Роман Евдокимов: хаотичный человек, стремящийся к системе

Я прочла, что ты и поёшь, и пишешь стихи, и фотографируешь (говорят, у тебя получаются очень красивые портреты), и на скейте катаешься, и на сноуборде, и на гитаре играешь...

Как и всё в жизни, это вопрос степени. Пою я плохо, а всё остальное — да, правда в какой-то степени. Я уж даже и забыл некоторые вещи из тех, что ты перечислила. На скейтборде катался в детстве очень много, на сноуборд меня поставил брат лет в семь где-то. Фотография — тоже отдельное увлечение, лет пятнадцать я этим занимаюсь. Фотографирую на пленку. Аналоговая фотография мне нравится намного больше, чем цифровая. Действительно, в основном я фотографирую людей, потому что про людей мне интереснее всего. Стихи тоже пишу.

И их тоже можно найти в сети?

Да, где-то что-то есть.

В актерстве ты задержишься?

Думаю, что да. Не планирую заканчивать с этим.

Просто весь этот набор будто дает понять, что выльется во что-то большее.

Мне приятно такое восприятие меня. Я очень надеюсь, что смогу не подвести, себя в первую очередь, и это правда выльется во что-то большее, такие мысли у меня есть. Собственно, я изначально хотел снимать и писать кино, но, когда было время поступать, очень сильно испугался и не смог себе этого позволить.

Почему?

Понимал, что мне будто бы нечего сказать. И пошел заниматься актерской профессией — набраться опыта, пожить. Пока тут, и мне интересно. Дальше — посмотрим.

Когда у человека много увлечений, я всегда делаю вывод, что это либо поиск себя, либо когда много свободного времени, либо натура мятежная. С другой стороны, актерство — это как раз способ соединить это всё. И здорово, что у тебя всё еще есть время на фото и стихи.

Про «много свободного времени» было смешно — классно, если бы его было чуть больше. Это всё объединяется не актерской профессией. Я для себя формулирую то, чем я занимаюсь, как «рассказывать истории». Я — человек, который рассказывает истории. Это мое внутреннее ощущение, мне хотелось бы так думать. И все эти увлечения, все эти инструменты помогают мне заниматься одним и тем же и работают на одно — желание сохранить кусочки каких-то важных событий. Это всё про память — рассказать и передать дальше.

Ты через эти истории рассказываешь о себе? Насколько я понимаю, ты достаточно закрытый человек и о себе не очень любишь говорить.

Ну про меня интересно только мне по большому счету. Если уж быть честным до конца.(Улыбается.) Как у актера, у меня, кроме меня, в качестве инструмента ничего нет. Поэтому, конечно, через свою призму, через свой опыт, но и про других людей, про жизнь.

Я задала этот вопрос к тому, что раньше для подготовки к интервью надо было прочитать подшивку интервью, сейчас же достаточно зайти в соцсети к человеку — и сразу всё становится понятно.

Так, интересно, и что же стало понятным про меня?

Понятно, что ты не очень ведешь соцсети. У тебя там только работа. А ведь соцсети — это и есть истории о себе, переданные через этот инструмент. Я часто спорю с артистами на тему, надо или не надо вести соцсети.

Нет ответа, надо или не надо. Есть ответ, хочется или не хочется. У меня с социальными сетями отношения довольно непростые, мне не очень просто дается этот формат.

Может быть, ты просто смотришь на эту ситуацию как большинство твоих коллег: «Я не блогер, а артист»?

Нет, я с удовольствием был бы блогером, если бы у меня была такая потребность и был бы такой скилл. Здорово, когда ты легко взаимодействуешь с аудиторией. Соцсети — это классный инструмент. Это навык, но я пока в себе не обнаружил острой потребности ему обучиться.

Ты за рулем?

У меня есть права категории A и B. В 19 лет у меня был мотоцикл, один сезон я на нем поездил и продал. Было очень понятно, чем это закончится.

