Дмитрий Варшавский: «Песня обязана быть откровением»

Если, рассуждая о западной тяжелой музыке, мы в первую очередь вспоминаем Deep Purple, Led Zeppelin и Black Sabbath, то, возвращаясь на родную землю, говорим о других трех китах: «Ария», «Круиз» и «Черный кофе». Лидер последнего Дмитрий Варшавский ответил на вопросы «Культуры» в преддверии большого концерта, который состоится 4 мая в столичном клубе Yotaspace.

культура: Расскажите о предстоящем выступлении. Каких сюрпризов ждать? 

Варшавский: Большинство наших концертов в этом году проходят в рамках тура, посвященного тридцатилетию с момента выхода альбома «Переступи порог». Соответственно исполняем двенадцать композиций с этой, во многом знаковой для нас записи. Ну и, разумеется, без проверенных временем хитов тоже не обойдется. Надеюсь, поклонники не будут разочарованы. 

культура: Продержаться три десятилетия на виду у неравнодушной публики — весьма серьезное в нынешних реалиях достижение. Иные считают, что пять лет — уже успех. А ведь история «Черного кофе» уходит корнями к концу 70-х. Как бы оценили пройденный путь?

Варшавский: Да, через пару лет нам, даст Бог, стукнет сорок. Однако мы именно потому и делаем акцент на пластинке «Переступи порог», что она стала своего рода точкой отсчета. Разошедшаяся солидным тиражом эта фонограмма подала мне сигнал: надо продолжать разрабатывать данную жилу, сочинять, трудиться в студии, записывать альбомы, мыслить масштабно. Время показало, что мы не ошиблись: следующий диск «Вольному — воля» стал еще более популярным. 

культура: Знаю, Вы несколько лет провели в Америке. Чем запомнился тот опыт? И вообще, что нашему доморощенному рок-музыканту ловить на Западе? Шансы есть или пустая трата сил? 

Варшавский: Поездка, несомненно, не прошла даром. Обогатился ценными знаниями в плане подхода к звукозаписи, игре на качественных инструментах — ведь в доперестроечное время хороших гитар у нас было днем с огнем не сыскать. Вдоволь поиграл в блюзовых клубах, а я к данному музыкальному направлению неровно дышу.

Что же касается гипотетического прорыва российских исполнителей на Запад... А зачем? У нас ведь повсюду слушают шансон. Кому он там нужен? Впрочем, справедливости ради замечу, что и в Штатах эпоха рок-н-ролла прошла, в том или ином суррогатном виде он существует лишь на побережьях, а внутри страны звучит преимущественно кантри. По сути, их кантри — это наш шансон и есть. 

культура: Рок-н-ролл, стало быть, спекся? 

Варшавский: По большому счету да. Причем уже довольно давно. Вы можете себе представить, чтобы группа уровня Emerson, Lake & Palmer (храни, Господь, души безвременно ушедших в прошлом году двух участников этого трио), исполнявшая в 70-х сложнейшую и умнейшую музыку, сегодня собрала бы стадион? В лучшем случае какой-нибудь заштатный клубик. Реалии изменились. Впрочем, иначе, наверное, и не должно быть, остается лишь смириться. 

культура: Как вышло, что когда-то Вы решили сосредоточиться именно на тяжелой музыке? Почему не прог-, софт-, джаз-, симфо-, а именно хард-рок? 

Варшавский: Это направление поразило еще в юные годы. Зацепило не техническими, скоростными наворотами, не виртуозностью исполнения, а качеством звука. Саунд для меня — вообще первостепенная и определяющая история. Количество нот, сыгранных на единицу времени, большого значения не имеет, а вот звук решает практически все. Помните, как в фильме «Амадей»: «Too many notes», — заявили Моцарту после очередной премьеры его оперы. Так вот, «слишком много нот» никогда не производило на меня ошеломляющего впечатления.  

культура: Новые записи продолжаете делать? Или сегодня это мало кому нужно?

Варшавский: Да, запись пластинок — дело с сугубо материальных позиций нынче абсолютно бессмысленное, отдача мизерная. Однако мы по-прежнему фиксируем свежие идеи, куда же без этого? Вот, например, относительно недавно выпустили альбом «Осенний порыв», которым я очень доволен. В частности, без композиции «А наш-то, наш», записанной на этом диске, концерт группы представить уже невозможно. По уровню зрительской востребованности данная вещь находится примерно на том же уровне, что и «Владимирская Русь». Как автора меня это, конечно, не может не радовать. Иными словами, иногда получается (смеется).

культура: Сегодня всевозможной музыки более чем достаточно. Разобраться в ней непросто. Какими качествами должен обладать современный артист, дабы зацепить слушателя?

Варшавский: Прежде всего — искренность. Песня обязана быть откровением — как для музыканта, так и для слушателя. Когда удается поделиться этим открытием с человеком, находящимся, как говорится, по ту сторону микрофона, тогда композиция и работает. Честность не может не затронуть. А иного рецепта не знаю. 

культура: Песня «Владимирская Русь», написанная Вами на стихи Александра Шаганова, до сих пор остается одним из наиболее корневых, патриотичных произведений, когда-либо созданных в отечественной рок-культуре. Продолжаете ли сочинять нечто подобное, откликаетесь на веяния времени? И в целом считаете ли, что артисту следует живо реагировать на актуальные события или его задача все же в другом?  

Варшавский: Музыкант должен в первую очередь играть музыку. По своему опыту знаю, что лучшие вещи получаются именно тогда, когда следую этому кредо. Конечно, я не живу в вакууме, прекрасно представляю, что происходит вокруг. Но моя творческая жизнь не особо соприкасается с теми вызовами, которые бросает социум. 

Впрочем, определенная лирическая линия у меня все же прослеживается. Примерно в том же ключе, что и «Владимирская Русь», выдержаны относительно недавние «Церквушки» и упоминавшаяся ранее «А наш-то, наш». Мне кажется, что в написанных замечательным поэтом Тимуром Кибировым стихах последней композиции тема православия раскрыта весьма глубоко. Тогда как слова — несомненно, гениальные — «Владимирской Руси» сочинены Сашей Шагановым в юношеском возрасте, то есть были пропитаны не столько опытом, сколько романтизмом. 

культура: Становится ли «Черный кофе» с течением лет крепче, насыщеннее, вкуснее?

Варшавский: Несомненно. Причем тому есть фактическое подтверждение. Замечаю, что когда завариваю себе кофе, он делается все лучше и лучше. Ума не приложу, почему так происходит: вроде и зерна покупаю те же и там же, и к новым технологиям не прибегаю — ан нет, вкус, как говорил классик, специфический (смеется). Так что новые ценные кофейные зерна, надеюсь, еще порадуют людей, неравнодушных к нашей музыке.

Фото на анонсе: Игорь Михалев/РИА Новости