Новые вещи о главном

Во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства проходит необычная выставка — «New olds. Классика и инновации в дизайне». Пенопластовый шкаф и берестяные табуретки, ковер, собранный как пазл, и стеллаж из старых книг — все это не только художественные забавы, но и серьезная попытка понять, каким окажется интерьер будущего.

Собери себе ковер

Проект, подготовленный Институтом связей с зарубежными странами ifa, Гёте-Институтом и Московским музеем дизайна, представляет работы западных и отечественных художников. Многие из них молоды, но уже успели заявить о себе. Куратор Фолькер Альбус, профессор из Карлсруэ, считает, что для работ не характерна постмодернистская ирония. Современные мастера, увлеченные футуристичными идеями, не забывают о корнях: в их творениях сочетаются новации и традиции. Один из примеров — восточный ковер, привычный элемент не только советского жилища, но и дома добропорядочного бюргера. В интерпретации Рихарда Хуттена ажурный узор предстает «вытканным» лишь на четверть: его сменяют разноцветные полосы. Зритель наверняка вспомнит подобный эффект, возникающий при неудачной печати на принтере. 

Другой автор, Катрин Зонляйтнер, сопоставляет символ мещанского уюта с современным масскультом: персидский «ковер» сложен из элементов как пазл, что позволяет увеличить или уменьшить его по собственному вкусу. А голландка Венди Пломп учитывает геополитические вызовы: на внутреннюю сторону почтовых коробок наносятся восточные орнаменты, и адресат, получивший посылку, может использовать упаковку как коврик для молитвы.

Многоуважаемый шкап

Выставка обнажает любопытную тенденцию: умами западных дизайнеров снова овладели антибюргерские и нонконформистские настроения. Германия, одна из родоначальниц мещанского стиля бидермейер, теперь ориентируется на простоту, лаконичность, функциональность. Однако иронизирование по поводу прошлого чаще всего оказывается вполне беззлобным. Яркий пример — роскошный черный шкаф, созданный Сильвией Кнюппель. На первый взгляд, он воплощает в себе классические черты «гельзенкирхенского барокко», чересчур пышного и вычурного. Дизайнер решила дать старомодной мебели новую жизнь. Ее творение «Дрюккебергер» представляет собой цельный кусок пенопласта: нет ни дверей, ни ящиков, зато прорезаны небольшие отверстия, куда можно засунуть самое необходимое — зонтик, туфли, украшения, моток ниток, утюг и даже табуретку. Все под рукой и на виду: так «бабушкин гардероб» обретает необычную функциональность. Похожим образом играют с символами домашнего уюта и другие авторы: Себастьян Херкнер вырезает из персидского ковра силуэт шкуры животного — овцы или лисы. А швейцарско-бельгийско-французское трио BIG GAME (Грегуар Жанмоно, Эльрик Пети и Огюстен Скотт де Мартенвилль) создает из листов фанеры голову лося или оленя: гуманное украшение интерьера, не требующее убийства животного.

Когда б вы знали, из какого сора

Ставка на экологичность — одна из главных тенденций дизайна XXI века: причем охрана окружающей среды касается не только братьев наших меньших. Молодые авторы критикуют консьюмеризм современного общества. Отсюда попытки продлить жизнь старым вещам: доказать, что необязательно отправлять их на свалку. Так, немка Кордула Керер творит из пришедших в негодность мусорных корзин и ведер любопытные артефакты: отсутствующие фрагменты заменяет плетением из бамбука или ротанга — получается симпатичный гибрид. Финский дизайнер Йохан Олин обклеивает липкой лентой потрепанные кресла: в итоге обычная мебель превращается в серебристый футуристичный объект. А немец Вернер Айслингер изящно решает проблему надоевших книг. Его стеллаж «смонтирован» из крупноформатных альбомов, посвященных природе, истории, кулинарии. Обычно подобные издания годами пылятся на журнальных столиках. По мысли Айслингера, они могут служить «подставкой» для действительно ценной литературы. В столицу привезли лишь одну секцию стеллажа: в реальности его размеры ограничиваются только площадью квартиры и количеством «материала».

Рай для интроверта предлагает голландская студия «Маккинк & Бей», их урбомастерская-кабинет — это большой деревянный ящик с окном и дверцами. Авторы отталкивались от сегодняшних реалий: с развитием цифровых технологий рабочее место может быть где угодно. Главное — возможность уединиться с ноутбуком и чашкой кофе. А дерево — дань моде на натуральные материалы.

Берестяная грамота

Наших дизайнеров на выставке существенно меньше, однако их работы укладываются в общемировые тренды. Причем та же экологичность щедро окрашивается национальной тематикой. Скажем, Анастасия Кощеева создает контейнеры для хранения из бересты — современные туеса. Из того же материала сделаны сиденья у табуретов: ножки при этом привычные, стальные. Еще одна интерпретация традиций — ларцы, придуманные Наталией Костомаровой: «скроенные» по классическим примерам и украшенные керамическими изразцами. А Виталий Жуйков мастерит рамы для зеркал из старых наличников, найденных в заброшенных удмуртских деревнях.

Порой отечественные художники не прочь пошутить. Так, Анна Кулачёк выпустила серию фарфоровых тарелок на  «Объединении Гжель», совместив традиционный орнамент с геометрией в духе русского авангарда, представители которого, кстати, активно занимались росписью блюд и сервизов. Получилось изящное сочетание народных промыслов и современной эстетики — жаль, что тираж ограничен. Впрочем, это главная проблема подобных изделий. Вряд ли они станут образцами для серийного производства. Штучный товар предназначен обеспеченным коллекционерам и любителям дизайнерской продукции. Все бы ничего — высокая мода тоже не рассчитана на массовый пошив — однако проблема в том, что в России круг ценителей слишком мал. Вот и утекают талантливые кадры за рубеж. Например, мебель Дениса Милованова, созданная из погибших вековых дубов, хорошо продается на Западе, где автор известен куда больше, чем в родной стране.

Организаторы выставки планируют турне по России: после Москвы диковинные стеллажи и стулья отправятся в Санкт-Петербург, Нижний Новгород и Новосибирск. В каждом городе в экспозицию обещают включать работы местных дизайнеров. И кто знает: возможно, светильники в виде пузырей или ковры с пиксельным узором однажды появятся в обычных домах. Ведь именно небожители haute couture определяют, что будет висеть в магазинах масс-маркета: пусть не в этом сезоне, но точно в следующем.

[gallery-1]