В плане безопасности?

У нас в стране мотоциклисты не то же самое, что в Азии, например, где у них главная роль на дороге. А у нас это что-то, что очень неожиданно появляется на три месяца в году и так же неожиданно пропадает. К этому никто не успевает привыкнуть. Слишком многое зависит не от тебя.

А на четырех колесах?

Тоже, я вожу всё, что водится. (Улыбается.)

Аккуратно?

Ну да, стараюсь.

Вообще не лихачишь?

А смысл? Тише едешь — дальше будешь. Единственные штрафы, которые я регулярно плачу, — это превышение скорости на участках 40 км в час. Вроде едешь в потоке, а потом оказывается, что превысил.

На красный — нет?

Категорически. Но не потому, что мне прилетят штрафы, а потому, что отчетливо понимаю, что могу кого-нибудь задавить. Ничего страшнее не могу себе представить.

А вообще, в жизни ты про закон и порядок?

Нет, не могу так сказать. Я скорее хаотичный человек, стремящийся к системе.

У тебя недавно вышла премьера — «Один хороший день». Расскажи про этот фильм.

Это семейная комедия, семейное доброе кино про сепарацию от родителей, про принятие себя и своих родственников такими, какие они есть. Про попытку понять свою самость. И конечно, это кино про любовь и про красоту, которая, как известно, в глазах смотрящего.

Ты свою сепарацию уже прошел? Я подозреваю, что человеку в твоем возрасте уже всё более-менее понятно и про себя, и про жизнь.

Ой, это такое опрометчивое подозрение. Что значит — «всё» про себя понятно и про жизнь? Тем более — в моем возрасте. Я ничего не знаю вообще, ни про себя, ни про жизнь, я в начале пути исследования. Что касается вопроса про сепарацию... Не уверен, что это возможно окончательно, но в достаточной степени — да. По крайней мере так считает мой психотерапевт. (Улыбается.)

У тебя есть психотерапевт?

Конечно.

Почему «конечно»? Это необходимо в твоей профессии? 

Это необходимо всем людям, на мой взгляд, просто для того, чтобы сэкономить большую часть жизни и не плутать в потемках, думая, что ты уже всё знаешь и ты классный. Просто приобрести инструментарий для качественной рефлексии. Но это мой случай, я никого не призываю и ничего не пропагандирую. И да, считаю, что это необходимая вещь, особенно в той профессии, которой я занимаюсь, просто для эмоциональной гигиены. Огромное количество вещей внутри этой профессии налипает на тебя, они не твои, и это очень сложно — отделить свое от чужого, а это важно.

Какой персонаж прилип к тебе больше всего?

Не персонаж. Точнее — не только. Я говорю сейчас про другое: и про внимание, и про эгоцентричную и конкурентную среду, в которой это всё происходит. Со мной многие коллеги сейчас поспорят, но, когда к тебе прилипает отдельный персонаж, это говорит о том, что ты не профессией занимаешься, а собой. И вот в том числе научиться это разделять — может помочь психотерапия.

Что в таком случае для тебя «самость»? Для меня это что-то схожее с любовью к себе (эгоизм — это другое).

Когда мы начинаем бросаться такими формулировками, то, как предлагал один небезызвестный древнегреческий философ, «давайте сойдемся в определениях». Когда мы говорим про любовь к себе, давайте сначала поймем, что такое любовь. А дальше начинается разговор, которому нет конца и края.

И всё же. Как бы ты ответил на вопрос: «Что такое любовь»?

Я не претендую на то, чтобы иметь ответ на этот вопрос. Мне кажется, это очень личная вещь, которую довольно сложно сформулировать. Если выражаться какими-то усредненными словами... наверное, любовь для меня — это принятие вещей такими, какие они есть, без попытки эти вещи изменить, отсутствие ожиданий и всепоглощающее внимание.

