Владимир Всемогущий
Либеральная пропаганда сама создала из президента России икону нормального здорового представителя традиционной европейской христианской цивилизации. И этот образ вернулся в американскую и европейскую политику.
«Товарищи, ситуация критическая. Наша экономика в стагнации, страна погибает», — с такими словами обращался к министрам в стенах собора Василия Блаженного мультяшный Путин в одной из серий «Южного Парка». Она вышла на экраны в 2005-м, никаких особенных финансовых катастроф в тот год не было, все обстояло благополучно. Но стереотипы требовали рассказывать о России именно так. Спустя 11 лет американцам пришлось свои клише корректировать. В 2016 году Путин оказывался на избирательном участке рядом с типичным трампистом, до странности похожим на Николая II. А затем под звуки «Боже, царя храни» на Красной площади вместо собора Василия Блаженного строилось трамповское казино.
Перед нами две образцовые клюквенные глупости. Но сколь велико различие между штампованными картинками: с одной стороны, глава распадающейся страны, мечтающий выцыганить денег, с другой — хитроумный и изворотливый мачо, новый царь, который диктует свою волю Америке и другим государствам.
В 2017 году CNN порадовала фильмом «Самый могущественный человек в мире», в котором Путин предстал правителем, обладающим абсолютной властью. Картина — квинтэссенция всех клинтоновских клевет. Подчинены они были одной цели — доказать, что супруга «друга Билла» проиграла свою битву не рабочим Мичигана и фермерам Айовы, а Воплощенному Абсолютному Злу. У этого Злодея появились даже мотивы: нельзя же вовсе не объяснять, почему он делает все так, а не иначе, и зачем ему противиться глобальной демократии. И вот в недавней антироссийской речи липовый «бог» из «Брюса всемогущего» Морган Фримен все разъяснил: «Бывший агент КГБ, возмущенный развалом его родной страны, задумывает способ отомстить. Он использует хаос, чтобы подняться по ступеням карьеры в постсоветской России и стать президентом своей страны. Он устанавливает авторитарный режим и обращает взор в сторону заклятого врага — Соединенных Штатов».
Самое показательное здесь — признание, что у «бывшего агента» все-таки были некоторые основания сердиться на США: «развал его родной страны». Ненароком обмолвившись о подлинном, Фримен, впрочем, быстро вернулся к привычным камланиям. Очевидная нелепость его демагогии показывает, что не только в самом Путине дело. Проблема в системном кризисе западной модели политкорректной демократии, утратившей культурные и религиозные корни, чувство традиции и даже внятную гендерную идентификацию, зато чрезвычайно агрессивной и не разбирающей средств в навязывании себя миру.
Человек, впервые решившийся сказать ей «нет», как это сделал Путин в Мюнхене в феврале 2007 года, неизбежно должен был быть наделен всеми чертами, этой моделью отторгаемыми. Если она демократическая, то он — авторитарный. Если она секулярная, то он — религиозный. Если она порывающая с традициями, то он — им следующий. Если она лицемерно-политкорректна, то он — открыто неполиткорректен. Если она трансгендерная, то он — патриархально мужественный.
Либеральная пропаганда сама создала из президента России икону нормального здорового представителя традиционной европейской христианской цивилизации. И этот образ вернулся в американскую и европейскую политику. С ним начали сравнивать Обаму, к явной невыгоде последнего. В глазах американского «реднека» быть похожим на Путина стало достоинством политика. Позднее образ вышел из кантри-баров на широкую дорогу масскульта. В главном политическом триллере эпохи — «Карточном домике» — «русский президент» Петров оказался самым сильным из персонажей. Это человек, который точно знает, чего он хочет, и умеет этого добиваться. Он страстен, прагматичен и является абсолютным антиподом феминизированной американской политики, все больше запутывающейся в хитросплетениях мелочных интриг.
Подобный Путин явился истинным вызовом Западу — значительная часть тамошних избирателей стала подсознательно подбирать тех политиков, которые будут ему сродственны — как партнеры или как достойные противники. Глава России определил ситуацию у избирательных урн задолго до создания фальшивки о «русских хакерах». Сегодня он и вовсе перешагнул порог всемогущества. Американская демпартия и европейские либералы рассматривают Путина как удобного сплачивающего врага. Рука Всемогущего видна и в Брекзите, и в избрании Трампа, и в выборах в Германии (в которые российский президент коварно не вмешивался), и даже в референдуме о независимости Каталонии, где в связях с русским Злом каждая сторона обвиняет другую.
Какой эффект дала истерическая «раскрутка» Путина? К лидеру России начали прислушиваться. Пропагандистская демонизация делает его еще сильнее.
Но это не все сюрпризы, которые ожидают эксплуататоров мифа об Абсолютном Зле. Стоит вспомнить, что Путин считался сильным потому, что он хитроумно «поработил свой народ» и крепко держит отсталую и глупую Русь в кулаке. Оптика русофобской легенды мешает нашим «партнерам» заметить, что на деле глава страны — голос и воля нации, а все приписанные президенту свойства — это не столько характеристики отдельной личности, сколько черты народа. Нет никакого отдельного от России Путина, но об этом Запад узнает чуть позднее.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции