать опасные зоны. Покупка снегохода, организация медицинского пункта с самыми необходимыми средствами на верхней станции – не такие огромные деньги для Узбекистана. Спуститься оттуда к пострадавшим намного легче, чем подняться снизу. Первую помощь здесь должны оказывать – без этого лучше трассы закрыть, чтобы избежать подобных происшествий. В больницах Газалкента, который находится ближе всего к Бельдерсаю и Чимгану, нужно создать условия для оказания помощи нуждающимся в ней. Либо в Чимгане нужно построить медицинский центр для оказания помощи в экстренных случаях. В суд я обращаться не хочу: не вижу в этом смысла. В людях должна быть человечность. Каждый должен представить на месте наших мальчиков своего ребенка, как бы он пережил такое. Пока у человека не изменится отношение к миру и людям, судом ничего не решить. Не хочу хвастать, какой я молодец, но если бы подобное случилось с чужим ребенком, я поступил бы как со своим: согрел, сделал массаж сердца, спустил вниз. Для этого не надо быть героем, а нужно просто иметь совесть и сострадание. И еще: наши дети не пролезали под забором, чтобы выбраться на опасный склон. Они были здравые, законопослушные ребята и катались только там, где разрешено. Если бы где-то было указано, что здесь кататься нельзя, они бы ни за что не вышли на этот склон. Своей гибелью они открыли глаза тем, кто обязан обеспечивать безопасность. Хроника звонков Расула В интернете все, кому не лень, распространяют сообщение, что мальчиков накрыло лавиной в 16.00, что тоже неправда. Лавина сошла около 12.50–13.00. Телефон моего сына Комрона зафиксировал хронику звонков Расула, который пытался связаться с Комроном, увидев, что братья не едут следом: 13.04, 13.04, 13.05, 13.06, 13.07, 13.21 и т.д. Звонки, которые помогли Расулу найти Комрона Зафиксировано время: 16.26, когда по вибрации сотового Расул нашел Комрона под снегом. С момента схода лавины до нахождения Комрона прошло около 3,5 часа. В том, что произошло, я не увидел роли МЧС. Ни в ком я не почувствовал настоящего желания спасти наших детей, как они спасали бы своего ребенка. Свой или чужой – нет разницы, мы одна страна. После смерти наших детей там должны быть созданы такие условия, чтобы все нуждающиеся в помощи могли получить ее и благодарили правительство за создание этих пунктов и служб. После смерти человека остаются три вещи. Первая: если вы построили школу, больницу, дорогу, мечеть, пока люди будут использовать их, вам приходит благо. Вторая: если у вас есть хороший учитель и вы оставили достойных учеников, книги, вам тоже будет благо. А третье – хорошие дети, которые будут совершать благие дела. От этого вам тоже придет благо. Наши дети – ангелы, которые отдали жизнь, чтобы привлечь к проблеме внимание общества, государства и спасти от гибели многих других людей. Амин (слева) и его отец Миразим Миразим Мираманов, отец Амина Мираманова: – Как показывают работу спасателей в кино? Вертолет, носилки, обогревательные баллоны для пострадавших, одеяла. В нашем случае не было ничего! Света на трассе не было вообще. Когда мы зашли в кабинку кассы, там были четыре экрана доисторических камер наблюдения. Изображение мутное, различить что-либо невозможно, тем более во тьме. Камеры на такой длинной трассе показывают, если вообще показывают, только отдельные участки. А в городе они установлены на каждом светофоре! Около камер наблюдения в Бельдерсае должен сидеть сотрудник МЧС, первым бить тревогу и спешить на помощь. Если в 9 утра запускается канатка, в это же время около мониторов должен садиться сотрудник МЧС и наблюдать, где и что происходит. А что сейчас? Человек поднялся наверх и, например, спускается один. А если с ним что-то случится? Нет ни медпункта, ни спасательной службы. 23 декабря, накануне трагедии, три моих племянника поехали в Бельдерсай, и один из них сломал руку. Али звонит Амину и спрашивает: «Что можно сделать? Он плачет от боли без остановки!». Это произошло посередине трассы. У Амина в Бельдерсае был знакомый. Он позвонил тому и объяснил ситуацию. Вскоре после звонка канатчик поднялся на креселке вверх, спустился по трассе к племяннику. Спрашиваю: «Он оказал какую-то помощь?» – «Нет, просто помог спуститься вниз». Ребята сели в машину, доехали до Газалкентской больницы, где пострадавшему сделали рентген, наложили гипс. После этого сын позвонил другим племянникам: «Из-за этого случая я не смог покататься» и предложил вместе отправиться в Бельдерсай 24 декабря... Комрон с сыном МирКомрон Мирлазиз огли Миржалилов родился 10 ноября 1994 г. в Ташкенте. Учился поочередно в Мадрасе в Дубае, в английской школе “Dubai International School of Creative Science» и в русской школе. После окончания школы сдал тест IELTS и поступил в Австралийский университет «Wollongong». Но отец отправил его в Пекин для изучения китайского языка. Два года проучившись в университете и сдав экзамены на высшие баллы, Комрон вернулся в ОАЭ. Опять поступил в «Wollongong», где учился на «отлично». Владел арабским, русским, китайским, турецким, узбекским и английским языками. В ОАЭ, несмотря на юный возраст, имел финансовую компанию. Был уважительным, заботливым, всем помогал, имел чувство юмора. Любил проводить время с семьей, поддерживал родственные связи. Помимо сноубординга увлекался джиу-джитсу. Амин Мухаммад Амин Миразим огли Мираманов родился 16 июня 1999 г. в Ташкенте. Обучался в частной школе «Сехриё» в Ташкенте, затем в “Russian International School” в Дубае. После окончания школы поступил во 2-й академический лицей при Ташкентском университете информационных технологий. В 2018 г. сдал экзамены в Ташкентский химико-технологический институт. С 17 лет сам зарабатывал и имел четкие планы на будущее. Занимался плаваньем и занимал первые места, ездил верхом, с 6 лет катался на сноуборде, 3–4 года с братьями занимался муайтай. Любил детей и во время семейных сборов и праздников уделял им особое внимание и время. На него можно было положиться и родственникам, и друзьям. Был трудолюбивым и всем помогал. У него были хорошие отношения со всеми, кто его знал. На 2019 г. была запланирована его свадьба… Али Мухаммад Али Фаррух огли Саттаров родился 13 июля 1999 г. в Ташкенте. Обучался в частной школе «Сехриё», затем в академическом лицее при Национальном университете Узбекистана. Поступил в Вестминстерский университет в Ташкенте, предварительно сдав IELTS. Принимал активное участие в социальной жизни своих учебных учреждений, был на редкость талантлив. Совмещал острый ум и широкий кругозор с добротой, бескорыстием и зарядом позитива. К нему всегда тянулись люди, его внутренний свет привлекал всех, кто оказывался в поле его воздействия. Мухаммад Али любил проводить время с пользой, читал разнообразные книги, увлекался сноубордингом, сыграл главную роль в выпускном классе в школьном мюзикле на сцене Дворца искусств «Туркистон». Он ставил перед собой конкретные цели и постепенно достигал их. Еще все вместе… Записала И. ИЛЬЯСОВА