Тогда что такое любовь к себе?

А то же самое. Бережность, прощение, отсутствие излишне строгой критики уничтожающей, при этом здоровая оценка своих способностей и честный диалог с самим собой.

Ты давно ведешь честный диалог с самим собой?

Да я пытаюсь всю жизнь и не могу сказать, что я его веду. Это цель всей жизни — научиться хоть на секунду этот диалог слышать по-настоящему. Я в миру живу, не в монастыре пока.

У тебя летом выйдет проект «Плагиатор», где ты играешь музыканта. Я так понимаю, что навыки игры на гитаре пригодились... И кстати, я еще забыла про английский и французский язык — школу с углубленным изучением иностранного. Я буду приводить тебя в пример своему сыну, который считает, что он сильно загружен.

Не могу сказать, что я был в детстве сильно нагружен, хотя родители старались, чтобы это было так. Я был раздолбаем, что, по итогу, оказалось самым выгодным вложением времени. Именно раздолбайство, бездельничество и мечтание дало мне больше всего. Мне кажется, тебе не стоит приводить меня в пример своему сыну. (Смеется.)

А чьим-то кумиром хотел бы быть?

Я?! Кумиром? Ни в коем случае! Это очень неприятное слово.

К тебе никто никогда не подходил и не говорил: «Я вас обожаю. Дайте мне ваш автограф. Давайте сфотографируемся»?

Ну все-таки слово «кумир» подразумевает некую высшую степень преклонения. А это, в общем, достаточно безобидная просьба.

У тебя самого были кумиры?

Я не могу назвать их кумирами. Есть люди, которые каким-то образом для меня важны, что то, что они делали, для меня, как для личности, было важно.

Это кто?

Курт Кобейн.

Ты, кстати, на него похож.

Я мечтал бы когда-нибудь сыграть его. Еще Бродский, Слава Полунин.

Неожиданно после Курта Кобейна.

Вот, кстати, Слава Полунин — это единственный человек, к которому я подошел с просьбой сфотографироваться и взять автограф. Не смог удержаться от искушения. На мой взгляд, он великий человек.

Соглашусь. Но самому тебе, подозреваю, не хотелось бы стать великим.

Я вообще теряюсь в ответе на такой вопрос.

Вопрос скорее про рассуждение о том, что мы оставим после себя и что сделать для того, чтобы за это было не стыдно.

Сейчас мне есть чем еще заниматься: кроме рассуждений о том, что я оставлю после себя, мне бы сначала разобраться с собой. И классно было бы разобраться еще с какими-то микроцелями, которые я перед собой ставлю, а там дальше посмотрим. Уж точно не хочу думать о том, какой след я оставлю в истории (и оставлю ли), потому что для меня важнее думать о моменте здесь и сейчас, чем о том, что будет после.

Вернемся к твоей роли в фильме «Плагиатор». Ты играешь музыканта, который мечтает сочинять собственную музыку, но, чтобы подработать, поет в караоке, пока в один прекрасный день не попадает в прошлое — в 90-е, где начинает исполнять все хиты, что были написаны за 30 лет. Ты сказал про себя, что плохо поешь.

Я довольно здраво оцениваю свои вокальные способности — помурлыкать под гитару на кухне классно, а всё остальное уже, конечно, не профессиональный уровень.

О чем эта твоя роль?

Я для себя и мы с Антоном (режиссер Антон Мегердичев. — Прим. ОK!) формулировали таким образом, что это история про человека, который никак не может поверить в то, что его достаточно. Под гнетом современности, которая диктует нам очень конкурентное существование, диктует нам «успешный успех» и деньги, то, сколько ты должен зарабатывать, это человек, который никак не может поверить, что его достаточно просто для того, чтобы быть счастливым. И что счастливую жизнь можно прожить, несмотря ни на что, не сравнивая себя ни с кем и просто будучи самим собой. Это история про человека, который проходит путь становления и в итоге понимает, что жизнь ценна каждой секундой здесь и сейчас, без оглядки на то, кто и что про тебя скажет.

