Японский мастеровой
Музеи Московского Кремля показывают артефакты эпохи Мэйдзи. Обширное собрание Нассера Дэвида Халили хорошо известно ценителям, однако многое из привезенного куплено недавно: для доброй половины из почти 90 экспонатов демонстрация в российской столице стала мировой премьерой. Сам филантроп, британец с иранскими корнями, сообщил, что выставка «За гранью воображения. Сокровища императорской Японии XIX — начала XX века» вобрала в себя не более пяти процентов его коллекции, посвященной Стране восходящего солнца.
Первую скрипку играют кимоно во множестве вариаций: от женских и девичьих до церемониального костюма для младенца и теплого ночного облачения, изготовленного в XVIII столетии к свадьбе одного из самураев. Отдельного рассказа заслуживают вышивка, композиция рисунка и, конечно, растительные и животные мотивы, рассыпанные на ткани: побеги бамбука символизируют стойкость и чистоту, а журавли — долголетие. Драгоценным одеяниям аккомпанируют вазы, ширмы, декоративная скульптура. Поначалу кажется, что изящные сосуды и подносы выполнены из фарфора, однако это обман зрения. Все дело в мастерстве эмальеров, умевших, например, отобразить на металле видимость акварельной живописи. На первый взгляд хрупкие, медные вазы достаточно прочны, чтобы выдержать дальний путь.
Зритель словно попадает в японский дом или дворец вельможи с традиционными атрибутами: благодаря хитроумному расположению витрин их можно рассмотреть со всех сторон. Музеи Кремля в очередной раз блеснули умением выстраивать дизайн проекта. Поражает отбор экспонатов: одновременно и шедевры, и свидетели истории, они способны многое рассказать о стране и ее традициях. Скажем, единственный на выставке самурайский меч-катана в роскошно украшенных ножнах. В 1876 году сословие самураев было ликвидировано, а мастера перенесли свое искусство с отделки оружия в более мирные сферы — производство предметов «с национальной спецификой», призванных обеспечить Японии признание на мировой арене после двухвековой самоизоляции. Это произошло в эпоху императора Муцухито (1867–1912), взявшего себе имя Мэйдзи, что означает «просвещенное правление».
Впрочем, еще в 1862-м на Всемирной выставке в Лондоне дипломат сэр Элкок показал личную коллекцию произведений из Страны восходящего солнца. Интерес был велик, хотя прибывшая тогда в столицу Великобритании первая японская дипмиссия в Европе разразилась резкой отповедью. В дальнейшем тихоокеанская держава отправляла для экспозиций в Париж, Вену, Филадельфию вещи отменного качества, стремясь продемонстрировать Западу все возможности своих умельцев. Феноменальный успех произведений искусства использовался для «продвижения» государства и дал толчок экономике.
Именно экспортным вариантом выглядят скульптуры самураев в центральном зале: время сражений прошло, настала пора сделать грозных воинов «визитной карточкой» Японии. Однако качество фигур из бронзы с серебром и золотом столь великолепно, что в них трудно признать сувенирную продукцию. К национальной мифологии отсылает группа с изображением бога ветров, которому вручают хрустальный шар — символ власти над стихией. Тончайшая проработка поверхности металла, развевающиеся на ветру одеяния, апелляция к известным литературным источникам заставляют думать о связи с европейской традицией или по меньшей мере об учете вкусов заказчика.
Не меньше ассоциаций с западным наследием вызывают цветы и стебли растений, вьющихся на вазах или кимоно, словно в работах стиля модерн. Японское искусство, весьма популярное во второй половине XIX века, вдохновляло многих знаменитых живописцев: солидной коллекцией гравюр укиё-э обладал Ван Гог, ныне самый любимый западный художник в Стране восходящего солнца.
Япония на официальном уровне приглашала европейских консультантов для внедрения новых технологий производства и совершенствования прежних. В 1890 году учредили элитную группу «Мастера изящных искусств при императорском дворе». В собрании Халили немало вещей этого периода: например, вазы с изображением пионов, причем столь искусным, что эмалевая роспись кажется скульптурной. На горлышке каждой — хризантема с шестнадцатью лепестками (эмблема японских императоров). Кстати, сами вазы в 1915-м были подарены управляющему КВЖД генерал-лейтенанту Дмитрию Хорвату. Так на выставке возникает «русский след».
[gallery-1]
Фото на анонсе: Сергей Ведяшкин/mskagency.ru