Учитывая, что ты живешь здесь и сейчас, то тебя достаточно?

Я пытаюсь. Не могу сказать, что это всегда получается, но я пытаюсь. Моя практика.

А как противостоять навязыванию социумом «успешного успеха»? Вообще ориентирам на богатство и философию достигаторства?

Трудно. (Смеется.) А кто знает, правильные мои ориентиры или нет? Для меня они правильные, но это из-за большого количества проб и ошибок, боли, сомнений, страхов. Не уверен, что такого же рода путь я бы пожелал тем, кто прочитает это интервью.

Я не отступлю. Мне лично твои ориентиры по душе. Как ты борешься с системой?

Просто помню о том, что я умру и всё это перестанет иметь хоть какое-то значение. Я понимаю, что всё это не является определяющим, самым главным. Знаю, что для меня это те вещи, когда ты остаешься один на один с собой и голосом в голове и ведешь с ним диалог, — вот это самое интересное, об этом интереснее всего в профессии говорить.

Часто бывает такое, что ты можешь себе позволить оставаться наедине с самим собой?

В общем-то, да, каждый день, даже в эту секунду я могу остаться наедине с собой, продолжая общаться...

А вот это сейчас обидно было.

(Смеется.) Это навык, который я стараюсь тренировать, потому что это важно. Я через это стабилизируюсь и отцентровываюсь. Для меня важно побыть в одиночестве.

Скоро выходит еще один проект с тобой в главной роли — «Ангелы Ладоги», который снимал Саша Котт, он про войну. Каково это — играть людей другого поколения и другой философии?

Мне кажется, люди не сильно менялись на протяжении последних десяти тысяч лет. Понятное дело, менялся контекст, менялись какие-то значимые вещи, идеологии, менялась речь, обычаи и традиции, но люди со своими чувствами не менялись никогда и, думаю, не изменятся и в следующие десять тысяч лет. В этом смысле ты в первую очередь всё равно играешь людей, находишь, что понятно тебе, за идеологией, временем, и уже от этого строишь всё остальное. А для того, чтобы играть людей другого времени, мы в институте четыре года учимся. (Смеется.)

А мы вот недавно обсуждали с Кириллом Кяро, что сейчас иногда довольно сложно с точки зрения исторических проектов передавать основной смысл: нынешнее поколение не очень понимает, что там вообще происходило и главное — зачем.

Я бы не равнял людей под одну гребенку, все разные.

Тебе самому интересно в исторических проектах участвовать?

Повторюсь: мне интересно рассказывать истории про людей. И не столь важно, исторический это проект, про будущее или про сегодня. Мне интересна история человеческих взаимоотношений и человеческая душа.

Что тебя зацепило в проекте «Ангелы Ладоги»?

Ты сейчас удивишься, но меня зацепила история. (Смеется.) Это классно написанный сценарий, имеющий документальную основу, про отряд буеристов, которых называли «Ангелы Ладоги». Немногие про это знают. На протяжении всей блокады они курсировали по Дороге жизни и перевозили людей и грузы. В 1941 году, когда встал лед и тяжелая техника не могла пройти, наши придумали позвать бывших яхтсменов, взять их яхты и поставить на коньки. Собственно, яхта на коньках называется буер. Получились очень быстрые и маневренные средства передвижения, которые проходили в том числе по воде, по тонкому льду. Белые халаты, как специальное средство маскировки, белый парус на белом льду в белой пурге, всё это давало ощущение приближающегося ангела — их поэтому так и назвали. Саше Котту я сильно доверяю и думаю, что у нас получится хорошее кино.

Фото: Иван Пономаренко
Стиль: Елена Нагорная
Грумер: Лейсан Давлетбаева
Продюсер: Дария Вавакина